(не) Измена. Ребенок от бывшего мужа (СИ)

- Попей, водички, полегчает…
Совершаю на автомате глотательные движения, но облегчения не приходит. Ощущаю руки свекрови на своих плечах…
Даже неожиданно становится ее такое беспокойство и готовность помочь.
- Сейчас, сейчас… я… я позову помощь…
Свекровь еще что-то говорит, не слышу… сознание мутится. Странное что-то твориться. Ощущаю тело ватой. Меня усаживают на стул… зрение подводит, все словно одно сплошное марево заполняет…
- Алло… да… в дом зайди. Да. Ей плохо… Не знаю… Прямо сейчас. Сама не дотащу…
Обрывки фраз и голос свекрови опят-таки доходит до меня урывками…
А потом… потом я оказываюсь в сильных руках. Словно взлетаю пушинкой ничего не вешащей, под щекой оказывается жесткая ткань пиджака, а в нос ударяет чужой запах резковатого одеколона, вызывающий рвотный рефлекс.
Слишком острый запах. Мой муж так не пахнет…
В пиджаки Михаила я люблю зарываться носом, в его сорочки и чувствовать такой родной аромат, а здесь…
Плохо становится, все кружится перед глазами. Так плохо мне никогда в жизни не было и мысль рождается в мозгу – только бы с ребенком все было хорошо…
Начинаю молиться про себя, просить, умолять, страх накатывает, что я могу потерять свое счастье, что могу потерять такого долгожданного малыша, которого уже люблю всем сердцем…
Слезы начинают течь по щекам из-под прикрытых век, а меня наконец-то укладывают на подушки…
Теряю себя, теряюсь во времени, мутит страшно, и даже с закрытыми глазами ощущаю, как кружится голова…
- Яночка, мне ехать нужно. Миша скоро приедет. Поспи…
Голос свекрови наполнен беспокойством. Тянет улыбнуться. Словно не она меня до нервного срыва доводила так целенаправленно. А сейчас я опять стала Яночкой…
Видимо боится, что Михаилу расскажу про инициативу его маман…
Сил на то, чтобы ответить нет. Да и не хочу. Пусть уходит. Одной легче…
Наконец состояние какой-то прострации отпускает, легчает неожиданно быстро и, спустя какое-то время, я уплываю в сон…
Как это не странно такой приятный и теплый. Нахожу себя на кухне за готовкой… Ощущаю аромат сдобы… Пирог в духовке доходит, а до слуха долетает веселый детский смех…
На моих губах играет улыбка и я бросаю зал из кухни в зал, где у нас стоит украшенная шарами и гирляндами белоснежная елочка, смех становится все сильнее и я замечаю темную макушку моего Миши, муж радостно хохочет и подбрасывает на руках очаровательную девчушку, которая смеяться так заливисто и громко…
Михаил такой огромный, сильный, в его руках малышка выглядит такой крохотной, нежной, я не вижу ее лица, но голос…
Господи этот детский смех он приносит в душу такое тепло и радость, чувствую себя счастливой…
Михаил оборачивается и бросает на меня взгляд. Смотрит, улыбаясь и лицо у него лучится радостью…
Я смотрю на самых дорогих людей и сердце заходится в радостном стуке…
- Иди к нам, родная… - произносит мой муж и протягивает мне руку, а я улыбаюсь в ответ, но отчего -то двинуться не получается, я словно приросла к месту…
- Яна… - повторяет с нажимом…
Отчего-то меня начинает потряхивать…
Странное ощущение.
- Яна! – уже криком и меня выдергивают из сна.
Открываю глаза. Не сразу фокусируюсь. А потом вдруг перед глазами вижу перекошенное лицо мужа. Злое. Лютое. Бледное.
Никогда его таким не видела. Всегда собранный. Контролирующий свои эмоции. Но сейчас…
Его волосы взъерошены. Глаза горят горячечным блеском… Красивые губы искривлены…
Он встряхивает меня. Смотрит пустыми глазами и одергивает руку. Падаю обратно на подушки.
- Как. Ты. Могла, так не терпелось, да?! Поэтому в офис ко мне прискакала?!
Кричит каждое слово. А у меня голова раскалывается от его голоса, похожего на рев какого-то зверя скорее. Не улавливаю смысл сказанных слов.
- Миша… - выговариваю сухими губами, но он уже не слышит. Отшатывается от меня. Все эмоции словно с лица ластиком стирают, и он улыбается.
Сухая улыбка. Презрительная. Напоминающая оскал демона.
- Вроде только утром попросила развод, дорогая женушка, а я смотрю ты быстрая.
 
Делает паузу. Поправляет пиджак, приглаживает взъерошенные пряди. И становится прежним. Жестким и собранным.
- Бумаги получишь завтра же. Подключу связи. У тебя день, чтобы убраться из моей жизни и моего дома.
Опять пауза и взгляд. Темный. Жестокий. Михаил никогда так на меня не смотрел, как на кусок мяса. Оценивающе и оскорбительно.
Разворачивается и прежде чем уйти хлопнув дверью из нашей спальни произносит холодно:
- Забирай все, что посчитаешь нужным. Считай. Отработала. Но только больше на глаза мои не попадайся.
  
13
 
Михаил уходит, слышу, как внизу хлопает дверь.
Ничего не понимаю. Обида гложет изнутри. Непонимание и любовь – ненависть.
Значит вот что он имел ввиду, когда говорил, что придет домой и мы с ним поговорим?!
Миша никогда. Никогда на меня даже голоса не поднимал, а сегодня… сейчас… мне казалось, что он готов меня ударить…
Значит вот и весь разговор…
Свободна. Отработала…
Ком подкатывает к горлу. Мне кажется, что кто-то меня просто душит, выворачивает все сухожилия наизнанку…
Поднимаюсь шатаясь. Кажется у меня срыв. Самый натуральный. Нервы сдали. Голова как в тумане.
Муж кричал про то, что дает мне сутки. А мне и этого много. Хочу уйти отсюда поскорее. Ничего от него не хочу. Ни одного напоминания.
Но сил на то, чтобы собрать вещи у меня нет. Вообще ни на что не хватает сил. Не понимаю, как опять оказываюсь под струями душа. Становится по легче, а я никак вспомнить не могу, когда халат скинуть успела и вообще, где он.
Плевать.
Просто на все. Заматываюсь в полотенце и меня начинает отпускать. Голова светлеет. И я нахожу телефон. Набираю номер.
- Алло.
- Люся… - выдыхаю с рыданием.
Ближайшая подруга понимает меня с полуслова и пусть мы не общаемся сейчас слишком плотно, но все же я сразу слышу в голосе напряженные нотки:
- Яна?! Боже… что с тобой?!
Вопрос заставляющий меня рассмеяться.
- Мне плохо, Люська… Мне так плохо… - голос срывается, и я начинаю рыдать.
- Ты из – за чего так убиваешься?! Из-за диагноза опять! Прекрати хоронить себя! Я тебе говорю. Молодая девка! Родишь ты! Родишь! Здорового карапуза, а может и двух…
- Миша мне изменил.
- Что?! Ты шутишь?! Он же сума по тебе сходит! Этого быть не может!
Подруга выдает слова, а я понимаю, что еще вчера в них слепо верила, но все не так.
- Я утром пошла к нему в офис, а там…
Голос дрожит, я даже говорить не могу.
- Яна… - пытается что-то ответить Людка, но я пресекаю.
- Он с Тиной своей был. На столе. Больше ничего не спрашивай, Люсь. Я не могу. Говорит не могу… я ведь… я шла… я хотела…
Рыдания затапливают.
- Постой, подруга, не руби с плеча…
- Он Тину выбрал. Мы разводимся. И я больше не хочу о нем ничего слышать, Люд. Ничего… Иначе… я… я не выживу…
Говорю проклятые слова а у самой такая боль в груди начинает пульсировать. Анестезия первых мгновений прошла и меня накрывает вязкой тягучей болью… она топит меня, тянет на дно и я не понимаю что происходит со мной, как собрать себя по кускам, как жить дальше…
- Где ты сейчас? – спрашивает Люся, уже собранная, голос даже какой-то холодный стал.
- Я дома, но я не могу тут быть, стены давят, все боль вызывает. Уехать хочу.
Пауза и я слышу шуршание, словно Людмила начинает одеваться, так же слух улавливает металлический щелчок.
- За руль не садись. Оставайся дома. Я еду.
- Я…
- Не шучу, я Янка, не вздумай садиться за руль в этом состоянии. Я уже еду.
Подруга отключается, а я безвольно сажусь на кровать, а потом подпрыгиваю как ошпаренная, на спальню смотреть не могу. Не хочу. Особенно на постель. Наше супружеское ложе, где мы с Мишей столько часов провели…
Еще вчера мне казалось, что он любит меня так искренне, так нежно, а сегодня… сегодня мой мир рухнул…