Отпуск на всю жизнь (СИ)

Дальше случилось обычное, но русские это ребята с закидонами. Закономерно после каждой революции случается термидор. Случился и в России, социалистов и анархистов отправили в тираж вслед за дворянами, заполнив ими расстрельные ямы. Пришедшие к власти, изрядной частью состоявшие из отменённых дворян, выстроили систему, дать которой определение затрудняются до сих пор все. Кстати, часть социалистов, более вменяемая, тоже осталась у власти. Дворян возвращать не стали, но свято место пусто не бывает, поэтому ввели ордена. Орденов, иногда их называют кланами, в России девять. Каждый контролирует свой сектор экономики. Например, орден Ильи Громовержца отвечает за сельское хозяйство и примыкающий к нему агрокомплекс с большей частью пищевой промышленности. Влиятельный клан. Над восемью кланами стоит орден Георгия Победоносца, это армия и флот, особый клан, за ним государство. Отец принадлежит ордену Варвары Илиопольской, высокие технологии и наука.
Принадлежность к клану – гарантированное членство в высшем обществе. Действительных членов любого ордена очень немного, от нескольких сотен до пары тысяч. В одной семьи больше одного члена ордена быть не может. Исключения крайне редки, ордена всеми силами избегают семейственности. Лично мне членство светит, если я, например, лет в двадцать пять стану членом Академии Наук за выдающееся открытие. Стать членом другого ордена тоже не позволят. Все ордена – конкуренты, конфликт интересов.
Немного улыбаюсь, Эльвира с такой важностью произносит «конфликт интересов», что я сразу понимаю: для неё это китайская грамота.
Ордена часто грызутся между собой, но в пределах закона. Горячие формы в виде убийств, поножовщины и прочих увлекательных вещей под жёстким запретом.
Как-то так всё устроено. Короче, всё, как везде, только под новым соусом. Лично для нас такое положение дел благоприятствует. Папочка-то действительный член ордена, на него даже следствие начать очень не просто. Попробуй, получи разрешение магистра. И возможности, само собой, у них не среднестатистические.
  
Глава 11. Штурм
 
12 июля, пятница, Центр искусств.
Танцевальное отделение, время 14:40.
– На четыре с плюсом! – объявляет Светлана, прогнав меня через станок и стандартный комплекс.
Дальше поясняет, что практически для меня это высший балл. На пятёрку надо оттачивать движения месяцами. Сегодня я в обтягивающем: шорты в облипку и водолазка, как вторая кожа.
– Эльвира, записывайте! – командует Светлана, обмеряя меня со всех сторон. Объём груди, талии, рост, ещё что-то совсем не поняла, к чему.
– Принимайте это за стартовые условия. Объём груди нам почти не подвластен, всё остальное в наших руках. Учтите, что уменьшение талии на два сантиметра – результат выдающийся. Поэтому за количественными показателями не гонитесь.
Много ещё чего рассказывает, слушаю и запоминаю. Главное нас ждало впереди. Новые задания и немного приятного.
Светлана погоняла меня показать походку. Сходу что-то подправила и тут же заставляет заучить.
– Ходить так по улицам не стоит, – она улыбается, – но привычка ходить танцевальным шагом вырабатывает красивую элегантную походку.
Она рассказывает байку, уверяя, что это правда. Судя по лицу Эльвиры, история реальна. Знаменитую на весь мир кинозвезду Сильвию Лоран её первый режиссёр и заодно любовник долго учил знаменитой походке, покорившей весь мир. Он ставил два ряда тумбочек с открытыми дверцами, а Сильвия должна была пройти между ними, толкая дверцу каждой тумбочки мягким движением бедра. Конечно, они расставлялись так, чтобы она двигала бедром на каждом шаге. Когда мир увидел её знаменитую раскачивающую бёдрами походку, он был покорён. И уже сюжет, режиссёрские находки и всё прочее были не важны. Народ валил валом, чтобы посмотреть, как завораживающе переставляет великолепные ноги Сильвия.
– Хочу! – тут же заявляю я.
– Будешь, – заверяет Светлана, – только тебе нельзя бёдрами раскачивать. Их у тебя пока нет. Немного по-другому будешь работать.
 
Я прохожусь ещё раз, слегка гротескно и излишне выпукло копируя ухватки Светланы.
– Замечательно, – она и глазом не моргнула, хотя я явно перебарщиваю, – Так и надо, с запасом. Я тебе уже сейчас могу сказать, что ты начинаешь использовать три десятых своих возможностей. Или даже четыре… это очень хорошо. Про корсет даже не спрашиваю, вижу, что носишь.
Стараясь не показывать вида, внутренне расцветаю.
– Хочу десятку! – на мои слова Эльвира улыбается.
– Тогда иди в профессиональные балерины, – обрубает мои мечты Светлана, – Твой потолок ноль восемь. Это идеал, тебе хватит ноль семь, чтобы производить незабываемое впечатление. Ноль восемь это топовые манекенщицы.
Дальше было обучающее шоу, после которого я решаю, что Эльвира сильно ей не доплатила.
– Каждое твоё движение должно быть отточено. Иначе будет очень смешно, если ты красиво пройдёшься, а потом плюхнешься на стул, как корова. Ты идёшь…
Светлана делает несколько шагов, садиться.
– Садишься, – она медленно показывает как, со всеми изгибами и волнами, – Позу меняешь так…
Мне показывают всё! Как держать ручку, как поправлять волосы, как поднимать упавший предмет, как есть и пить… о, Луна! Светлана мелодично смеётся, веселясь над моим ужасом.
– Не всё так страшно, Даночка! Если ты забьёшься в кресло с ногами и кружкой горячего кофе, для твоего возраста это приемлемо и даже миленько. Попрыгать на танцах в стиле куда руки, куда ноги, тоже не страшно. Бойся переборщить и стать слишком манерной. Мой совет: играй! Твой возраст многое спишет.
В четыре часа мы отчаливаем, полные впечатлений. Перед домом разбегаемся, мне в читальный зал.
21 июля, воскресенье, время 14:40.
Модистка Матильда.
Мы в её квартире-студии, живёт она рядом. Оттачиваем и получаем одобрение на все наши наряды. Если отбросить варианты со сменой аксессуаров их всего два. Школьный парадный и ещё один, по виду крайне простой – юбка, блузка, жакет, который можно не надевать. Есть резервный сарафан. Обувь Матильду удовлетворила та, что есть.
– Не идеально, но…
– Хочу идеально!
– Не стоит, – улыбается Матильда, – Идеальное соответствие цветов на показах моды обеспечивается целой командой. Обувь подкрашивают краской, которую сразу после смывают. Она не долговечна. Подобрать что-то идеально в лавках невозможно. У вас всё вполне приемлемо. Поработаем над мелочами…
Над мелочами работаем полтора часа. Параллельно вырабатываем ещё пару образов. Матильда быстро накидывает эскизы.
22 июля, понедельник, время 14:10
Квартира Пистимеевых.
– Ты как-то изменилась, – цепляется за меня взглядом Сашок.
Я заученно по рекомендациям Светланы сажусь на тахту, прихватив один из сашкиных журналов. На мне джинсы, но движение, придерживающее юбку, всё равно намечается. Потом ломаю шаблон, залезая с ногами. Внимательно отслеживаю реакцию Сашка. Вроде всё хорошо. Ноги я намеренно не складываю в выгодном ракурсе. Тупо села по-турецки. Не стоит Сашка дразнить.
– А может, и нет, – заключает он и отворачивается к компьютеру.
Он гоняет и штудирует мою программу. Да, я её сочинила, теперь отшлифовываю. В самом начале так модернизировала, что выбрасывала всё нафиг и начинала сначала. После разгромной критики Пистимеева. Как-то незаметно он стал моим гуру по компьютерам и программам.
Игровая программа, для моделирующих я не доросла. Была идея сделать обучающую, которая по введённым коэффициентам рисует график. Очень наглядно. Меняешь знак старшему члену, и парабола переворачивается. Высказала Сашку, он усмехнулся и тут же продемонстрировал задуманное мной. Этот ухарь уже реализовал мою супероригинальную идею. После такого облома умничать на поле Пистимеева всякая охота исчезла.
 
Идею я почерпнула из своего мира. Бросают там дети камешки, забирают себе те, кто на определённом расстоянии… долго рассказывать. Идея настолько трансформировалась, что узнать всё рано невозможно. Во-первых, игровое поле разбито на клетки. Во-вторых, туда выбрасываются цветные шары. Игрок может переставить только один шар, как программа выбрасывает ещё три. Цвет подбирается случайно. Пять одноцветных шариков, выстроенных в линию, исчезают со спецэффектами и приносят игроку очки. Условное название – «Шарики».