Смотри, но не трогай (СИ)

— Все равно она его нам просто так не отдаст, — Настя явно в печали. — Видно же, как она на него смотрит.
— Как?
— Как по уши влюбленная женщина.
— А у него таких, как она, поди, вагон и маленькая тележка, — едко комментирует Эля. — Ходят слухи, что он участвует в уличных гонках и там девки на него табунами вешаются.
— Ну еще бы! С такой-то внешностью!
Одногруппницы продолжают обсасывать бурную личную жизнь Алаева, а я тактично молчу, делая вид, что не на шутку увлечена изучением меню. Никто, кроме Диляры и Полины не знает, что Тимур мой сводный брат. И я хочу, чтобы это неведение длилось как можно дольше.
— Ладно, девочки, я пошла, — торопливо доедаю свой суп и поднимаюсь из-за стола. — За мной водитель приехал.
На самом деле Борис еще в пути, но слушать хвалебные оды в адрес Алаева уже нет сил. «Тим такой классный! Тим такой красивый! Вы видели его пресс? Да на нем же сыр как на терке можно натирать!» И все в таком духе.
Мне кажется, если долго слушать эти охи-вздохи, то можно решить, что Алаев и впрямь ничего. Жаль, никто, кроме меня, не понимает, какой он на самом деле напыщенный говнюк.
Дождавшись Бориса, сажусь в машину и погружаюсь в мысли о предстоящей встрече с Никитой. Не то чтобы я волнуюсь, но все же томительное предвкушение приятно щекочет нервы. Я не из тех, кто одержим идеей во что бы то ни стало обзавестись парнем, но кандидатуру Никиты готова рассмотреть всерьез. Он неглуп, обаятелен да и внешне вполне в моем вкусе. Чем черт не шутит, может, наши «дружеские» посиделки в итоге выльются в бурный роман?
Оказавшись дома, оставляю сумку в своей комнате и направляюсь в ванную. До встречи с Никитой еще четыре часа, но лучше помыться сейчас. Чтобы волосы успели спокойно высохнуть. Скидываю одежду и встаю под душ. Брызнувшая из лейки вода обдает теплом, и я выкручиваю кран еще чуть сильнее. Чтобы было горячо. Люблю, когда кожа как следует распарена.
Закрываю глаза и блаженно греюсь, однако в следующее мгновенье мое внимание привлекает какой-то непонятный звук. Показалось, или дверь только что хлопнула? Открываю веки и с ужасом выхватываю взглядом мутный мужской силуэт.
Рот распахивается в беззвучном вскрике, голосовые связки немеют от ужаса. Ощущение беззащитности накрывает с головой. Ничего не понимая, отступаю назад, к стене. Упираюсь спиной в мокрый кафель.
Внезапно дверца душевой отворяется, и наши с Алаевым взгляды встречаются. Прохлада оседает на коже, вызывая мириады колючих мурашек.
Как он сюда попал? Я же вроде бы закрывалась…
Тимур подается корпусом вперед, а я, напротив, что есть мочи вжимаюсь в стену. Мне страшно. Я абсолютно дезориентирована. Смотрю на него расширенными от ужаса глазами и бессознательно глотаю затекающую в рот воду.
— Что ты делаешь? — пищу надрывно.
Но Алаев меня не слышит. В эту секунду он кажется вообще невменяемым. Шарит безумным жадным взглядом по моему лицу, а затем медленно сползает ниже.
Облизывает губы. Пару раз отупело моргает.
Через несколько мучительно долгих мгновений он с заметным усилием отрывает глаза от моего живота и снова фокусируется на лице. Его тяжелый, затянутой тьмой взор напоминает выстрел. Меткий и беспощадный. Всего секундный зрительный контакт — а из меня будто весь дух вышибло.
Приоткрываю губы на коротком вдохе, ощущая бешеный удар в грудь. Сердце рвется наружу, колени стремительно слабеют. Еще мгновенье — и я рухну в обморок.
— Уйди, — хриплю, цепляясь за остатки осознанности. — Не приближайся…
Но Тимур не реагирует на мою просьбу.
А в следующую секунду происходит невообразимое: он шагает ко мне в кабину, прямо под горячий душ. Не касается и ни к чему не принуждает. Просто стоит на расстоянии дыхания и молча ощупывает мое тело взглядом. Между нами никакого физического контакта, но ощущения почему-то такие, будто он отымел меня во всех позах. Жутко стыдно и при этом подозрительно хорошо.
Низ живота скручивает острым сладким спазмом, и я невольно посильнее свожу колени. Задираю голову повыше и снова попадаю в капкан карих глаз. Алаев красив. Обезоруживающей красотой. Острые, по-модельному выдающиеся скулы, развитая нижняя челюсть с характерным подбородком и изогнутый в ухмылке рот — как тут, черт возьми, устоять и не потерять рассудок?
 
— Счет снова в мою пользу, — выдыхает он мне в губы. — Ты проиграла, Лера.
Его насмешка, отчетливо сквозящая в голосе, подобна отрезвляющей оплеухе — мгновенно приводит в чувства. Он снова играет. Снова проверяет мои нервы на прочность.
Вздрогнув всем телом, выталкиваю мерзавца прочь из душевой кабинки, из мыслей, из личного пространства, в которое он так ловко пробрался.
Пробрался и нагадил. Опять.
— Пошел вон! — у меня наконец прорезается голос.
А вместе с ним и усыпленная его флюидами гордость.
Что есть мочи колочу Алаева. С яростью взбесившейся кошки охаживаю кулаками его твердое тело. Но мерзавец лишь смеется. Низко, хрипло и явно удовлетворенно. Он доволен тем, что в очередной раз поставил меня в унизительное положение. Сделал из меня дуру. Катком проехался по моей самооценке.
Ненавижу!
Насладившись своим триумфом, Тимур перешагивает бортики душевой кабины и, поправив отяжелевшую от воды толстовку, покидает ванную.
  
Глава 23
 
Лера
Меня до сих пор бьет крупная дрожь. Хотя я вышла из душа уже полчаса назад. Все это время сижу на кровати, закутавшись в махровый халат, и раз за разом прокручиваю в голове детали случившегося.
Алаев в моем душе. Прозрачные капли стекают по его скульптурному лицу и срываются с подбородка. Взгляд пронизывает до костей и выворачивает душу наизнанку. Тяжелое дыхание касается моего лица. Происходящее напоминает гипнотический транс, из которого не хочется выныривать…
А потом БАМ — и это оскорбительное «ты проиграла, Лера». Как обухом по голове, ей-богу. В ушах до сих пор звенит от его гнусной насмешки.
Выходит, Тимур просто играл? Просто решил посмеяться над глупой Лерой? В очередной, блин, раз! Будто мало мне позора от его руки! Гаденыш совсем берега попутал!
Рывком поднимаюсь с постели и выхожу в коридор. Иду по направлению к комнате Алаева с твердым намерением поставит говнюка на место. Поиграли — и будет. Мы уже не школьники, в конце концов! Если Тимур считает, что заваливаться ко мне в душевую кабину — это смешно, то я просто обязана подкорректировать его извращенное чувство юмора. Ибо дольше так продолжаться не может!
Формально стучу к нему в дверь и, не дожидаясь согласия, толкаю ручку. Плевать, если он там голый! Моя нагота его не смутила, верно? Значит, и мне стесняться нечего.
— Надо поговорить! — перешагиваю порог и, расхрабрившись, поднимаю глаза на сводного.
Слава богу, одет. И, надо заметить, во все сухое. Полуразвалившись, сидит в кресле. Ноги закинул на стол. Не изменяет своим царским замашкам.
— Говори, — бросает равнодушно.
Даже взглядом не удостоил. Продолжает зависать в телефоне.
— Что это сейчас было?! — вкладываю в свой голос все негодование, на которое только способна. — Какого черта ты вломился ко мне в ванную?
— Ты тоже ко мне вламывалась. И ничего.
Ушам не верю! Он припоминает мне то недоразумение? Да эти две ситуации ни в какое сравнение не идут!
— Я случайно! — вспыхиваю. — И вообще, тогда, заметив тебя, я закрыла дверь и вышла!
— Да, но перед эти как следует насладилась видом, — бросает иронично.
Легкие горят от возмущения. На языке вертится так много ругательств, что я никак не могу выбрать одно.
— Нечем там было наслаждаться! Ты отвратителен!
— А ты лгунья, — отрывается от мобильника и смотрит прямо в глаза.
— А ты… — задыхаюсь. — Ты просто…
— Просто хам, самонадеянно решивший, что любая девушка с радостью раздвинет передо мной ноги, — саркастично цитирует мою же фразу, брошенную в день нашего знакомства в клубе. — Да-да, я помню. С первого раза дошло.