Сокрушенная тобой (ЛП)
Мои губы приоткрылись, поскольку я несколько раз глубоко вздохнула, а затем встретилась с ним взглядом. Он так и не убрал руку со спинки стула с брюнеткой, и все, кто не знал его, подумали бы, что ничего в этом нет неправильного.
Я все же знала. Я видела, как его брови дернулись, и он перестал крутить бутылку. Чуть сильнее сжал ее, а потом изменил положение ног, так что они больше не были скрещены в лодыжках, а скорее будто готовы действовать. Я почувствовала себя кроликом, пойманным на выходе из норы волком, скрывающимся поблизости.
— Сестренка. — Мэтт появился позади меня и обнял, заблокировав вид на Рема.
Мэтт был худощавым, более шести футов, с широкими плечами и темными голубыми глазами, такими же, как у нашей мамы. Он мог бы быть звездой футбола, если бы не остался со мной, когда наши родители умерли. Будучи на восемь лет старше меня, восемнадцатилетним в то время, он бросил свою стипендию в Западном университете, чтобы вырастить меня. Мне было только десять, когда он сообщил мне, что случилось с нашими родителями. Я помню, как умоляла снова и снова увидеть маму, пока он укачивал меня в своих руках. Но неважно, как сильно я умоляла, я так и не увидела ее вновь.
— Ты похудела, — он оглядел меня с головы до ног, наклонился и спросил низким голосом.
— Ты в порядке? Это из-за чертовых наркотиков?
Не совсем. И нет, я была не в порядке. Я пыталась не замечать то, с чем не хотела сталкиваться лицом, а Рем не позволял мне этого. Я вышла из равновесия и мое тело среагировало на это. Я знала, что таблетки помогли бы, но я пыталась контролировать зависимость, что у меня была.
— Кэт? — он сжал мою руку.
— Ааа, что? — что он опять спросил?
— Ты слишком сильно похудела. Что происходит?
— Я в порядке. Я просто пытаюсь кое-что изменить в моей диете. Это адаптационный период.
Учитывая, что он все еще сжимает губы, он не выглядит удовлетворенным. Он отвел меня немного подальше от группы.
— Ты слишком худая, сестренка. Хочешь попробовать есть более здоровую пищу — мы сходим к диетологу.
— Боже, мне же уже не шестнадцать. Я в порядке.
— Ты не выглядишь в порядке. И ты не спишь, — я пыталась спрятать черные круги под глазами макияжем. Похоже я провалилась в этом. Он кивнул на столик. — Это из-за Рема, верно? Чертов парень. Знаю, что-то произошло между вами и, очевидно, он обидел тебя. Мне это не нравится. Мне не нравится он. — Ха… если бы брат знал, что Рем называл меня сукой и шлюхой, он бы не позволил ему находиться в «Лавине».
— Мы в порядке.
— Ты слишком часто это повторяешь, Кэт.
Я положила руку на его предплечье и посмотрела на него самым раздраженным взглядом: губы поджались, глаза сузились, выражая недовольство.
— Я люблю тебя, но утихомирь свою гиперопекающую сторону на эту ночь. Мы отмечаем помолвку Логана и Эмили. — Мой раздраженный взгляд смягчился, когда я поняла, что он не купился на это. М-да… старшие братья были одновременно лучшей и худшей вещью на Земле. Я смягчила тон и широко фальшиво улыбнулась ему. — Поговорим завтра? Я схожу к диетологу, хорошо? — я поцеловала его в щеку и это сработало. Он уступил, хотя, зная Мэтта, он будет висеть на телефоне завтра, искать для меня диетолога.
Я села на самое дальнее место от Рема, к сожалению, оно оказалось напротив него, так что мне выпало удовольствие наблюдать, как он болтает с брюнеткой. Эмили сидела справа от меня, а Кайт слева. Молли принесла бокалы и две бутылки шампанского от заведения. Она поболтала с Ремом, и я заметила его хмурый и задумчивый вид, как будто он старался выяснить что-то. Я изо всех сил старалась игнорировать Рема, и в большинстве случаев у меня получалось, но мое тело не могло игнорировать его. Оно знало, что он был в нескольких шагах и каждый раз, когда я слышала его глубокий голос, моя кожа покрывалась мурашками.
— О Боже. Кэт. Потанцуем. Пойдем. — Эмили чмокнула Логана в щеку, попыталась встать, но упала обратно к Логану на колени. Она захихикала, а он потянулся и прошептал ей что-то на ухо, от чего ее щеки стали ярко-красными. Она снова встала и, покачиваясь, сделала пару шагов.
— Упсс, — пробормотала она и уголки губ Логана поползли вверх, когда он посмотрел на свою пьяную будущую жену. То, как он посмотрел на нее, было будто он ласкал каждую часть ее тела глазами.
Я встала и покачнулась на мгновение, когда шампанское накрыло меня. Учитывая, что я ничего не ела с ланча, все отправилось прямиком к моей голове. Я поймала наблюдающий взгляд Рема, и он молчаливо хмурился. Это был тот самый взгляд, которым он смотрел, когда нашел меня, пытавшуюся самостоятельно починить забор. Защитный и поглощающий. Я быстро отвела глаза, схватила Эмили за руку, и, покачивая бедрами, мы пошли на танцпол.
Эмили потянулась ко мне и прошептала:
— Сегодня будет пьяный секс. Ну, я пьяная, Логан трезвый. Это как вишенка на торте. — Эмили закружилась.
Я сделала то, что делала всегда — позволила музыке захватить меня и обольщение ожило во мне. Я пыталась замедлиться, но музыка была быстрой и вскоре будто булавки и иглы впились в мои ноги, а затем добрались и до бедер. Я должна сбавить темп или упаду.
— Я пойду посижу…
— О Боже, Coldplay, — Эмили перекричала музыку и схватила мои руки.
Дерьмо. Ладно, я смогу выдержать еще одну песню. Ну, я думала, что смогу осилить еще одну песню, прежде чем покалывание не перейдет в онемение.
Я ошиблась.
Прошла половина песни, прежде чем я споткнулась, потеряв равновесие. Проклятье. Я собиралась схватить Эмили для поддержки, но чьи-то руки обхватили меня за бедра, потянули назад, и я уперлась в твердую грудь.
— Расслабься. Я держу тебя. — Я сжалась, когда услышала низкий, хриплый голос Рема у своего уха. Его рука заскользила по моему животу, и он перенес большую часть моего веса на себя, продолжая двигаться под музыку. Его твердые, как камень, бедра терлись о мои, а его пах прижимался к моей попе, пока он удерживал меня рядом с собой. Я чувствовала его горячее дыхание на своей шее у уха, и теперь покалывало не только мои ноги, а все тело.
Эмили заметила нас и улыбнулась, приподняв брови. Затем она ушла с танцпола, оставляя меня наедине с Ремом.
— Нам надо присесть…
— Ш-ш-ш, — приказал Рем, поскольку он держал меня приклеенной к себе.
— Но…
— Кэт.
— Я встречаюсь…
— Детка.
— Я не хочу танцевать с тобой.
— Заткнись.
— Я хочу присесть.
— Нет, не хочешь.
— Что? — я пыталась вырваться из его рук, но они были словно замок на американских горках. — Рем, — выдавила я.
— Ты собиралась вернуться к столику сама, но чуть не упала. Твой новый парень должен будет мне за то, что я присмотрел за тобой. Так что расслабься. Мы подождем, пока твоим ногам не станет лучше.
О Боже. Он знал. Он наблюдал и видел, как я изо всех сил пыталась держаться с Эмили. Подавляющее чувство, охватившее меня, было слишком изнурительным, чтобы сделать что-либо, кроме как расслабиться в его руках в поиске поддержки, которую он предложил.
Дыхание Рема ударило прямо в то место, ниже моего уха, и волоски на моей коже встали дыбом. Его пальцы прикоснулись к голой коже, когда моя блузка приподнялась, и я тут же вдохнула. Он замешкался, услышав меня, развел пальцы в стороны на моем животе, посылая ожившую потребность прямо между моих бедер.
Его рука переместилась вверх, медленно поглаживая, лаская, прикасаясь, пока его большой палец не оказался прямо под моей грудью. Каждый раз, когда я выдыхала, кончик его задевал нижнюю часть моей груди, посылая обжигающую волну тепла сквозь меня.
Я закрыла глаза.
Затем откинула голову назад к нему на плечо и задрожала. Я не могла управлять этим. Рем был во мне. Неважно, как сильно мы боролись или ранили друг друга, все было несущественно, когда он прикасался. Это желание было столь сильным, что толкало меня на край моего здравомыслия и делало меня одержимой потребностью. Может быть, поэтому мы пытались ранить друг друга? Потому что мы оба боролись так сильно ненавидеть, когда чувствовали совершенно противоположное.