Живые и мертвые. Часть IV (СИ)

Если бы Майкл проявлял себя более активно, то тоже мог достичь подобного. Но он предпочёл отдать инициативу, а под лежачий камень, как известно, вода не течёт. Оттого единственное, что остаётся: злобно скалится из-за угла.
Негромкий звук шагов отвлёк меня от собственных дум. Замечаю Чапмана, который тихо посвистывал и на ходу зачёсывал мокрые волосы.
— Отросли, падлюки, — хмыкнул он, поясняя свои действия. Никого не стесняясь, он подошёл к своему спальнику, где была разложена одежда, сбросив полотенце с бёдер и светя задницей.
Маджо ехидно ухмыльнулась и хотела было что-то сказать, но вовремя успел её остановить. Потому что догадывался, что и кому она произнесёт, а также и то, какими возможными последствиями всё обернётся. Зачем мне лишние конфликты на пустом месте? Вот зачем?..
Поймав мой взгляд, женщина закатила глаза и поднялась на ноги.
— Уж извините, я переодеваться буду сразу в душевой! Где фонарик? — взяв нужный предмет, Сара достала полотенце и отправилась на водные процедуры.
— А чего такие хмурые? — усмехнулся блондин. — Не удалось посмотреть на сиськи?
— Они поругались, — сдал нас Том. — Из-за неё, — указал на проход, куда только что ушла Маджо.
— Не поделили очередь? — рассмеялся парень.
— Боже… — закатил на это глаза.
— Ладно-ладно, — замахал тот руками. — А вообще… нашли, то же мне, причину, — вздохнул Чапман. — Вас что, на пять минут нельзя оставить одних? И вообще, Майкл, чего в одежде сидишь? Она же плотная! Охота париться? Раздевайся уже, складывай барахло, да давай, не знаю, — он задумался, — прикинем перспективы дальнейшей жизни?
Фриман бросил на него полный раздражения взгляд.
— Я!.. — начал он было, но тут же замолк.
— Начало положено! — засмеялся Лэнс. — Эй, ты ведь не всерьёз раздулся, как воздушный шар? — парень наклонил голову. — Забей, Сара того не стоит.
— А что стоит? — слегка улыбнулся афроамериканец.
— Жизнь! — поднял тот палец. — Пока ты жив, то можешь всё. Вообще всё! А потому, зачем смотреть на других? Думай о себе!
— Шикарная логика, друг, — усмехнулся я на это. — Отдаёт анархией.
— Это не логика, а философия, — важно заключил он, наконец одеваясь и переставая «радовать» нас собственными телесами.
— Что-то ты последнее время стал всё больше и больше её проповедовать, — откинулся на спинку кровати, прикрывая глаза. — Философию имею в виду. Вчера вот, задвигал мне свои мысли, сегодня… Это от скуки?
— Почти, — подтвердил Чапман моё предположение. — Начал читать книжки, которые лежали на станции. Знаешь… «загляни в себя и прими то, что есть». Оно… — почесал лоб, — работает. Интересно во всём этом разбираться.
— Психом не стань, — засмеялся Майкл, окончательно отпуская негативные мысли и эмоции. — Ты и так не подарок, а если уж вместо тупой болтовни и шуток, начнёшь поучать жизни, то будет совсем беда.
— О, вот это правильно, — кивнул афроамериканцу. — Хорош, Лэнс. Почитай лучше инструкцию по пользованию пожарного гидранта. И правильнее будет и пользы больше.
— Вот спасибо за поддержку, друзья, — прошипел он. — Ладно, — взмахнул руками, — чего ещё было от вас ожидать? — вздохнув, начал расправлять собственный спальник. — Я спать.
— Спать ты, ну-ну, — криво усмехнулся, подпирая голову руками. — Настроишь свои локаторы, да будешь слушать, чтобы в решающий момент вставить «веское слово».
— Чего бы и не вставить? — хмыкнул сокомандник. — Вот сейчас, например, разве плохо было, что я вас помирил?
— Мы и не ругались, — пожимаю плечами. — Так… обнаружили тонкое место нашего отряда.
— Ох, какие же у меня в голове сейчас ассоциации закрутились! — засмеялся Чапман.
— Нам лучше не знать, — фыркнул Фриман, а потом всё-таки снял с себя защитное снаряжение «Четырёх стихий». Запах пота усилился. Пришлось подняться и открыть окно.
— Может всё-таки застирать вещи? — вслух произношу я, получая порцию смеха.
— Комаров не напускай, — указал Вилер на окно, на что лишь пожал плечами.
— Или так, или мучиться духотой и нюхать вот это всё, — киваю на стопки одежд. — Может в другую комнату их перетащим?
 
— Сам ведь о безопасности думал, — возразил уже улёгшийся Лэнс. — Что делать, если ночью какая беда произойдёт? Бегать по дому и искать форму?
— Ладно, — проворчал на это и уселся на кровать.
Угу, кровать шла мне с Сарой, а на притащенный диван поместился лишь Том. То есть… можно было лечь к нему под бок, но тогда становилось узко. Так что великану уступили предмет интерьера.
Таким темпом, в пустых разговорах, взаимоподколках, да вскрытой пачке чипсов — одной на всех, — прошла «подготовка ко сну».
Очередь к душу постепенно продвигалась и вот, наконец-то его покинул и я. После помывки, пусть даже в холодной и не слишком свежей воде, ощутил себя гораздо лучше. Даже бодрость появилась! А уж когда лёг в кровать…
— Могла бы и надеть хоть что-то… — едва слышно пробурчал я, пользуясь тем, что в комнате стояла тишина, разбавляемая лишь похрапыванием Тома. Все, вроде как, уже спали.
— На мне маечка, — ответила женщина, которая плотно прижалась ко мне, по хозяйски закинув руку и ногу.
— А трусы? — вздохнул в ответ.
— Они мне натирают, — словно само собой разумеющееся, высказалась она.
— Теперь и мои мне тоже, — хмыкнул я, ощущая хорошо знакомое ощущение.
— Натирают? — игриво спросила Маджо.
— Скорее, сдавливают, — пояснил в ответ.
— Какой же это неудобный предмет гардероба, — лукаво проговорила Сара, проводя пальцами по моей груди.
— И не говори, — мысленно уже успеваю пожалеть, что согласился на «одно спальное место для двоих».
— Думаю, тебе нужно их снять, — пальчик дошёл по резинки единственного предмета моей одежды и слегка оттянул её.
— Зачем? — прикинулся поленом.
— Неудобно же, — пояснила она.
— Можно потерпеть, — перехватываю её ладонь и мягко сжимаю.
— Можно, — согласилась мулатка. — Вообще всё можно. Ключевой вопрос: нужно ли?
— Думаешь, не нужно? — приподнял бровь, хоть последнее и осталось незамеченным. Темно всё-таки.
— Если, конечно, тебе не доставляет это удовольствие, — ухмыльнулась Маджо.
— Терпеть? — уточнил у неё.
— А что не так? — её бедро немного поёрзало, проходя вдоль моей ноги, всё выше и выше, пока не заняло позицию, где ранее была рука — возле моего паха. А потом начала тереться. — Многие любят нечто… эдакое, — с намёком пояснила Сара.
— Некоторым нравится смотреть, как их жён трахают у них на глазах, — чуть более грубо, чем хотел, ответил я.
— Это уже стало частью нашей культуры, — томно произнесла женщина.
— Америка — великая страна! — с сарказмом ответил на это.
— Долой пустой трёп! — прошептала мне прямо в ухо, а потом я ощутил, как она потянула мою руку, которой я всё ещё сжимал её ладонь, перемещая ту себе между ног.
Влага и настоящий пожар, вот что я ощутил. Пальцы невольно огладили её лоно, слегка проникая внутрь.
— Я обещал парням сдерживаться и… не заставлять их завидовать, — глухо говорю ей.
— Когда это? — голос Маджо стал низким и томным. Чувствую, как она дёргается в такт движения пальцев, так что убираю руку, под ощутимый, хоть и негромкий стон разочарования.
— Когда ты была в душе, — пояснил ей.
— Чёрт, — слегка выгнулась она, а потом прижалась ко мне грудью, чьи соски ощутимо торчали из-под тонкой маечки.
— Кровать выдаст нас скрипом, — назвал ещё одну причину, пытаясь «отстоять свою честь».
— Дважды чёрт, — ощущаю горячий язык, которым Сара коснулась моей щеки.
— А ещё, у меня есть девушка, — хрипло прошептал я, по настоящему борясь с собой. А больше — со своими мыслями, которые говорили послать всех к чёрту и оттрахать эту сучку!
— У-у… раз уж об этом зашёл разговор… — немного отстранилась женщина, ощутимо сбавляя напор.
— «Трижды чёрт»? — улыбнулся в ответ.
— Тысяча чертей! — в меня ткнули пальцем.
— Это много, — прокомментировал число.