Испорченный Найт-Крик (ЛП)

— Иден, твою мать. Блядь, блядь, блядь, — повторяет Тобиас, пытаясь отдышаться, но я хочу его всего, и я хочу этого сейчас. Я попросила его вытащить меня оттуда к чертовой матери, и он сделал это без вопросов, даже не взглянув на двух других "Звезд".
Положив руки ему на плечи, я трусь об него, насаживаясь на его член и ударяясь клитором об лобковую кость, повторяя движение снова и снова. Он хватает меня за бедра, удерживая на месте, и приподнимается, чтобы врезаться в меня.
Это горячо. Это быстро. Это все, что мне нужно, когда его хватка усиливается, и наши движения становятся беспорядочными, достигая кульминации вместе. Хантер кряхтит рядом со мной, привлекая мой взгляд к себе, и я наблюдаю, как сперма вытекает из его члена, его глаза прикованы к Тобиасу и мне.
Тобиас покрывает меня легкими поцелуями по моей груди и шее, находя собственный оргазм, и мой лоб прижимается к его лбу, пока я пытаюсь отдышаться.
— Ты нечто, Шарик, — бормочет Тобиас, прижимаясь к моей коже, и я мычу в ответ.
— Ты, блядь, мне это говоришь, — добавляет Ксавье, и я чувствую, как напряжение покидает его, даже не глядя.
Медленно слезая с колен Тобиаса, я обнаруживаю Хантера без футболки, когда он протягивает мне ее. — Позволь мне вымыть тебя, любимая, — шепчет он, и я просто киваю в ответ, вспоминая, как сильно ему нравилось заботиться обо мне после того, как он отшлепал, а затем трахнул меня.
Откидываясь на спинку сиденья, откидывая голову на мягкую спинку, я перевожу дыхание, пока он вытирает меня — даже сперму Тобиаса, которая капает из меня, — пока Тобиас поправляет мой лифчик и топ. Хантер предлагает мне мои трусики и шорты, я приподнимаю задницу, чтобы он мог натянуть их мне на ноги, и благодарно улыбаюсь.
Наконец выглянув наружу, я хмурюсь, когда понимаю, что мы все еще едем по кругу, Ксавье продолжал ехать, пока мы трахались на его заднем сиденье. Но когда я вижу впереди ярко-красный металл, я наклоняюсь вперед.
— Притормози, — бормочу я, и Ксавье хмуро смотрит на меня, продолжая вести машину. — Ксавьер, притормози, — повторяю я, и на этот раз он слушает, останавливая внедорожник. Прежде чем кто-либо из них успевает что-либо сказать, я перелезаю через Тобиаса, чтобы выбраться наружу.
Как только я выхожу на улицу, мои ноги двигаются сами по себе, приводя меня к краю красного моста, по которому я чуть не съехала, когда в меня врезался внедорожник. Боже, насколько по-другому все могло бы быть, если бы это произошло всего несколькими футами раньше.
Мне кажется, что я стою там целую вечность, и только шум шоссе вдалеке и пение птиц наполняют мои уши. Ксавье подходит и встает рядом со мной, засунув руки в карманы и небрежно глядя вниз, на глубокий овраг, по которому течет вода под мостом.
— Я не могу представить, что ты, должно быть, чувствовала в тот день. Все, о чем я думал, пока ехал к тебе, — это о том, как я вел себя с тобой как последний ублюдок, и что угрозы тебе, возможно, были последними словами, которые я оставил между нами.
Я смотрю налево и встречаю его пристальный взгляд, его солнцезащитные очки на голове. Я ошеломлена его признанием. Полностью теряя дар речи.
— Я знаю, ты ненавидишь меня, я даже не виню тебя, но ты должна знать, что я сделаю все возможное, чтобы ты больше никогда не была так близка к смерти, потому что я солгал, когда сказал, что тоже тебя ненавижу.
Кажется, я не могу оторвать свою челюсть от земли, пока перевариваю то, что, черт возьми, только что сказал мне всемогущий Ксавьер Найт. Мне даже не нужно спрашивать, шутка ли это, потому что его карие глаза искренни и полны правды.
— Ты так сильно все испортил, Ксавье, и все это ради спасения собственной шкуры. Ты не падал на колени и не молил о прощении, но я и не могу себе представить что ты делаешь это, — наконец отвечаю я со вздохом, снова глядя на воду. — Обычно я не склонна к ультиматумам, но ты, кажется, вытягиваешь из меня эту сторону, так что, возможно, все это совершенно ерунда, но тебе нужно решить, выбираешь ли ты меня. В противном случае ты просто потеряешь меня. Я не запасной вариант, и я ценю себя слишком сильно, чтобы быть вторым вариантом.
 
— Я приму это к сведению, — бормочет он, и я не могу не усмехнуться классическому ответу Ксавье.
— Конечно, примешь, — киваю я. — Насколько там глубока вода, внизу? — Спрашиваю я, мое сердце бешено колотится в груди, когда я смотрю через барьер на воду, медленно текущую под мостом с травянистыми берегами по обе стороны.
— Глубина воды, я думаю, футов двадцать. А что?
— Это достаточное количество воды, чтобы прыгнуть с такой высоты? — Я продолжаю, не отвечая на его вопрос, продолжая свой собственный, и чувствую, как он хмурится, глядя на меня.
— Возможно, но я никогда…
Я не слышу остальных его слов, поскольку перелезаю через край барьера и спрыгиваю с выступа. Адреналин бурлит в моих венах, когда я лечу сквозь воздух, погружаясь в воду ногами вперед. Все происходит слишком быстро, но когда я оказываюсь на дне оврага, я получаю ответ.
ДА. Да, воды точно достаточно, чтобы поймать меня.
Звук очередного всплеска наполняет мои приглушенные уши, и когда я отталкиваюсь от дна и выныриваю на поверхность воды, я сталкиваюсь лицом к лицу с промокшим Ксавье Найтом.
Он прыгнул за мной. Этот ублюдок еще безумнее, чем я думала.
— Ты чертовски бесишь, женщина. — Свирепо глядя на меня, пока я слегка брыкаюсь ногами, чтобы удержать голову над водой, он убирает свои каштановые волосы с лица. — Я выбираю тебя, хорошо? Я выбираю тебя.
Девятнадцать
КСАВЬЕ
Я не знаю, что я, блядь, сделал, чтобы заслужить такой уровень безумия от женщины, которая внезапно завладела всем моим вниманием, но, черт возьми, она следующего уровня.
Я только что почти тридцати минут, наблюдал, как они трахаются на заднем сиденье — могу добавить, на моей только что отделанной кремовой коже — и ничего не сказал. Ничего. Ну, ничего мудацкого. Возможно, я и стер свои коренные зубы в пыль, но мне удалось придержать язык. Мой член кричал, требуя хоть капельки ее внимания, но в тот момент, когда она вернулась на свое место, раздвинув ноги, я не мог не попробовать ее на вкус сам.
Затем, в мгновение ока, ее глаза остекленели, и я слишком поздно понял, где мы находимся, и мне некуда было свернуть. Как только она заметила красный мост, требуя, чтобы мы съехали на обочину, я понял, что должен это сделать, даже если мне этого не хотелось. Я знал, что ее эмоции все еще были свежи, катастрофа все еще была свежа в наших умах.
Иден стояла и смотрела вниз, на ущелье, казалось, целую вечность, мы трое пытались дать ей пространство, в котором она нуждалась, но с нас было достаточно. Если я хотел проявить мужество и быть частью того, что происходило между ней, Тобиасом и Хантером, это был мой шанс.
Потому что я солгал, когда сказал, что тоже тебя ненавижу.
Это было преуменьшением века, и когда я смотрю на нее сверху вниз, где она сидит рядом со мной на заднем сиденье внедорожника, я жалею, что не смог объяснить лучше. Но это всегда трудно, когда ты из тех людей, которые выражают только гнев и ведут себя безразлично.
— Я чувствую, что ты смотришь на меня, — бормочет Иден, поднимая на меня взгляд, ее светлые волосы намокли и прилипли к голове, и я пожимаю плечами в ответ, когда дрожь пробегает по моему телу.
— Ты также чувствуешь, как я дрожу из-за того, что прыгнул в ущелье вслед за тобой? — Возражаю я, и она одаривает меня самым невинным взглядом, на который только способна, но мы оба знаем, что это чушь собачья.
Мои слова ошеломили ее, теперь я это знаю, но не то чтобы я мог их контролировать. Они просто слетели с моих губ. Однако теперь я могу оглянуться назад и увидеть страдание в ее глазах и румянец, заливший ее шею после моего признания, поэтому, когда она сказала, выбрать ее или потерять, я сразу же последовал за ней, на этот раз руководствуясь действиями, а не словами, и пока это работало в мою пользу.