Ведьминские истории 2. Ни слова о ведьмах! (СИ)
Провела рукой по иссиня-черным крыльям. С величайшим трудом сдержала себя от желания сжать его в самых крепких объятиях.
— Ты жив!
Это был мой ворон. Мой фамильяр. И я думала, что мы больше никогда не встретимся.
— Шторм! — Я уткнулась в перья — и вдруг неожиданно даже для себя заплакала. Горько. Безнадежно. Как будто внутри меня вдруг ослабела какая-то пружина, которая держала меня в напряжении все то время, пока мы были не вместе.
— Эрика! — Шторм бестолково захлопал крыльями рядом. — Я с тобой, я здесь.
Я продолжала рыдать. Осторожно гладила фамильяра, с наслаждением ощущая, как наша сила бьется в унисон.
Какое-то время было тихо. Ингмар, хвала всем богам, ничего не говорил. А я силилась успокоиться, держа Шторма в руках.
— Господин Вейн?
Негромкий вопрос заставил меня вздрогнуть. Я сидела, судорожно прижав к себе Шторма. И, наверное, надо было убить меня, чтобы я разжала свою хватку.
— Наверное, я не вовремя.
Около порога смущенно мялся высокий мужчина лет сорока. Сухощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. Он смущенно перевел взгляд с меня на Ингмара и опять посмотрел на меня.
Ну да. Представляю, о чем он подумал. Не каждый день видишь в кабинете начальства зареванную девицу.
— Полагаю, Вильям, будет лучше, если ты зайдешь чуть позже, — пробурчал Ингмар. — Госпоже Блейс нужно немного успокоиться перед разговором с тобой.
После чего встал и подошел ко мне. Протянул белоснежный батистовый платок с вышитой в углу монограммой.
Я послушно промокнула глаза и услышала, как дверь после этого захлопнулась. Видимо, Вильям поспешил уйти, не желая присутствовать при столь драматической сцене.
— Воды? — Ингмар вернулся к столу и щедро плеснул в бокал из хрустального графина, не дожидаясь моего ответа.
Я сделала несколько жадных глубоких глотков, отчетливо стуча зубами по тонкой кромке. Затем поставила бокал на краешек стола и украдкой взглянула на Ингмара, который по-прежнему стоял рядом.
— Прости, — негромко обронила, чувствуя себя почему-то виноватой.
— За что ты просишь прощения? — с легкой ноткой недоумения поинтересовался Ингмар. Принял из моих рук бокал и поставил его обратно на стол.
— За мои слезы, — неохотно пояснила я. — Просто… Просто когда я увидела Шторма… Я думала… Я боялась…
И судорожно вздохнула, ощутив, как глаза опять опасно увлажнились.
— Ты думала, что я уничтожу Шторма? Или что запру в клетке, пока его запас энергии не иссякнет и он не развеется пеплом сам? — Ингмар неодобрительно хмыкнул. Покачал головой. — Эрика, я ведь не изверг. Я прекрасно знаю, как много для каждой ведьмы значит ее фамильяр. Особенно такой, как твой. Передающийся из поколения в поколение, хранящий все тайны и секреты своего рода. Эдакая память предков.
— Спасибо, — растроганно шепнула я. Опять погладила гладкие перья ворона, прильнувшего ко мне.
— Да не за что. — Ингмар пожал плечами. Тут же сухо добавил: — Однако пока Шторм поживет здесь. В моем кабинете. Не хочу долго оставлять вас наедине.
Я аж скрипнула зубами в безмолвной злости.
Ишь, предусмотрительный какой. Как будто мысли мои читает. Потому как, что скрывать очевидное, я уже задумалась над тем, как бы пополнить запас своих сил, перетянув энергию из ворона. В конце концов, фамильяры именно для того и существуют. В случае крайней опасности они могут поделиться магией со своей хозяйкой. К тому же Шторм, возможно, помог бы мне обнаружить метку Ингмара в моей ауре. Хотя бы рассказал, что это вообще такое. Тяжело обезвредить некое заклинание, если прежде никогда о подобном не слышала.
— Если ты успокоилась, то я приглашу Вильяма, — продолжил тем временем Ингмар и потянулся накрыть ладонью медальон надзора.
— Надеюсь, у тебя не возникнет проблем из-за всего этого, — проговорила я хмуро, раздраженно комкая в руках платок.
Теперь я чувствовала досаду за свой срыв. Никогда прежде я не плакала при постороннем. Это казалось мне… таким жалким и постыдным. В моей жизни было предостаточно разочарований и огорчений, но волю эмоциям я давала лишь наедине с собой и Штормом, который служил своеобразной жилеткой для моих слез. Да и смысл его стыдиться? Как-никак, но он своеобразная часть меня.
И теперь мне было очень неловко смотреть в глаза Ингмара. Хвала небесам, он не бросился утешать меня так, как это обычно принято. Не гладил меня по волосам, не сюсюкал противным тонким голоском, увещевая успокоиться. А то, боюсь, после подобного я бы вовсе возненавидела его. Прежде всего за то, что он стал свидетелем моей слабости. Но Ингмар вел себя совершенно обычно. Ни в его глазах, ни в тоне не было и намека на притворную жалость, которая унизила бы меня похлеще любых оскорблений.
— О каких проблемах ты говоришь? — Ингмар задержал руку, так и не притронувшись к медальону.
Я неопределенно пожала плечами. Напоминать о недавней нервной истерике совершенно не хотелось.
— Ты всерьез полагаешь, будто мои подчиненные начнут думать обо мне хуже, узнав, что в моем кабинете плакала девица, причастная к весьма сомнительным делишкам? — Ингмар вновь без особых проблем разгадал мои мысли и скептически фыркнул. — Эрика, вообще-то, моя репутация после этого случая может только взлететь до небес. Потому как многие считают, что именно в этом и заключается моя работа.
— Другими словами, твоя работа заключается в доведении до слез девушек? — не удержалась я от язвительного вопроса.
— Вижу, что ты и впрямь успокоилась, раз показываешь зубки. — Ингмар слабо улыбнулся и прикоснулся к медальону, завершив тем самым наш разговор.
Глава вторая
— Вы уверены в своих словах?
Вильям Реброн, начальник отдела артефактологии, как его представил мне Ингмар, откинулся на спинку кресла и озадаченно нахмурился, уставившись в записи.
Вместо ответа я жадно покосилась на графин, стоявший на другом конце стола.
После долгой беседы, в ходе которой говорить пришлось преимущественно мне, горло зверски пересохло.
Ингвар, перехватив мой взгляд, понятливо налил мне воды, после чего откинулся на спинку кресла и несколько раз задумчиво ударил пальцами по подлокотнику.
Естественно, он тоже присутствовал при этом разговоре. Правда, участия в нем не принимал. Лишь внимательно слушал вопросы Вильяма и мои обстоятельные ответы на них.
А вот Вильям тщательно конспектировал каждое мое слово и сейчас торопливо перелистывал почти полностью исписанный блокнот, продолжая морщить лоб.
— Что именно вас смущает в моем рассказе? — спросила я, прежде сделав несколько глотков.
— Сколько лет вы прожили в Даресе? — Вильям внимательно посмотрел на меня.
— Три года, — честно ответила я.
— Простите, но мне кажется, вы лукавите. — Вильям недоверчиво усмехнулся.
— Лукавлю в чем? — с легким недоумением переспросила я. — В том, сколько времени провела в Даресе?
— Нет, я про другое. — Вильям скептически покачал головой. — Как-то не стыкуется количество созданных вами амулетов со временем, которое вы провели в городе. Или же вы ошибаетесь в количестве энергии, которую закладывали в свои изделия.
Я растерянно заморгала. Интересно, с чего вдруг он пришел к такому выводу? Потому что сейчас я была максимально откровенна в своих признаниях. Как сказал недавно Ингмар: содействие следствию смягчит мою участь.
Да, за три года проживания в Даресе я создала около трехсот амулетов на продажу. Получается, по сотне в год. На самом деле, даже немного больше, потому что я сначала обосновалась, нашла подходящее место для работы и только потом принялась очень осторожно искать выход на теневой магический рынок столицы.
— Вильям, по-моему, госпожа Блейс все равно не поняла, что ты имеешь в виду, — неожиданно вмешался Ингмар. — Поясни, пожалуйста, почему ты пришел к такому выводу.
Хм-м… Я машинально отметила, что при разговоре с Вильямом Ингмар настойчиво называл меня по фальшивой фамилии. Интересно, почему? Не доверяет своим сотрудникам?