В Хризолитовом круге (СИ)

Мелис продолжал пристально смотреть на неё.
— Не расстраивайтесь, госпожа Эйлин, — продолжил он, будто не слыша её слов. — Он сейчас не в себе.
— Я это вижу, Мелис, но ты должен вернуться в фургон, — уже мягче продолжила Эйлин. — Заодно принесёшь воды. И не болтай там лишнего! — крикнула она уже ему вдогонку.
  
Глава 87. Раненый приходит в себя
 
Рассвет принёс облегчение и успокоение всем. Торментир всё ещё лежал без движения, но дыхание его выровнялось, на лицо стали возвращаться краски. Эйлин разрешила всем выбраться из фургона на волю.
— Вы думаете, это уже безопасно? — спросил её Лидброт.
— Думаю, да, — ответила Эйлин, осунувшаяся и побледневшая после битвы за меч и бессонной ночи. — Я осмотрела его раны, они приняли обычный вид. Даже кристаллы я уже сняла. Да, Ильманус, я уверена, — он снова будет с нами. Но волшебную палочку ему пока не отдавайте.
Мелис и Нелли уже крутились возле огня, выпустили зачем-то ящера и дружно наливали воду в походный котелок.
— Ильманус, — снова обратилась к Лидброту колдунья. — Мне кажется, то, что ранило Солуса, имело целью подчинить нас себе. Понимаете, когда он говорил на неизвестном языке, мне показалось, что он читает заклинания. А сам он словно уходил вдаль, что ли, а его место заступала какая-то фигура, высокая, тёмная, безликая. Она требовала подчиниться и служить ей вечно…
Лидброт остановил Эйлин и сказал:
— А вы видели, что было в тот момент с Мелисом?
Эйлин отрицательно качнула головой. Её тогда скрутило от боли, и она ничего не могла видеть.
— Мальчик был зачарован этими заклинаниями. Он вначале замер, а потом стал двигаться в вашу сторону.
— То-то я удивилась, отчего он сидит возле нас, когда должен быть в повозке!
— Он мог что-нибудь услышать, что именно говорил Солус? — Лидброт пристально взглянул на Эйлин.
— Может, и мог, — Эйлин смотрела в сторону. — Я не знаю.
— Что ж, будем надеяться, что это приключение не оставит следа в душе юноши. Меня смущает это видение чёрной высокой фигуры, но, возможно, это просто галлюцинации.
После этих слов Эйлин глубоко задумалась. Эту фигуру она видела, когда Торментир читал заклинания, её, наверное, видел и Мелис. В снах Мелиса и Нелли ещё раньше появлялся этот загадочный незнакомец. И цель его всегда была одна — поработить, подчинить, уничтожить… Может, это сам Штейнмейстер?
Её размышления прервал слабый голос.
— Пить… воды…
Обернувшись, она увидела, что Торментир пришёл в себя и открыл глаза. У Эйлин зачесались руки, так ей захотелось выплеснуть ему в лицо всю воду, что услужливо принёс Мелис. Однако она сдержалась, понимая, что, по большому счёту, она не права. Вздохнув, она дала раненому напиться. Он снова откинулся на траву и обвёл глазами всё вокруг.
— Где я?
— Солус, — немного агрессивно спросила Эйлин. — Ты узнаёшь меня?
Он пристально посмотрел ей в лицо.
— Да, — выдохнул он.
— А так? — она запустила пальца в волосы, и они сменили цвет с рыжего на прежний, тёмно-каштановый. — Кто я?
— Эйлин, — прошептал он, и ей почудилось разочарование в его голосе.
— Надо же, угадал, — холодно отозвалась она. — А теперь, пожалуй, тебе надо отдохнуть и поспать.
— Скажи, — прошелестел Торментир. — Меч наш? Мы победили?
— Да.
— Больше никто не пострадал?
— Нет. Ничего существенного.
— Где моя палочка?
— У Лидброта. Отдаст позже. Спи.
Торментира, видимо, успокоил ответ Эйлин. Маг был совсем слаб и действительно заснул.
Мелис, притворяясь, что ловит флайлиза, внимательно прислушивался к разговору. Потом он покачал головой и явно собирался что-то сказать Эйлин, но, увидев её отчуждённое лицо, промолчал.
Сама Эйлин тоже была измотана бессонной ночью, и Лидброт велел ей обязательно отдохнуть. Несмотря на усталость, она долго не могла заснуть, заново переживая свою обиду. Надо же! Назвать её другим именем! И сама она хороша. Размечталась! А на самом деле её предназначение — не романы крутить, а просто довести свою дочь и Мелиса до долины Домиэль, а потом благополучно убраться с их дороги, вот и всё. Эйлин укрылась поплотнее.
 
Поживём — увидим.
  
Глава 88. Обиженная Эйлин
 
Примерно после полудня Эйлин разбудила какая-то возня и шум в лагере. Она подхватилась с земли, озираясь по сторонам и разыскивая возможного врага. Но перед ней стоял всего только улыбающийся Лидброт:
— Вы только взгляните, какое интересное событие у нас произошло!
К Эйлин уже бежала Нелли, держа в руках ящера, а тот разворачивал свои новые, ещё липкие крылья.
— Мама! У Рэпсика крылышки прорезались!
— Ну слава богу, это всего лишь Рэп и его крылья! — Эйлин явно вздохнула с облегчением. — А я-то уж думала, что на нас нападают какие-нибудь новые чудовища.
Нелли заливисто рассмеялась:
— Да я их всех позастреливаю, а Мелис порубит в капусту! А ты дожаришь!
Всё ещё смеясь, Нелли понесла флайлиза назад, в сторону повозки.
Лицо Эйлин стало серьёзным, и она обернулась в сторону Торментира. Вдруг он уже… Но нет, совсем не уже, а очень даже жив.
Ей ужасно не хотелось подходить к нему, чтобы снова осматривать его раны. Вся её прежняя симпатия к Торментиру куда-то улетучилась, уступив место острой неприязни. А ещё где-то в глубине души она боялась, что снова он назовёт её чужим именем.
— Так, всё, хватит, — сказала Эйлин сама себе. — Я — само спокойствие и безразличие. Я должна сделать своё дело, вылечить полезного члена отряда, только и всего.
Вздохнув, Эйлин подошла к Торментиру. Он слабо улыбнулся ей:
— Ты отдохнула хоть немного?
— Да, спасибо, — подчёркнуто спокойно ответила Эйлин. Она склонилась над раненым, внимательно изучая малейшие изменения, которые произошли с его ранами. Осмотр её удовлетворил. Раны имели вид самый обычный, причём, положив на них заживляющие камни, Эйлин убедилась, что раны затягиваются прямо на глазах.
— Что это за кристаллы? — поинтересовался Торментир.
— Не знаю. Нелли нашла на Скале Теней. Они всё заживляют.
Её холодность не укрылась от мага, но он не оставлял попытки поговорить с ней.
— Жаль, что я не могу приготовить сейчас одно средство. Оно хорошо помогает при магических повреждениях…
— Да, жаль, — отрывисто бросила Эйлин и принялась обрабатывать раны тем снадобьем, что дал ей Лидброт.
Она понимала, что ведёт себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Торментир удивлённо посмотрел на неё и задумался. Странно, что Эйлин, обычно весёлая и приветливая, так себя ведёт. Может, её в бою чем-нибудь по голове ударили?
К ним приблизился Лидброт с дымящейся плошкой в руках.
— Солус, я очень рад, что вы идёте на поправку! Эйлин сотворила чудо, вытащила вас буквально с того света. Я думаю, что вы уже в состоянии что-нибудь съесть. Эйлин, дорогая, помогите Солусу ещё немного…
— Я что, должна теперь и кормить его? — в голосе Эйлин прозвучали те интонации, которые раньше слышались только у Торментира.
Лидброт тоже был немало удивлён, услышав такое. Он испытующе посмотрел на Торментира, затем перевёл взгляд на Эйлин и продолжил:
— Мы с Нелли сварили этот бульон, я думаю, что он придаст Солусу сил, — и сунул плошку с варевом в руки Эйлин, а сам удалился.
Эйлин пришлось усесться по-турецки, подобрав под себя ноги, устроить Солуса поудобнее и даже поддерживать ему голову, потому что он был ещё совсем слаб. Ей ужасно хотелось или изо всех сил дёрнуть его за волосы, или облить его горячим бульоном, или ударить, в общем, причинить ему боль. Закончив с едой, она сразу же отошла к зарослям, где, как ей казалось, её никто не мог видеть. Там она в ярости запустила плошку из-под бульона в кусты, выкрикнув: «Вот тебе!». Увидев, что из кустов выбирается Мелис, она ужасно сконфузилась и принялась извиняться перед ним.
— Надеюсь, я не попала в тебя, Мелис?