Рассвет (сборник)

— Квадрат тридцать семь — сорок три! — вдруг послышался голос.
— Сбавить ход! — приказал командир. — Включить локатор кругового обзора.
«Ласточка» подходила к квадрату, где затонула «Акула».
* * *
…Сбавив ход, подводный корабль осторожно погружался на глубину. Вот на экране локатора стало видно дно моря.
Раздался звонок. Предупреждая всех в лодке, прозвучал голос:
— Прямо по курсу — мина!
— Приблизить изображение! — скомандовал командир.
Борис увидел, как красная маленькая точка стала быстро увеличиваться в размере. Изображение заняло три четверти экрана. Началось самое интересное. Теперь все, что видно в телевизоре, будет сниматься на кинопленку.
Борис — весь внимание. Вначале ему показалось, что на экране сказочное дерево. Пышная, почти круглая крона его слабо шевелилась. Затем четко обозначился шар. От мины вниз уходил толстый красный жгут. Это был обросший водорослями трос, с помощью которого мина держалась на якоре.
— Начнем взрывать мино-деонаторами?
По голосу Борис узнал, что это говорил командиру человек с бородой.
— Согласен, — ответил Осипов.
От лодки стала удаляться необычайно маленькая торпеда, размером не больше бутылки. Изображение мины уменьшилось. Теперь оно было величиною с кулак.
Прошла секунда, вторая, и на экране, как веер, вспыхнуло оранжевое сияние. Мина взорвалась. Трос обрушился вниз.
Через полминуты на экране появилась другая мина, потом третья, четвертая… Взрывы следовали один за другим. Мино-детонаторы автоматически наводились на цель локаторами.
«Ласточка» уверенно двигалась вперед. В лодке слышалось стрекотание киноаппарата, который фотографировал на пленку все, что виделось на экране.
— Теперь испытаем термитные заряды, — проговорил бородатый.
— Термитными… Пли! — скомандовал Осипов.
И сейчас же Борис увидел огненный луч, вернее стрелу, которая с быстротой молнии устремилась вперед, к очередной мине. И снова вспыхнул огненный веер. Еще и еще! Вслед за первой полетели новые стрелы.
— Включить бортовые пушки! — приказал командир.
Вспышек стало больше, вода начала светиться. Все это напомнило Борису беззвучные зарницы, которые он наблюдал тихими вечерами у себя в деревне на Смоленщине.
Уничтожив минное поле, «Ласточка» подошла к затонувшей «Акуле».
— Вот она! — проговорил бородатый.
Борис разглядел на экране продолговатый предмет, похожий на сигару с обломанным концом. Корпус лодки поржавел, оброс ракушками.
— Спустить водолазов!
И вот уже виден человек, одетый, как древний рыцарь, в доспехи. Борис знал, что скафандр водолаза сделан из пластмассы, а прозрачный шлем из сталинита, которые по своей прочности превосходят лучшие марки легированной стали.
С помощью моторчика, закрепленного на спине, водолаз быстро продвигался в воде. Вслед за первым появились еще три водолаза. Они стали обследовать затонувшую «Акулу».
Торпеда попала в кормовую часть лодки и начисто оторвала ее. Борис видел, как водолазы продвигались по корпусу лодки, исчезали за ней, как бы ныряя в красные водоросли, и появлялись вновь. По радио они держали связь с «Ласточкой». Их голоса Борис слышал так отчетливо, как будто они находились рядом.
Водолазы доложили о состоянии корпуса. Командир решил, не применяя тросов, поднять «Акулу» электромагнитами, вмонтированными в днище «Ласточки».
«Ласточка», как птица-богатырь, опустилась на затонувшую лодку.
— Включить электромагниты! — приказал командир.
Раздалось тихое гудение. Глухо звякнул металл.
— Продуть цистерны главного балласта!
Гудение моторов усилилось, но подводный корабль оставался неподвижным. «Акула» будто вросла в грунт. Борис уже стал отчаиваться, думая, что от подъема затонувшей лодки придется отказаться.
— Включить реактивный двигатель подъема! — все так же спокойно скомандовал капитан третьего ранга Осипов.
 
Послышался рев. Борис почувствовал толчок и, глянув на телевизор, увидел, что «Ласточка» быстро подымается вверх.
Цвет воды за необычайно прочными стеклами иллюминаторов начал светлеть, и через несколько минут отсек Бориса залило солнечным светом. «Ласточка» всплыла на поверхность.
  
Глава вторая. Вера
 
Бухта походила на огромное зеркало. В неподвижной глади воды отражались редкие облака, дым из трубы завода. На своих отражениях стояли застывшие корабли, а на краю зеркала, опрокинувшись, повис белокаменный город.
Борис Агеев стоял на носу катера, подходившего к пирсу. Он сразу заметил изменения, какие произошли за два месяца его отсутствия. Строящееся трехэтажное здание рядом с водной станцией освободилось от строительных лесов. Где-то вдали за театром появился хобот подъемного крана.
На площади перед памятником героям Отечественной войны Борис на минуту остановился. Это у него в привычке с первого дня службы. Всякий раз, проходя мимо бронзовой фигуры моряка, он испытывает торжественное волнение и замедляет шаг.
— Борис! Агеев! — неожиданно раздались возгласы.
Моряк попал в объятия друзей, с которыми не один год прослужил на «Касатке» — подводном корабле еще довоенной постройки. Два месяца назад «Касатку» поставили к причалу у завода. Тогда же отличников боевой и политической подготовки рулевого Агеева, механика Суханова и радиста Леонидова откомандировали в спецгруппу.
— Ну, как вы там, на новом месте? — расспрашивали Бориса друзья.
— Эх, братцы, если бы вы посмотрели на «Ласточку»!.. — восторженно проговорил Борис. — Это не лодка, а прямо мечта. Хотите, я расскажу вам о ней?
Товарищи с сожалением вздохнули:
— Времени уже нет — увольнение кончается.
Агеев пересек площадь, у входа в парк поравнялся с патрулем, молодцевато отдал честь.
— А-а-а, спецгруппа… — тепло улыбнулся знакомый офицер, ответив на приветствие.
В киоске возле гостиницы Борис купил папирос и остановился, раздумывая, куда идти. Он был почти уверен, что Вера не ждет его.
«Кто я для нее? Случайный знакомый, о котором она, может быть, давно забыла», — подумал он. Но для него Вера была самым дорогим человеком в городе, и минутное раздумье только еще больше разожгло в нем желание скорее увидеть ее.
…Он влюбился в нее сразу, с первого взгляда и хранит это чувство, как самую светлую радость.
Это было в начале лета на выпускном вечере в школе. Моряки поздравили выпускников, выступили с концертом художественной самодеятельности. Затем были танцы.
Агеев стоял рядом с девушкой в голубом платье, с красивым бантом, искусно вплетенным в волосы. Глаза этой девушки, большие, голубые, притягивали к себе, Борис залюбовался ею.
— Чего же мы стоим? Пойдемте танцевать, — с юной простотой, без тени смущения сказала она.
Во время танца они познакомились. Ее звали Верой.
— А почему вы не в школьной форме, как остальные выпускницы? — спросил Борис.
Вера улыбнулась одними глазами.
— Я уже старая. В прошлом году окончила десятилетку. На вечер пришла с подругой.
Она как-то доверчиво посмотрела ему в глаза и неожиданно сказала:
— Знаешь что, я не привыкла, чтобы меня называли на «вы». Говори мне лучше «ты», тем более, что я моложе тебя.
Потом они шли по городу, залитому электрическим светом.
— Я живу почти в конце проспекта. Проводишь меня? — попросила Вера.
Борис никак не мог примениться к ее обращению. Девушка поражала своей непосредственностью и простотой. «Так говорят обычно с людьми, которых давно знают», — думал Агеев.
Вера жила в старом двухэтажном доме, стоявшем в глубине двора.
— Вот наша квартира, на втором этаже, — указала Вера. — Видишь левее лестничной клетки два окна?