Город Мертвых Талантов (СИ)

Декаденция впорхнула в зал как райская птица, в чем-то легком и переливчатом. С плеча продуманно струился бирюзовый шелковый палантин.
— Добрый день, глубокоуважаемая, счастлив вас видеть! — склонил седые кудри Филибрум.
— Здравствуйте, мэтр! Как ваша нога? Все уже готово? — на одном дыхании, без пауз прощебетала Декаденция, не удостоив Сашу и Савву даже взглядом.
— Благодарю! Нога все так же, и это уже хорошо. Подготовкой же займется вот эта очаровательная барышня.
Поэтесса прищурилась на Сашу.
— Ах, эта… да, я припоминаю, она будет заниматься здесь… как это… полезным делом! Плохая идея. Вряд ли девочка способна осознать всю важность предстоящего события.
Саша собралась уже поставить на место нахалку, но Филибрум ее опередил.
— Уверяю вас, дорогая, она устроит все наилучшим образом! У нее бездна вкуса! Она не пожалеет сил для величайшей поэтессы!
Декаденция расстроилась.
— Мэтр, дорогой мой, сколько раз я просила не произносить это гадкое слово, когда речь идет обо мне! Я — поэт!
Филибрум изобразил ужас и зажал себе рот обеими руками, уронив палку. Потом прижал руки к сердцу.
— Тысяча извинений, но я позволил себе употребить феминитив лишь для того, чтобы подчеркнуть вашу принадлежность к прекрасному полу. Его и прекрасным стоит назвать за одно то, что вы к нему принадлежите.
Декаденция смягчилась.
— Вы бы меня еще тогда куратриссой назвали! — кокетничала она.
Сильный удар в окно заставил всех вздрогнуть. Уцепившись когтями за раму, бил крыльями о стекло здоровенный ворон.
— Невермор, старый бродяга! — обрадовалась Декаденция. — Сопровождает меня повсюду. Он так привязан ко мне!
— Это он вам так сказал? — хмуро спросил Савва, подавая Филибруму оброненную трость.
Декаденция оставила вызов без внимания.
— Мы встретились на берегу озера, и он последовал за мной. — продолжала она, делая загадочное лицо, — Так и не смог со мной расстаться! Я нарекла его Невермор, в память об одном моем подопечном — продолжала Декаденция, Но не будем называть имен… Это совершенно мистическая история, просто невероятная! Впрочем, — добавила она деловито, — пожалуй, я расскажу о ней послезавтра. Пусть ее услышат все!
Савва тихонько хрюкнул и на всякий случай кашлянул пару раз. Филибрум вежливо слушал, почесывая мочку уха.
— Однако, я с вами болтаю, а время не ждет! — поэтесса укоризненно взглянула на слушателей, будто именно они тратили попусту ее время, — Оно утекает сквозь пальцы и не вернуть его! Мне нужно готовиться — завтра Агафьин день! Милая Амалия упросила меня принять участие, и я не смогла отказать! Такая уж у меня натура. Я буду читать экспромт, приходите и вы! — бросила она через плечо в Сашину сторону. — Впрочем, лучше не надо — вы не успеете все здесь подготовить. Дорогой мэтр, умоляю, проследите, чтобы все было как надо!
Она тряхнула золотистой клумбой на голове, взмахнула палантином как крыльями и упорхнула.
Секунду стояло напряженное молчание. Саша, не выдержав, хихикнула, и, перехватив озорной взгляд Филибрума, расхохоталась. Мэтр укоризненно покачал головой, но больше для порядка. Он тоже улыбался. Савва мрачным взглядом в окно провожал Декаденцию.
— Что еще за история? При чем здесь ворон? Невермор… — Саша вытирала слезы, все еще похохатывая, — Она с Эдгаром По, что ли, встречалась? Сколько же ей тогда лет? — эта мысль вызвала новый приступ смеха. — Я думала, драгоценные так долго не живут…
— Врет она, как сивый мерин! — взорвался Савва.
Саша осеклась — что-то уж слишком его взволновала глупая болтовня поэтессы.
— Не знаю, куда она ездила и с кем встречалась, но… если Невермор и был к кому-то привязан, то к Кассандре! Это на его нашла. Она мне сама рассказывала. Он был болен, погибал от голода. Она его вылечила… А эта — он метнул в окно взгляд полный ненависти — пользуется тем, что Кассандры нет…
— Савва! — прикрикнул Филибрум, — так нельзя!
— А ей можно? — не унимался Савва, — Невермор ищет Кассандру, тоскует… Разве она может это понять? Называет себя поэтом, а сама не чувствует ничего…
 
— Савва! — тихо проговорил Филибрум, — Хватит. Тебе нельзя произносить такое вслух. Тебе даже думать об этом не положено.
Савва покраснел, как будто его поймали на чем-то непристойном, резко отвернулся. Притихшая Саша с изумлением наблюдала эту сцену. Филибрум повернулся к ней, улыбнулся.
— Не волнуйтесь, Сашенька, дело житейское. Народ у нас необычный. Мы все странные на первый взгляд. Но тому есть причины, поверьте. Декаденция живет в мире своих фантазий, — продолжал он без улыбки, — путает их с действительностью. Не судите ее строго. Когда-то она была великолепна… Итак, ребятки, — печальное лицо Филибрума посветлело, — времени у нас не то чтобы в обрез, но и не богато. От меня проку — сами видите. — он виновато развел руками, — Но обращайтесь ко мне с любыми вопросами. Савва, ты поможешь Саше?
Савва не ответил. Он смотрел в одну точку, а на его лице появилось то самое выражение, что поразило Сашу вчера, возле озера…
— Савва!
— Что? — он словно проснулся, — А… да, конечно. Помогу.
— Ну вот и хорошо. Все, что нужно для уборки, вы найдете там — длинный палец, похожий на кусок школьного мела указал на маленькую, в половину роста дверцу в углу под лестницей. Прихрамывая и морщась от боли, он ушагал за портьеру.
Савва внезапно оживился.
— Давай так, — живо начал он, сверкая глазами, — я принесу воды и покажу, где что лежит. Ты пока займись книгами и пылью, а я вернусь через часок, расставлю стулья, притащу кресла, если не хватит, ну и… доделаю все остальное. А потом мы вместе вытащим и сожжем мусор.
— Ты же сказал, что ничем не занят, — подозрительно прищурилась Саша.
— Я не так сказал. Всего час. Ну два! — он уже был будто где-то в другом месте.
— Помоешь пол. — отрезала Саша.
— Я?
— А кто?
— Договорились.
— Ладно уж. Иди.
Савва радостно бросился вон, грохнув дверью. Притащил откуда-то с заднего двора два помятых ведра с водой. Он вдруг переменился. Глаза его сияли, бледные щеки порозовели, даже тусклые темные волосы заблестели.
Саше эта перемена казалась подозрительной.
— Тряпки, щетки, стремянка — там. — он показал на дверцу в углу, — Все, я побежал.
— На свидание? — деланно-равнодушно бросила Саша
— На репетицию. — покраснел Савва.
— Ясно.
— Что тебе ясно? Просто Карл Иваныч… — бормотал Савва, безуспешно пряча улыбку до ушей.
— Конечно, я понимаю… — улыбнулась Саша. — Карл Иваныч.
Дверь за Саввой с грохотом захлопнулась.
— Врет. — вполголоса сказала Саша. — К этой своей побежал…
Саша не хотела признаваться самой себе, что мысль о Саввином свидании ее раздражает.
"Дело вовсе не в свидании, — убеждала она себя, — а в том, как резко он вдруг переменил свои планы. Да и что это за свидание! Все равно что с нотной тетрадью!"
— Ладно. Время не ждет. — она постучала ногой по ведру, полюбовалась кругами на воде. Вздохнула. — Где там у нас тряпки и щетки? Займемся уже полезным делом.
***
Савва выскочил из библиотеки, перелетел через мостик и помчался кривыми окольными тропами через город обратно. Можно было вернуться через библиотеку прямиком в Кларин сад, но ему не хотелось лишний раз там мелькать, давать возможность догадываться о том, куда и зачем он так спешит.
Через город — это, конечно, потеря времени. А когда речь идет о встрече с Цинциноллой, каждая минута стоит часа. Но он должен хранить свою тайну. Он не имеет права… он ни на что не имеет права. Но он вырвет, выхватит свое, ценой десяти бесценных минут, разбитой коленки и растянутого сухожилия.
Он знал город, как дырочки на собственной флейте, мог пересечь его любой дорогой даже с закрытыми глазами, ни высокие заборы, ни нагромождения каменных домов-пузырей не были для него препятствием. Только бы никто не догадался, лишь бы никто не увидел…
Через лес можно прямой дорогой попасть на их тайное место. Она придет туда, всегда приходит. Она чувствует его приближение, так же, как он ее.