Город Мертвых Талантов (СИ)

Савва фыркнул снисходительно.
— Кто знает, что там на самом деле было.
Он приподнял согнувшиеся до земли ветки, опутанные зеленой бахромой мха, и они вышли из леса на свет.
Тут Саша и впрямь почувствовала себя муравьем, только не в куске сыра, а в шкатулке с украшениями.
Из земли поднимались причудливые нерукотворные здания. Одни напоминали гигантские песчаные замки, другие были похожи на грибы-дождевики, третьи — на раковины. В стенах домов навеки застыли разноцветные камешки, кристаллы, россыпи золотых песчинок. Но все казалось дымчатым, словно затянутым серой вуалью. И усталое осеннее солнце было не в силах пробить эту дымку, ветер не мог ее развеять.
— С ума сойти! — только и смогла сказать Саша.
— Именно это и происходит с людьми, если они сюда попадают. — без тени усмешки ответил Савва, — А видела бы ты все это, когда бьет Источник!
— Вы здесь живете?
— Здесь живут музы. А дома драгоценных на площади Безобразова.
— В Музеоне тоже такая есть?
— Мы с тобой на ней, вообще-то встретились. — напомнил он, — Это точка, в которой соприкасаются Музеон и Самородье. Иногда одно можно принять за другое. Пойдем, сама увидишь.
***
Они и правда были похожи — две площади Безобразова. Берег реки. Площадь из пестрого булыжника. Дома полукругом. Но ни кружевных занавесок на окнах, ни герани, ни вальяжных котов. Все просто, строго, ничего лишнего. Здесь живут драгоценные.
В центре площади тот же черный кратер. И сейчас его плотным кольцом облепили музы. Вокруг кратера неспешно прохаживаются альбинаты.
— Боже! — вырвалось у Саши, — Что здесь происходит?
Савва хотел что-то ответить, но промолчал.
Музы стояли безмолвно, впиваясь голодными глазами в черную глубь кратера, некоторые тревожно оглядывались.
— Зачем они здесь? Что сейчас будет? — не отставала Саша.
— Их будут кормить. — тихо сказал Савва.
— Я думала, музы питаются инспирией…
— Так и есть.
— Но источник же… Да объясни ты толком! — разозлилась Саша, — хватит говорить загадками!
— Хочешь знать? Слушай. — произнес он так жестко, что Саша вздрогнула, — Да, инспирии нет. Чтобы музы не умирали с голоду и не перекидывались в азум, их подкармливают. В Черной горе есть озеро. Вместо воды там — несозданное, незавершенное, брошенное. То, что умерло, не родившись. Что сгнило, не успев прорасти. Черная, склизкая мерзость. Некра.
Несколько муз обернулись и посмотрели на них. Савва продолжал, понизив голос:
— Она сочится из-под Черной горы прямо в кратер, как вода в колодец. Это началось, когда умер источник. К счастью, Платон Леонардович придумал какой-то запирающий механизм, иначе некра залила бы весь Музеон.
— И музы едят эту… некру?
— Так же, как люди, — горько усмехнулся Савва, — от голода съедят что угодно.
— Во что же они превращаются… если питаются мертвечиной? — Саша передернулась от отвращения, — и на что могут вдохновить?
Она чувствовала себя обманутой. Как это зрелище было не похоже на ее чудесные сны, на мамины сказки, на ее фантазии! Даже Эола в Башне не была такой. Она вглядывалась в безжизненные лица, пытаясь хоть на одном из них разглядеть тот, изумивший ее нежный свет. Но ей не удавалось. Эти бедняжки были похожи на мертвецов.
И вдруг она заметила лицо… Человеческое — это точно. Саша уже научилась отличать муз. Даже полуживые от голода, они были по-особенному чисты, будто созданы из воздуха и света. И на лицах драгоценных она иногда замечала нечто похожее.
А этот совсем другой. Спутанные волосы, борода клоками. Под глазами темные круги. Взгляд затравленный, больной. Человек.
“Откуда он взялся? И где я могла его видеть? Как будто совсем недавно… В Москве? В Самородье?” — мучилась она, прячась за спинами муз. Появление незнакомца не предвещало ничего хорошего — возможно, он здесь по ее душу. Она опасливо выглянула. Но человек уже скрылся. Как Саша не вытягивала шею — не могла снова разглядеть его в толпе.
— Полдень. — сказал Савва. — Сейчас начнется. Мы еще можем уйти.
— Нет, я хочу все увидеть! Пожалуйста…
 
— Я тебя предупредил. Не жалуйся потом. И Кларе не проболтайся.
Саша кивнула, не глядя на него. Она во все глаза следила за происходящим.
На площадь вышли трое альбинатов, ровным шагом приблизились к кратеру. Саша на всякий случай отступила за спину Саввы.
— Можешь не прятаться. У этих долговязых две мысли в голове не помещаются. Им безразлично все, кроме задания.
— Какое счастье для меня…
Альбинаты оттеснили муз и встали вокруг кратера лицом к толпе на одинаковом расстоянии друг от друга. Один из них достал из поясной сумки здоровенный ключ, вставил его в отверстие на ободке фонтана, несколько раз повернул. Что-то заскрежетало, захрипело, раздались натужные механические вздохи, потом глухое бульканье где-то под землей. Саша вздрогнула, искоса глянула на Савву. Тот стоял спокойно, видимо не впервые наблюдал эту сцену.
Сашиных ноздрей коснулось мерзкое зловоние — несло тухлой рыбой, плесенью, старыми тряпками, кровью и еще чем-то неописуемо гадким. Это была та самая вонь, от которой она чуть не потеряла сознание в доме Кассандры. Голова кружилась, мучительными волнами подступала тошнота. Саша зажала нос, но легче не стало — пришлось дышать ртом, и это было еще хуже. Она прикрыла нос и рот рукавом — стало чуть легче. Она собиралась досмотреть все до конца.
Смрад между тем усиливался. К Сашиному ужасу, музы, сверкая глазами, тянулись к кратеру. Альбинаты сдерживали их, отталкивали от края, противными голосами призывали к порядку. Музы не слышали их и не замечали. Их безумные взгляды были прикованы к черной яме.
— Что там такое? — почему-то шепотом спросила Саша.
Савва не отвечал. Бледный до зелени, он не отводил глаз от кратера. Она поняла, что ответа не добьется, и, пряча лицо за рукавом, стараясь не вдыхать глубоко, шагнула ближе. Приподнялась на цыпочки, вытянула шею и заглянула в кратер.
В эту самую минуту из темной глубины поднялось нечто черное, студенистое, омерзительно блестящее. Некра. Медленно, лениво, как огромная пиявка она ползла вверх по стенкам кратера. Подземное чудовище, бесформенная тварь со смрадным дыханием.
Альбинат снова повернул ключ. Послышалось хриплое бульканье, черная жижа остановилась, чуть-чуть не достигнув краев. Белесая троица расступилась, и, отталкивая друг друга, музы бросились к кратеру. К Сашиному ужасу, своими тонкими, нежными руками они стали зачерпывать некру и с жадностью поглощать. Черная жижа стекала с их локтей, капала под ноги… Саша стояла и смотрела, не в силах отвести взгляд, не в силах шевельнуться. Ей казалось, вонь лишает ее способности двигаться, думать, принимать решения.
Спроси кто-нибудь сейчас как ее зовут — она бы не ответила.
Музы вперемешку с альбинатами поплыли по воздуху, растворяясь в подступающей темноте…
“Какие скользкие камни.” — вяло шевельнулось в голове. Чьи-то руки подхватили ее под локти. Савва успел вовремя. Еще немного — и она бы грохнулась.
— Хватит… — прошептала она, — уйдем…
Савва схватил ее за плечи и потащил прочь. Какое-то время Саша была сосредоточена только на том, чтобы удержаться на заплетающихся ногах. Через пару минут она поняла, что в обморок не упадет, но двигаться не было сил.
— Подожди… — взмолилась она, — не могу…
Она рухнула в траву на краю дороги. Савва сел рядом.
Несколько минут Саша просто пыталась дышать. Перед глазами стояла страшная картина, вызывая новые приступы тошноты. Одежда, волосы — все пропиталось этой душу выворачивающей вонью.
— Как я теперь буду спать? Только глаза закрою — и опять оно…
— Пройдет. У меня тоже в первый раз так было.
— Кошмар какой…
— Прости. Не думал, что на тебя так подействует. Мог бы догадаться.
— Зачем же… зачем их травят? — чуть не плакала Саша
— Чтобы от голода с ума не посходили. И не попрыгали в болото.
— Лучше уж в болото! Я теперь понимаю, почему Эола…