Не с первого взгляда, но до последнего вздоха (СИ)

Это была драматическая легенда Гектора Берлиоза «Осуждение Фауста», составленная на основе трагедии Гёте. История и исполнение было поистине прекрасно, хотя, технически, произведение оперой и не являлось.
Мефистофель для того, чтобы заманить философа Фауста и заполучить его душу, использует девушку, Маргариту, как приманку. Благодаря козням демона, Фауст, опьянённый любовью, таки соглашается на сделку, чтобы уберечь свою осуждённую на казнь возлюбленную. Торжествующий дьявол приводит Фауста к гибели в Аду. Но развязка кажется не такой печальной лишь из-за того, что душа умершей Маргариты попадает на Небеса.
Драко видел это произведение несколько раз, и, наверное, мог назвать его своим любимым. Но сейчас, смотря на девушку рядом, что была так сексуальна в этом зеленом платье и в неугасимом интересе ко всему вокруг, невольно сравнил себя с Фаустом. Он, Драко Малфой, так желал обладать Гермионой Грейнджер, что готов был тысячу раз продать душу за каждую минуту, проведенную с ней.
В зале включился свет, что говорило о перерыве между частями, а у слизеринца уже зрел план. Пара вышла со своей ложи и следовала к ступеням, которые вели к фуршету, но Драко, легонько придерживая девушку за талию, изменил траекторию и повел её вглубь коридора.
Когда на их пути уже не оставалось и толики света, Драко толкнул одну из дверей и потянул Гермиону за собой. Дальше, ориентируясь только на чутьё, мужчина развернул девушку спиной к одной из стен и, слегка повалившись на неё телом, начал гладить открытые участки кожи.
— Что ты делаешь? — послышался тихий и немного хриплый голос Гермионы.
— Хочу немного побыть с тобой наедине. Ты такая восхитительная. И я так тебя хочу… — почти что рычал Малфой, трогая каждый дюйм её тела. — Думал, что мне не хватит чёртовой выдержки, и я накинусь на тебя прям там.
— Я тоже скучала, Драко, — тихо произнесла девушка где-то возле его уха, оставляя жаркий поцелуй на шее.
Склонившись и взяв её лицо в ладони, мужчина украл у неё сладкий поцелуй. Четыре дня в тоске по губам и близости срывали крышу у обоих. Неторопливые и нежные поцелуи начинали набирать обороты, толкая их в водоворот желания.
Гермиона лихорадочно возилась с пуговицами на рубашке мужчины лишь бы быстрее ощутить мягкость его тела. Жадные прикосновения заставляли кожу гореть, но мужчине этого было мало. Благодаря ловкому движению руки, за спиной Малфоя появилась небольшая сфера света, которая плавно двигалась куда-то в угол помещения.
— Я хочу видеть тебя, — прошептал Малфой, и только сейчас пара заметила, что они были в комнате для хранения музыкальных инструментов. — Как символично, не находишь, — ухмыльнулся он и продолжил целовать шею девушки, опускаясь ниже к груди.
Длинные пальцы мужчины уже находились у неё между ног, оттягивая край белья немного набок. Дыхание девушки начало учащаться, невольно переходя в нежные стоны. В жилах начинало бушевать возбуждение, отчего шумело в ушах.
Воздух между ними постепенно заряжался, словно электричеством, и начинал потрескивать. В мгновение ока Драко подхватил девушку и поднял в воздух, давая возможность обхватить себя ногами. Руки Малфоя блуждали по её ногам, хищно сжимая ягодицы, пока губы посасывали участки на шее.
Смущаясь и пылая от возбуждения, Гермиона пыталась заглушить свои стоны, пряча лицо где-то в области шеи Драко, боясь, что их кто-то может услышать. Мысли и чувства уже были на грани потери контроля, а руки тянулись к ремню мужчины.
— Драко, пожалуйста… — задыхаясь раскалённым воздухом, произнесла Грейнджер.
— Что «пожалуйста»? — удивлённо спросил мужчина.
— Я хочу чувствовать тебя! Ощущать тебя, — продолжала шептать шатенка.
Неотрывно глядя в глаза девушке, Драко дёрнул пряжку на ремне, приспустил штаны вместе с боксерами и, перехватывая Грейнджер удобнее, медленно вошёл в неё.
Закрыв глаза и издавая прерывистые вскрики, Гермиона наслаждалась ощущением его доминирования и интуитивно двигалась в такт навстречу ему. Малфой делал всё медленно, выходя и наполняя её снова. Девушка перебирала пальцами его шелковистые волосы, мысленно умоляя, чтобы этот миг не заканчивался.
 
— Быстрее, Драко, быстрее… — говорила она между страстными стонами.
Он посмотрел на неё диким взглядом, в котором плескалась раскалённая сталь. Понемногу начал ускорять ритм — беспощадно и головокружительно. Движения становились резкими, и на ягодицы обрушились звонкие шлепки. Тело девушки начинала сотрясать дрожь вожделения, почти доводя её до самого края.
— Давай, девочка моя, — услышала сквозь звон в ушах Гермиона, и эти слова стёрли всю выдержку в порошок, вознося её на самую вершину. А Драко последовал за девушкой, прохрипев её имя.
Они так и застыли пытаясь перевести дыхание и успокоить стучащие сердца. Малфой бережно опустил Гермиону на пол и стал застёгивать брюки. Их лица украшали блаженные улыбки, а в душе всё больше расцветало что-то трепетное и прекрасное. Взаимное.
Гермиона и Драко привели себя в порядок, вышли в коридор и, как провинившиеся подростки, побежали ко входу на свою ложу. Представление было почти завершено, но Малфой знал, что им нужно досидеть до самого конца. Как только последняя нота эпилога была проиграна, а зал взорвался овациями, он взял руку Грейнджер в свою и повёл на выход.
Они уже спустились по большим мраморным ступеням и оказались на улице, где достаточно тёплый для этого времени суток воздух ударил в лёгкие. Но девушка ничего не замечала, потому что без остановки тараторила про свои впечатления о просмотренной истории. Пока не услышала за своей спиной:
— Гермиона, детка, это ты?
Весь мир вдруг перестал существовать, а когда Грейнджер узнала этот голос, могла поклясться, что и земля ушла из-под ног. Она посмотрела на Малфоя расширенными от удивления глазами, в которых уже начали собираться слезы.
Плавно, словно в замедленной съемке, она повернулась на звук и увидела их. Джин и Генри Грейнджер. Мама и папа были так же изысканно одеты в смокинг и вечернее платье, а в руках у каждого была брошюра с планом представления. И тогда Гермиона будто прозрела. Она услышала звук плескавшихся волн, почуяла запах моря и увидела, как за спиной родителей возвышался Сиднейский оперный театр, сверкая своим архитектурным величием.
Она бросилась в объятия самых дорогих в мире людей, молясь о том, чтобы это был не мираж или плохая шутка. Но когда она ощутила крепкие руки отца на своей спине, а в глаза ей смотрели такие родные карие радужки мамы, девушка поняла, что больше не может сдерживаться.
Она тихо всхлипывала у Генри на плече, поглаживая спину рядом стоящей Джин, и как мантру проговаривала, как она их любит и как по ним соскучилась. Немного успокоившись, Гермиона услышала легкий смешок матери:
— Я так полагаю, что ваш сюрприз удался, молодой человек? — обращалась точная копия Гермионы к Малфою.
— Это мягко сказано, миссис Грейнджер, — с усмешкой ответил мужчина, явно довольный произошедшим. — Но давайте не будем мёрзнуть на улице и обсудим всё за ужином. Столик нас уже ждёт.
Они отправились в шикарный ресторан неподалеку, где родители рассказали, как Драко связался с ними и поручился взять на себя все заботы о вечере, на котором те увидят свою дочь. Малфой объяснил, что задумал это ещё тогда, у рояля, когда девушка поделилась с ним своими переживания о разлуке с родными.
Ужин проходил весело и непринужденно, что немного удивляло Гермиону. Да, родители видели Малфоя у неё на дне рождения пару лет назад, и можно сказать, что были знакомы. Но всё это было похоже на семейные посиделки, когда девушка приводит к себе домой парня.
 
Вот только отец не угрожал ему расправой, «если обидит его принцессу», а рассказывал, как тайком от жены водил дочку на стрельбище. А Джин смеясь рассказывала про балетную школу дочери и обещала показать Малфою самые компрометирующие фото.
Гермиона с блаженной улыбкой наблюдала за атмосферой за столом и уповала на то, чтобы время хоть немного замедлилось. Они обсуждали сегодняшнее представление и делились любимыми произведениями. Говорили о путешествиях и предпочтениях в кухне. Часы уже давно перевалили за второй час ночи, и родителям нужно было отправляться домой. Но отпускать их совсем не хотелось. Девушка пообещала, что обязательно приедет после новогодних праздников. Так она и попрощалась с ними, оставляя в Австралии кусочек своего сердца.