Заброшенный сад Персефоны (СИ)

Юлия стояла рядом и глядела на картинки не отрываясь. В общем-то, непосвященного человека такие вещи и должны завораживать, но видеть восторженный взгляд молоденькой симпатичной девушки было особенно приятно.
Маяки заработали где-то минут через пятнадцать. Машина вывела строчку на экран буднично, как бы между прочим. Заработали аварийные маяки, не основные, но так тоже было неплохо. Следом за сигналами маяков включилась и передача телеметрии. Виктор подумал, что на орбите сейчас началось всеобщее ликование. Наверняка их вера в благополучный исход операции почти угасла — сигнала долго не было. Тем больше радость теперь. Скоро ребята выведут патрули на орбиту, начнут готовиться к приему эвакоботов.
— А теперь устроим — как бишь ее? — коррекцию? Ваш мир в этом давно нуждается.
Он набрал команду экстренной эвакуации, но не запустил, потому что услышал плач Юлии.
— За что? — всхлипывала она. — Оставь нас, демон, оставь. Сделай все как было, не разрушай наш Мир.
— Что с тобой? — недоуменно посмотрел на спутницу Виктор. — Ты пойми: здесь нельзя жить. Ваш дом не здесь, а там, на Земле. И скоро все там окажемся.
— Ваш дом на Земле, Творца дом там. Даже Тьмы. А мы родились тут. И мои родители, и мой муж… Ты обещаешь нам Землю, но мы туда и так попадем. Не сейчас, но обязательно….
— Уф, — устало выдохнул Виктор. — Разберемся потом, что где. Ты пока успокойся, поешь, что ли.
Да, Горыныч как в воду глядел: «Дилос» их единственный дом — другого не будет. И как бы ни сложилось там, на Земле, они всегда будут подсознательно тосковать по колонии.
Вздохнув, Виктор решительно коснулся красного круга. Программа заработала. На левом экране сразу возник переходной отсек и площадка эвакоботов. Ремонтные киберы снимали стеклюминовые панели и аккуратно складывали на площадке. Над картинкой мигала предупреждающая надпись о разгерметизации переходного отсека. Покончив с разборкой стены, роботы растянули какой-то тканеподобный материал и закрепили его в проеме. Едва они покончили с этим делом, как «заплатка» раздулась. А как только надпись о разгерметизации пропала, киберы начали словно бы продавливать своими телами новую стену. Так они тянули рукава в сторону мигавших аварийными огнями эвакоботов. Через десять минут тоннели были готовы.
Теперь Виктор завороженно наблюдал за начавшимся концом света. Обзор витков показал, что там и в самом деле творится апокалипсис. Свет горел теперь везде, обнажив уродливые белесые джунгли. Ошалевшие люди, подгоняемые роботами, залезали на невесть откуда взявшиеся грузовые платформы. Небольшие, по всей видимости строительные, машины подхватывали упавших, оттаскивали их в сторону и бережно укладывали в ближайший самодвижущийся аппарат. К переходному отсеку катились, бежала, скользила груженая людьми техника. Ремонтный кибер носился взад и вперед, перетаскивая по нескольку человек за раз. Над джунглями летали многочисленные дроны. Одни выслеживали прячущихся людей, другие стреляли снотворными дротиками по кошкам, которым вздумалось начать охоту. То здесь, то там вспыхивали тревожные огни автоматов медицинской помощи. Всеми своими силами и средствами «Дилос» помогал людям спасаться. Но Виктору иногда казалось, что он просто выгоняет их.
Группа за группой люди вбегали в рукава, заполняя места в эвакоботах. Лица у всех были испуганными, бледные женщины плакали, дети кричали. В одной группе оказывались жрецы, хранители, крестьяне, работники — роботы не разделяли людей на касты. Кто не мог идти сам — тех вывозили тележки. Ужас, смятение, горе…
— Коррекция! Последние времена настали, — прошептала Юлия и снова заплакала.
Виктор посмотрел на нее сочувственно, но ничего не сказал. Утешать бесполезно, повернуть процесс вспять — невозможно.
Стартовал первый эвакобот. Следом за ним через минуту — второй. На ярко освещенных витках больше никого не осталось, кроме стоявших у переходного отсека машин. Они словно прощались со своими хозяевами.
Последняя группа людей улетела через три часа, после начала эвакуации. За спиной Виктора тренькнул лифт, без вызова открывший двери. Намек был недвусмысленным.
 
— Идем, а? Пора уже, — сказал Виктор Юлии, коснувшись ее руки.
— Нет, — отчаянно замотала она головой. — Я отсюда не уйду.
— У нас нет выбора. Если ты не уйдешь, то тебя выведут демоны.
Юлия встала, вытерла слезы. Затем в упор посмотрела на Виктора и твердым голосом сказала: — Я вернусь, — и первой шагнула в лифт.
Виктор подхватил рюкзак и вошел вслед за ней. Вдруг Юлия коснулась браслета на его руке.
— Ты обещал, что он будет моим, — застенчиво проговорила она.
— Конечно!
Инспектор расстегнул браслет и надел его на руку девушке.
— Сейчас он может немного колоться, но на месте мы исправим положение.
Она кивнула и улыбнулась. Слезы больше не блестели на ее ресницах. Радуясь, что Юлии полегчало, Виктор подвел ее к считывателю и проделал все процедуры, необходимые при смене имени. Поскольку фамилия Юлии так и осталась неизвестной, ее он решил оставить.
— Теперь обнулим твою медицинскую базу, и все готово, — сказал Виктор, отходя от терминала. — Говори пароль. Помнишь?
— Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять, — абсолютно серьезным, даже каким-то торжественным голосом произнесла Юлия пароль.
Считыватель занес информацию в базу и отключился.
— Он перестал колоться, — сообщила девушка, поднимая руку с браслетом.
— Ну и славно, — улыбнулся Виктор. — Теперь он зафиксировал твои медицинские параметры. Носи его на руке, и не потеряешься. Полагаю, вещица очень тебе полезной будет.
— Знаю, — уверенно кивнула Юлия.
На площадке оставалось три эвакобота. Виктор отправил девушку по рукаву-тоннелю в ближайший, а сам задержался у входа. Деловитые сервики вовсю занимались уборкой, рядом с открытыми дверями лифта горел зеленый огонек. Когда последний человек покинет станцию, система начнет консервацию систем. Остановятся регенераторы, впадут в спячку сервики, погаснут огни. Лишь датчики, маяки и ремонтные киберы останутся на вечной своей вахте. Еще будет просыпаться цех, чтобы производить и менять энергоблоки, но не часто. Возможно, раз в столетие. Или никогда не проснется. Вероятнее всего, «Дилос» разнесет вдребезги в момент переброски массы. Жалко этот плавучий остров, уже однажды объявленный мертвым и снова уходящий в небытие.
Виктор погладил стену:
— Удачи тебе!
— Спасибо! — вдруг ответил строгий голос.
— Компьютер, ты? — полуутвердительно спросил Виктор.
— Да, Виктор Кудрявцев, инспектор ОЗ, это бортовой компьютер станции «Дилос».
— Узнал-таки, — улыбнулся Виктор.
— Постоянная связь с орбитой установлена, базы данных обновлены, инспектор, — доложила машина и прибавила: — Вас ждут.
— Это и так понятно. Давай прощаться, что ли? — неуверенно предложил Виктор.
— Прощайте, инспектор, — спокойно произнес компьютер.
Да, квазир должен был понять, что эвакуация прошла не просто так, что вряд ли люди вернутся сюда когда-нибудь.
— Прощай, «Дилос»!
Хотелось еще сказать что-нибудь хорошее, доброе, но машина этого не поймет. Виктор похлопал ладонью стену, затем решительно прошел в эвакобот и уселся, привычно пристегнувшись ремнем. Глядя на него, пристегнулась и Юлия. Дверь закрылась, пол задрожал, послышался низкий тяжелый гул, а затем стартовое ускорение вжало тело в сиденье. Виктор ободряюще улыбнулся Юлии и закрыл глаза, чувствуя одновременно и огромное облегчение, и острый стыд от сделанного.
По пути через атмосферу машину довольно серьезно трясло. Виктор даже начал беспокоиться за предыдущие боты. Люди наверняка не понимали, что надо сесть и пристегнуться. В таком случае дело запросто могло закончиться ушибами и переломами. А потом вспомнил, что народ «Дилоса» привык к периодическим серьезным встряскам, которые все там называли стабилизацией. Вряд ли столь незначительные, с их точки зрения, потряхивания кому-то сильно повредят. Можно не сомневаться, что почти все сидели на полу и держались за кресла. Вот с невесомостью наверняка получилось куда хуже. Если судить по зеленовато-бледному лицу Юлии, санитарным системам эвакоботов пришлось здорово потрудиться.