Заброшенный сад Персефоны (СИ)

Значит, надо постараться уместиться в минуту, чтоб не составить компанию стоящему памятником роботу. Дальше будет восемь минут, в течение которых балахон греет, снабжает кислородом и отражает всяческие излучения. Но это все потом, в конце. Сейчас важно действовать очень рационально, ибо эта первая минута важнее любых последующих. Перво-наперво, определить, как зацепиться за кабину. Виктор огляделся. А ведь не за что тут цепляться, вот в чем беда. И снаружи тоже. Якорный трос находится около шара энергоблока, то есть — слишком далеко от люка, а веревки в комплекте приборов зонда нет. Придется импровизировать.
Виктор оглядел кабину. Вот, например, к генератору воздуха подведен толстый питающий кабель, и водяная трубка довольно прочная. Чем не веревки? К сожалению, ребята-орбитальщики установили прибор на совесть, и вдобавок — в кабине не развернуться. Резак же под сиденьем в рюкзаке — не достать, пока не вылезешь и не зависнешь. Замкнутый круг. В общем, из инструментов в наличии — только руки, на них придется и рассчитывать.
Выдернуть кабель и трубку из креплений удалось далеко не с первого раза. Виктор едва не вывихнул плечо, но все же смог победить упрямый крепеж. Сидеть держа на коленях генератор было очень неудобно, зато теперь можно почти без риска покинуть кабину. И на чем висеть есть, и глоток воздуха рядом.
Активировав систему самоуничтожения, Виктор обнял генератор, глубоко подышал, задержал дыхание и щелкнул переключателем открытия люка. Атмосфера чужой планеты ворвалась в тесное помещение кабины, моментально изгнав оттуда воздух и тепло. Все вокруг тут же стало неуютным, чужим, неприятным. Зонд теперь уже не казался кусочком земного мира.
Дождавшись, когда люк открылся почти до конца, Виктор столкнул вниз генератор. Рывок — кабель и трубка выдержали. Отлично! Вот если бы оборвались, то по плану Б рюкзак пришлось бы бросить. Виктор выбрался наружу, удерживая в руках натянувшийся короткий «канат». Прибор висел под самым люком кабины, а потому на нем можно было стоять. Машинально Виктор отметил, что никаких приступов страха он не испытал, хотя и опасался, и готовился к таковым. Наверное, их нет потому, что многокилометровую пропасть скрывает плотная завеса облаков, ну или микроботы внутри умело все страхи подавляли.
Виктор подтянулся и дернул спинку кресла. Сиденье послушно открылось, да вот только рюкзак надо вверх тянуть. То есть требовалось встать на край люка, а между тем в висках уже стучало. Очень скоро организм запаникует из-за невозможности дышать. Виктор спустился на генератор, сел на него и нащупал дефлектор: оттуда шел заметный ток теплого воздуха. Хорошо! Действуя крайне осторожно, Виктор обхватил ногами кабель и намотал на руку конденсатный шланг, а затем резко перевернулся вниз головой. Решетка нагнетателя оказалась прямо перед лицом. Виктор прижался губами к дефлектору и вдохнул. Расчеты были верны. И хотя к выходящему газу примешивался тухлый дух серы, но воздух все равно казался невероятно вкусным. Несколько глубоких вдохов вернули бодрость и уверенность в своих силах. Внутренний «таймер» обнулился, появилась еще одна минута жизни, позволявшая выволочь-таки поклажу из кабины.
Крепко держа рюкзак за лямки, Виктор спрыгнул на платформу и сразу надвинул капюшон на голову. ИСК среагировал моментально: целое море свежайшего воздуха окружило человека. Над запястьями возникли зеленые кольца индикаторов времени функционирования защиты.
Выровняв дыхание, Виктор подошел к якорю, сорвал пломбу, выключил устройство и отошел. Спустя ровно пять секунд блин отлип от поверхности, и натянутый трос рванул его вверх. Вот и все. Очень скоро заработают маневровые двигатели, отводя зонд от «Дилоса», затем оболочку заполнит атмосфера Венеры, и дирижабль канет в небытие.
Провожать машину Виктор не стал. Чуть меньше восьми минут будет окружать тело защита, поэтому сантименты — это слишком дорогое удовольствие. Окружность индикатора уже перерезала темная полоска ушедшего времени жизни. За оставшиеся минуты надо успеть добраться до эвакоботов, где найдутся свои индивидуальные спасательные средства. Не ИСК, естественно, но вполне годный защитный костюм там точно отыщется. И уже в нем идти к шлюзу. Правда, если в эвакоботах по какой-то причине ничего не осталось, то эти минуты — последние, однако выбора-то нет.
 
Тут же возникла нелепая уверенность, что надо идти сразу к люку, чтобы не терять попусту оставшийся воздух на путешествие по палубе. Но Виктор понимал, что это решение происходит не от разума, а от инстинкта самосохранения. И этот древний инстинкт опасен. Он не хочет понимать, что если сразу идти к люку, то не останется никакого резерва. Если что-то пойдет не так, то не останется времени для похода за воздухом.
— Надо дойти до ботов, — сквозь зубы процедил Виктор и посмотрел на запястье.
Темный сегмент окружности индикатора вдруг показался огромным. Ушла почти четверть зеленого времени — времени жизни. И Виктор побежал.
С борта зонда палуба выглядела не слишком большой, теперь же она казалась бесконечной. Естественно, Виктор понимал, что размеры искажает его собственное воображение, но поделать ничего с собой не мог. Он бежал, страшась не успеть добраться до эвакоботов, до спасительных створок, до воздуха. С каждым взглядом на индикатор его окатывала волна паники, с которой приходилось отчаянно бороться. Пульсом билась мысль о том, что будет, если в расчеты вкралась ошибка? Что очень скоро ИСК рассыплется облачком серебристой пыли, оставит без защиты на растерзание безжалостной венерианской атмосферы.
Однако страхи и паника испарились, едва Виктор побежал к люку первого эвакобота. Окружность индикатора только-только сменила цвет на желтый. Оставалась еще добрая четверть отведенного времени — целых две минуты. Уняв дыхание, Виктор хлопнул ладонью по красному треугольнику, с нарисованным внутри желтым восклицательным знаком. Это означало безусловный приказ впустить человека на борт и незамедлительно начать расконсервацию. Дверь слегка провалилась внутрь и отъехала в сторону, а по бортам эвакобота замигали красные и желтые сигнальные огни. Включился прожектор. Яркий свет залил площадку перед проемом, громко взвыла сирена, призывая на посадку всех возможных пассажиров.
Шагнув внутрь эвакобота, Виктор первым делом отключил сирену и закрыл дверь. Со всех сторон ударил ветер, а на стене замигал индикатор генератора воздуха, работавшего на максимальной производительности.
Инспектор взял из ниши упаковку со спасательным снаряжением. Она оказалась не только довольно увесистой, но и раза в полтора больше, чем у ИСКов. Старая модель, что тут поделаешь.
Между тем полосы на манжетах ИСКа замигали красным. Что ж, балахон честно отработал свое. Виктор не стал откидывать капюшон, дожидаясь окончания времени. Через тридцать секунд ИСК рассыпался тающими серебристыми искорками. Инспектор вдохнул и поморщился: воздух в эвакоботе еще попахивал серой, но в остальном был уже вполне пригоден для дыхания. Какими бы древними ни были генераторы, но со своей работой они справлялись отлично.
Старинный комбинезон, находившийся в упаковке, оказался не слишком удобным. Да и материал какой-то плотный и не слишком гибкий. Блок жизнеобеспечения представлял собой тяжелый ремень, составленный из небольших параллелепипедов батарей. Воздухом система обеспечивала пять минут, но ремни были заменяемыми. Виктор к основному взял еще два: их энергии с запасом хватит, чтобы не только добраться до люка, но и вернуться обратно, если что-то пойдет не так.
Стоило защелкнуть пряжку и опустить на лицо мягкий щиток капюшона, как система активировалась. Комбинезон расцветили яркие мигающие огни, а перед носом возникло окошечко с цифрой триста, тут же сменившейся на двести девяносто девять.
— Живем!
Виктор закинул рюкзак за спину, повесил через плечо запасные ремни и отправился к люку. Пути оказалось на сто шестьдесят секунд, что не так уж мало. Тем более что люк приготовил неприятный сюрприз — оказался заблокирован. Причем индикатор открытия какое-то время мигал, указывая на исправность системы, но крышка оставалась неподвижной. В конце концов привод сдался, и сигнал загорелся красным. Это уже не лезло ни в какие рамки: посадочные люки никто никогда не блокировал для открывания снаружи. Изнутри — да, предпринимались определенные меры, чтобы исключить случайное открытие, но снаружи?! В случае аварии рабочий шлюз — основной ход для спасательной команды. Аварийные люки используют во вторую очередь, когда обычный способ попасть на борт стал по какой-то причине недоступен. Аварийники оставляют на самый крайний случай. Там нет шлюзов, и открытие приводит к разгерметизации, из-за чего давление внутри объекта может довольно сильно упасть. И еще: заблокировать основной проход от проникновения снаружи не так уж просто, для этого требуются очень хорошие знания системы. Да и позволит ли ремонтный кибер — большой вопрос.