Заброшенный сад Персефоны (СИ)

Виктор пододвинул ногой какой-то ящик, стряхнул ладонью пыль и уселся на прогибающийся пластик.
Сквозь щелястые стены сарая виднелся серый мир. Солнце жарило, раскаляло поверхности, словно стремилось превратить серость в расплав. Что ж, оставалось только выбрать направление и идти. И понять, иллюзия вокруг или нет.
— И в какую сторону повернуться, чтобы правильно шагнуть вбок? — вполголоса задал себе вопрос Виктор.
Звенящая тишиной пустота. Слышно, как ветер посвистывает в щелястых стенах. Кто сотворил эту пустыню? Зачем?
Виктор достал кольт и выстрелил вверх, целясь в дыру в крыше. Грохот выстрела ударился о стены сарая и покатился куда-то в синюю дымку. Теперь в ушах звенело по-другому. Звук будто укутали в ватное одеяло, и от этого почему-то стало легче. Наверное, не так пусто.
Подхватив рюкзак, Виктор шагнул за порог и… очутился по другую сторону бетонного полигона. С этой точки сарай казался игрушечным.
— Рядом, значит… — хмыкнул Виктор. — Вполне может быть.
Идти через площадку к сараю пришлось довольно долго. Виктор постоял у двери строения, долго не решаясь войти, но потом все же шагнул в пыльный полумрак.
Первое, что он заметил: ни единого следа на полу не осталось. Второе — тот самый ящик опять лежал у стены и был покрыт пылью. Виктор поглядел на ладонь: она была в пыли.
— Чудеса… — пробормотал он, затем примерился и пнул ящик.
Пустая тара с грохотом улетела к противоположной стене, где виднелись какие-то останки. Виктор прошел вперед и остановился перед покосившимся столиком. Столешницу покрывал толстый слой пыли, одна ножка была подломлена.
Отряхнув ящик, Виктор уселся перед колченогим столиком и ткнул пальцем в пыль, покрывавшую пластик. Получилась жирная точка. Затем нарисовал рядом прямоугольник и поставил точку по другую сторону фигуры. Зачем? Он и сам не знал. С тоской глядя на предыдущий чертеж, добавил еще один прямоугольник и поставил пару точек. Затем смахнул рисунки ладонью, подняв облачко пыли.
Да, похоже, что это мир, где Время замерло. Где можно идти, оставаясь на месте. Сплошной разрыв. Потом вдруг вспомнилась Леда… Или не та Леда… Кто она на самом деле? Та, что когда-то ушла, — вряд ли вернулась. Кто-то собрал ее образ, вытащил его из памяти. И этот кто-то прекрасно понимал, как Виктор отреагирует. А значит, не мог не знать, что человек будет мучиться при каждой встрече. Да, хороший прием. Более утонченной пытки и не придумать.
— Сволочь!
Виктор вынул из рюкзака пистолет и сквозь доски прицелился в далекие, подернутые голубоватой дымкой холмы. Но не выстрелил.
— Значит, успокоиться и шагнуть в сторону? — вспомнил он разговор с Ледой.
Время лечит? Черта с два! Время… Где-то по самому краешку сознания скользнула легкая тень понимания. Лечить… Как говорится, время лечит. А лечит ли само себя? Возможно. Пытается лечить. Разрывы — нити. Оно словно пытается вернуть равновесие, стать единым, стать однородным. Только не выходит никак. И миры, существующие в разных реальностях, взаимопроникают, перемалывают друг друга и разрываются на части, останавливая Время на локальных участках.
Виктор решительно сунул пистолет в кобуру, шагнул за порог и… очутился в маленькой комнате. Под потолком светила запыленная лампа накаливания, стоял какой-то инвентарь. Ведра, швабры… Это выглядело настолько обыденно и вместе с тем невероятно, что Виктор даже не поверил в реальность происходящего, пока не коснулся рукой стоящей на полке стеклянной колбы и не обжегся.
— Черт бы тебя! — прошипел он, дуя на пальцы.
Реальность не изменилась, а на запыленном стекле остались следы его пальцев. Хотя древний чулан с раскаленной колбой вряд ли вписывался в норму. Тем более что колба выглядела пустой.
Стараясь ничего не задеть, Виктор повернулся спиной к полкам и дернул ручку. Дверь открылась легко и бесшумно. За ней вправо и влево тянулся коридор. Освещенный, чистый, пустой, но при этом пахнущий гарью, он, похоже, был построен вокруг какого-то большого цилиндра.
Виктор вышел на середину коридора и огляделся. Направления два, и оба в неизвестность: разницы, куда идти, нет и Виктор двинулся вправо. Стена по левую руку вдруг стала прозрачной, но что находилось по ту сторону, разглядеть не удалось. И вообще, создавалось впечатление, что в огромном помещении произошел мощный взрыв. Массивные металлические конструкции причудливо искривлены, потеки на стенах. А пройдя еще немного дальше, Виктор обнаружил, что приличной толщины прозрачный материал стены пробит и из дыры торчит обломок какого-то агрегата, наглухо перекрывая коридор. Хорошо, что между полом и конструкцией оставался довольно приличный зазор, вполне достаточный, чтобы проползти. Едва Виктор оказался по другую сторону, как рядом с ним с сухим треском ударила бирюзовая молния. Разряд не испугал, а, скорее, вызвал раздражение: цвет этот порядком надоел. Вторая молния, на этот раз побольше первой, ударила гораздо ближе. Еще чуть-чуть, и попала бы в ботинок. Казалось, что человека пытаются отогнать подальше от конструкции.
 
— Ухожу, ухожу… — примиряюще проговорил Виктор, ускоряя шаг.
Совершенно автоматически он отметил, что в месте попадания разряда осталась светящаяся осточертевшей бирюзой пульсирующая капля. Внезапно от нее протянулся тонюсенький усик, словно лучик лазера. А затем стал стремительно двигаться в сторону первого попадания, обходя препятствия на пути. Из-за этого казалось, что пол треснул и из-под него пробивается свет. Едва две капли соединились, как коридор осветила очередная вспышка. Достаточно быстро пол, стены и потолок избороздили замысловатые, светящиеся бирюзой дорожки.
Интуиция подсказывала Виктору, что ждать чего-то хорошего от происходящего не стоит. И вообще лучше перейти на бег. Но бежать не получилось. Даже с ходьбой возникла проблема. Виктора будто схватили за рюкзак, и попытки вырваться оказались тщетными. Похоже, времени на размышления не оставалось.
Не оборачиваясь, Виктор сбросил лямки и побежал. Лишь метров через десять он позволил себе на миг обернуться. В памяти запечатлелся висящий над полом рюкзак, с которого свисали три светящиеся нити. Четвертая медленно погружалась в материал. Не хотелось даже представлять, как могут воздействовать такие штуки на человека. А уж о том, чтобы возвратиться за вещами, и речи быть не могло, пусть там и осталась куча нужных для выживания предметов.
Виктор изо всех сил бежал по коридору. Он все время слышал треск молний и перепрыгивал множащиеся нити. При каждом звуке разряда кожа на спине съеживалась и очень хотелось побыстрее обнаружить какую-нибудь дверь, пролом или, на худой конец, другой коридор. В общем, местечко, где нет этой бирюзовой пакости и кругом лишь гладкие закругленные стены.
Внезапно и впереди возникло бирюзовое свечение. И вроде бы даже в пол ударила молния, но отсюда было не разглядеть толком. Дело принимало скверный оборот. Виктор перешел на шаг. Он уже подумывал и вовсе остановиться где-нибудь, чтобы спокойно дождаться окончания всего этого кошмара, но тут заметил, как правую стену расколола темная вертикальная трещина. Щель быстро расширялась, открывая проем. Виктор остановился, едва не вляпавшись в бирюзовую паутину, осторожно шагнул в комнату. На стене одно под другим мягко вспыхнули разноцветные пятнышки. Белое, синее, зеленое, красное. Виктору больше понравилось зеленое, и он прикоснулся к нему рукой. Двери мягко сошлись, отсекая коридор с его паутиной и молниями. В следующий миг пол под ногами дрогнул и мягко провалился.
Лифт! Надо же. А ведь никаких обозначений на стене не было. По-видимому, те, кто пользовался кабиной, прекрасно знали, где находится дверь. Еще интересней было бы узнать, куда он опускается. Ведь совсем не факт, что там, внизу, окажется лучше. Впрочем, выбора все равно не было.
Пол снова дрогнул, лифт остановился. Виктор ждал, но двери открылись с другой стороны. Открылись бесшумно, и он скорее угадал, где открылся выход, нежели услышал. За дверями виднелось зеленое фойе. Зеленое больше в экологическом смысле: под слоем прозрачного материала росла трава, а пастельных тонов стены затянуло лианоподобными растениями. Все выглядело бы очень умиротворяюще, но без людей вся эта красота настораживала. Фойе казалось более опасным, чем коридор с бирюзовой паутиной. По спине пробегал холодок.