Не заключайте сделку с дьяволом

– Как это – «так»? – огрызнулся Диего.
– Как первое время Антоний глядел на Клеопатру. И почему Гаспар так хорошо его знает?
– Забавное сравнение. Но полный бред. Я ее едва знаю. Диего отвернулся, избегая взгляда Гаспара. Старик был прав. Люси пробудила в нем страстное желание.
Желание? Он, как видно, спятил. Единственным, чего действительно следовало желать, была Арболеда, а Люси – только ключ к ее возвращению.
– Ты знаешь, что я не поставлю под угрозу нашу сделку с маркизом, – мрачно сказал Диего помолчав. – Если она та, кого мы разыскиваем, я постараюсь убедить ее вернуться в Испанию вместе с нами, как и обещал. И все.
– Я хочу у видеть, как ты вернешь себе дом, принадлежавший твоей семье, но жизнь дается не для того, чтобы прожить ее в одиночестве. Так что если ты действительно хочешь эту женщину…
– И что тогда? Отказаться от всего, ради чего я работал? Не исполнить клятву, данную отцу? Связь с мисс Ситон будет означать именно это! Маркиз поставил однозначное условие: мы к ней не должны прикасаться.
– Если не считать необходимости получить подтверждение ее личности, – с усмешкой напомнил Гаспар. – Возможно, именно мне придется осматривать ее бедро на предмет наличия там родимого пятнышка. Ты слишком уж рвешься забраться в ее штанишки, так что тебе такое едва ли можно доверить.
– Я абсолютно не заинтересован в том, чтобы забраться в ее штанишки, – проворчал Диего.
Hostias! [4] Зачем только Гаспар напомнил ему об этом! Теперь еще и эта картина будет мучить его воображение!
У внучки маркиза имелась на бедре родинка в форме бабочки. Распоряжения маркиза на этот счет были предельно четкими. Они должны были увидеть родинку собственными глазами и потом уже рассказать девушке о ее происхождении. Как-никак на кон была поставлена огромная сумма денег, и в случае ошибки какая-нибудь авантюристка не должна была иметь шанса успеть подделать родимое пятно.
Диего не раздумывая согласился с этим условием. Но он не знал тогда, что девушка, которую они разыщут, окажется безумно привлекательным созданием, возбудившим его желание. Мысль о том, чтобы задрать юбки Люси – тайком или с ее разрешения, – вызывала у Диего невыносимый пожар в крови.
Он скрипнул зубами.
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы маркиз получил свою внучку именно так, как было запланировано.
– И тебя не волнует, что он намерен найти ей титулованного мужа, от которого она родит ему наследника, поскольку его сына уже нет в живых? – спросил Гаспар с большим сомнением в голосе. – Что какой-то другой мужчина будет вспахивать это поле?
Диего взял себя в руки и постарался изгнать из головы образ Люси в объятиях другого мужчины.
– Почему это должно меня волновать? Это не имеет ко мне ни малейшего отношения. Я не подхожу на роль ее мужа.
– Твой отец был…
– Никем по сравнению с маркизом. Дон Карлос никогда не позволил бы ей выйти за меня замуж. У него более высокие устремления. Он лишил бы ее наследства и отказался бы вернуть мне Арболеду. А если я не верну поместье, мне придется снова без конца гастролировать с представлениями. И не будет у меня ни Арболеды, ни другого жилья. Так что не стану я рисковать своим благополучием ради того, чтобы переспать с какой-то женщиной.
Едва поднявшись по ступеням в Рокхерст, Диего прямым ходом отправился выпить бренди. Эта ошеломившая его тяга к Люси пройдет, если он не позволит себе расслабиться. Ему приходилось справляться с трудными ситуациями раньше, справится он и на этот раз.
 
Глава 5
 
Дорогая Шарлотта!
Я удивлен, что вы терпеливо выносите рядом с собой такого же самоуверенного человека, как вы. Мы с вами оба знаем, что вы терпеть не можете, когда вам противоречат. И я не стал бы возлагать слишком больших надежд на такую петицию. Государственные чиновники, выдающие лицензии, печально известны своей необъективностью и склонны брать взятки.
Ваш кузен Майкл.
 
На следующий день после полудня Люси повела за собой группу двенадцатилетних учениц по тропинке через дубовую рощицу за школой. Погода стояла не по сезону теплая, и было бы обидно упускать ее и проводить урок рисования в помещении.
Захватив с собой рабочие халаты, блокноты для эскизов и грифели, они вышли к старому спуску к реке, откуда открывались сразу четыре великолепных вида. Прямо перед ними была Темза на фоне сельского пейзажа, позади – дубовая рощица, слева – школьный лодочный сарай, а справа – вишневый сад.
Тот самый проклятый вишневый сад. Пока девочки надевали рабочие халаты, Люси окинула взглядом сад. Может быть, Диего Монтальво вышел прогуляться? Или все еще нежится в постели?
При этой мысли ей неизвестно почему стало жарко. Интересно, он спит в ночной сорочке или без, как это делали некоторые мужчины в полку?
Она не хотела этого знать. Потому что при мысли о нем – с голой грудью – у Люси учащалось сердцебиение, а ей еще предстояло сегодня встретиться с ним. И как прикажете ей вести себя после вчерашних поцелуев?
Пальцы ее автоматически сжались в кулачок, из губ вырвался тихий стон. Хватило бы и одного такого поцелуя, но ведь были и второй, и третий…
Ни один мужчина, даже Питер, никогда не целовал ее в ладонь или в запястье. Она чуть не умерла на месте. Странно, что такие поцелуи кажутся гораздо более интимными и греховными, чем поцелуй в тыльную сторону ладони.
Или все просто объясняется тем, с каким чувством Диего смотрел на нее при этом?
Люси вздрогнула. В теплом взгляде его карих глаз цвета кофе было не только восхищение, а еще что-то необузданное, бесстыдное и очень, очень порочное.
Этот бессовестный взгляд, эти неблагоразумные поцелуи не давали ей спать всю прошлую ночь. Она представляла себе его властные губы, прокладывающие поцелуями пылающую дорожку по ее обнаженному телу от подбородка вниз по горлу, к ее груди…
– Мисс Ситон? – обратилась к ней одна из учениц. Люси улетела так далеко в своих мыслях, что не сразу вернулась к реальности.
Она круто повернулась и увидела, что девочки уже уселись на дощатой скамейке, обрамлявшей спуск, и, приготовив грифели и блокноты для эскизов, застыли в ожидании.
– Ну, я вижу, вы готовы, – сказала Люсинда, призвав на помощь все свое самообладание. Это был ее первый урок рисования. Почему, черт возьми, она позволяет мыслям об этом проклятом фокуснике мешать ей? Этак можно вообще забыть, зачем она здесь. Надо быть осторожнее!
И забыть, зачем он приехал в Ричмонд. Возможно, он и целовал ее руку столь непристойным образом только для того, чтобы заставить забыть о его коварных планах?
Надев халат, Люсинда взяла в руки свой блокнот и грифели.
– Судя по записям, оставленным вашей учительницей, вы закончили уроки на пейзажах. Правильно?
– Да, мисс Ситон, – в унисон ответили девочки. И тут руку подняла Тесса:
– Она сказала, что после каникул мы начнем с человеческих фигур.
Люси подавила улыбку. Девочкам всегда хотелось поскорее перейти к изображениям людей, чтобы можно было рисовать родителей, приятелей и подружек. Но как бы им этого ни хотелось, торопиться было неразумно. Это могло привести лишь к разочарованию.
– Оставим изображения людей до того дня, когда будет плохая погода.
Еще одна девочка подняла руку, потом еще две. Подавив вздох, Люси обратилась к первой:
– Да, мисс Пирс.
– Наша учительница обещала, что если мы в прошлом семестре достаточно напрактикуемся в рисовании рук, то сможем в этом семестре перейти к изображению фигур. А мы рисовали свою левую руку несколько недель подряд.
– Если будете жаловаться, то придется вам рисовать их еще несколько недель, – по-учительски строго заявила Люси.
Две другие девочки опустили руки.
– Сегодня, – решительно сказала Люси, – вы будете рисовать один из окружающих нас видов – здесь есть из чего выбрать.