Девиантный Король (ЛП)

— Скажи что-нибудь.
Я давлю, когда он снова замолкает.
— Держись подальше от моего отца. — он произносит каждое слово почти рыча.
— Я не подходила к нему, я...
— Мне плевать на то, что ты сделала или не сделала. Ты не разговариваешь с Джонатаном. Не пожимаешь ему руку и уж точно, блядь, не вступаешь с ним в диалог. Когда ты видишь его, ты поворачиваешься и идёшь в противоположном направлении. Это ясно?
У меня кружится голова.
— Почему?
— Потому что я, блядь, так сказал.
— Извините, ваше величество, но я ничего не буду делать, потому что ты, черт возьми, так сказал.
— Эльза... — он рычит, глубоко и низко.
— Скажи мне, почему.
— Это один из тех случаев, когда ты просто говоришь «да» и не споришь со мной.
— Или что?
Его металлические глаза становятся расчетливыми.
— Или я напою Рид и позволю Найту отвезти ее домой.
— Ты.. не стал бы.
— Просто наблюдай.
Он проносится мимо меня в кинозал.
Мое сердце замирает.
Я только что спровоцировала уродливую, чудовищную сторону Эйдена. Сторону, которой все равно, кому он причиняет боль, пока он получает то, что хочет.
Для него Ким — всего лишь средство для достижения цели, то есть меня. Он использовал ее раньше и будет использовать снова, доказывая, что может заставить меня согласиться на все, что он пожелает.
Он знает, как много Ким значит для меня, и что я без колебаний встану на ее защиту.
Чего он не знает, так это того, что в эту игру могут играть двое.
На этот раз Эйден не победит.
Глава 42
Я должна была знать, что эта ночь станет катастрофой, как только Коул и Ким вместе вошли в кинозал.
Или, когда у Ксандера задергалась челюсть.
Или, когда Эйден наблюдал за этой сценой с холодным расчетом.
Мы все сидим лицом к огромному экрану, занимающему всю стену. Черт, он такого же размера, как экраны кинотеатров. Кожаные диваны могут легко проглотить человека. Даже имеются подставки, куда можно положить гамбургеры, чипсы и пиво.
Мы с Ким соглашаемся на содовую. Я игнорирую тот факт, что Эйден берет обычную колу и сует мне в руки диетическую. Я уже не раз говорила ему, что диетическая кола содержит меньше калорий, но вредна для здоровья. Однако на этот раз я отпустила это.
Если я чему-то и научилась, будучи с Эйденом, так это тому, чтобы выбирать свои битвы.
Прямо сейчас самая важная битва это узнать, что, черт возьми, он запланировал для Ким.
Когда я попыталась сесть рядом с ней, Эйден притянул меня и усадил между своих раздвинутых бедер.
Он повсюду. Его грудь нависает в нескольких сантиметрах от моей спины, но я чувствую его запах, смешанный с гелем для душа. Каждый мой вдох наполнен его всепоглощающим присутствием. Он проникает под мою кожу и оседает в сердцевине с резкой волной вожделения. Эйден даже не прикасается ко мне, но ему это и не нужно. Он словно завладел мной с первого прикосновения.
Воздух колышется от обещания его кожи на моей. Я сжимаю бедра и сосредотачиваюсь на экране.
Сегодня Арсенал проводит самые важные матчи сезона в Лиге Чемпионов Европы. Если бы я была с дядей, мы были бы горячими Стрелками, радующимися от души, как Ксандер и Ронан.
Они прыгают, как кролики, кричат и даже пинают воображаемые мячи. Говорят, с сильным акцентом, о котором роскошные люди даже не слышали. Должно быть, это связано с общением с другими фанатами.
Интересно, Эйден тоже говорит с таким акцентом?
Кинозал наполняется криками болельщиков, энтузиазмом комментаторов и фанатичным безумием Ксандера и Ронана.
Коул и Эйден спокойные зрители. Коул произносит несколько охов и ахов, но никогда не двигается со своей позиции.
Ким сидит рядом со мной, а Эйден с Коулом по другую сторону от нее, потягивая свое второе — или третье — пиво.
Она может быть поклонницей Элиты, но ей не очень нравятся Премьер Лига.
В то время как Ронан и Ксандер кричат, ругаются и разбрасывают чипсы и закуски повсюду, Ким наблюдает за ними с большим интересом, как будто они игра.
 
В каком-то смысле они демонстрируют занимательное шоу. Когда Арсенал в нападении, они пинают мячи вместе с ними. Они наносят воображаемые штрафные удары и ударяются плечами, когда происходит что-то хорошее.
Я смеюсь к тому времени, когда они подпевают фанатским песнопениям в фальшивой мелодии. Ким тоже смеется, ее глаза наполовину расслаблены. Когда она допивает свое пиво, Эйден сует ей в руку еще одно, и она принимает с небрежной улыбкой.
Я бросаю на него свирепый взгляд.
— Ты пытаешься ее напоить?
Его холодный взгляд не отрывается от экрана, но он, похоже, не слишком интересуется игрой.
— Уже.
— Эйден. — моя голос понижается, когда я полу оборачиваюсь, так что моя спина упирается в его согнутое бедро. — Что ты делаешь?
Его металлический взгляд скользит по мне медленно, хищно. Просто так, отвратительная, психопатическая сторона Эйдена выходит на сцену. Просто потому, что я иногда не замечаю его натуру, не значит, что она исчезает.
— Ты согласна с тем, что я сказал ранее?
— Нет, пока ты не скажешь мне, почему.
Я поджимаю губы, чтобы не наброситься на него и не устроить сцену.
— Неправильный ответ.
И вот так просто его внимание возвращается к игре.
Я отталкиваюсь от него, но он мертвой хваткой хватает меня за локоть, и не даёт вырваться.
С разочарованным вздохом я придвигаюсь ближе к Ким, насколько позволяет его хватка.
Ее темно-синее полосатое платье доходит до середины бедер и завязывается внизу. Румянец заливает ее щеки, а зрачки расширяются. Она определенно в состоянии алкогольного опьянения.
Я пытаюсь выхватить у нее пиво. Одному богу известно, что Эйден подсыпал в это. Хочется думать, что он не причинил бы вреда Ким и что он не из тех, кто накачивает девушек наркотиками, но он психопатический демон, который не остановится, пока не получит, желаемого.
Ким для него не человек. Она всего лишь средство для достижения цели.
Она прижимает свое пиво ближе к груди и надувает губы, будто я хочу забрать ее любимую игрушку.
— Ким. Ну же, ты достаточно пьяна.
— Не-а, — бормочет она невнятно. — Я совершенно трезва, Элли.
В течение следующих нескольких минут я безуспешно пытаюсь разлучить ее с ее пивом.
Эйден смотрит с той бесстрастной холодностью, которую мне хочется стереть с его лица.
Не знаю, как он понял, что Ким становится дикой, находясь в нетрезвом состоянии, но он использует это в своих интересах.
Первая половина игры заканчивается со счетом ноль ноль. Ксандер и Ронан наконец садятся. Ронан поглощает чипсы, как изголодавшийся солдат на войне, в то время как Ксандер бросает суровые взгляды в сторону Ким.
Когда звучит европейский гимн, она шатается на нетвердых ногах и поет вместе с ним от всего сердца. На невнятном немецком. Я знала, что она берет уроки немецкого, но не имела понятия, что она так свободно говорит.
Ронан кладет руку на сердце и ставит тарелку с чипсами, и подпевает. На тарабарщине.
Коул усмехается:
— Ну, какого черта.
Он стоит так, чтобы Ким оказалась между ним и Ронаном, и поет Оду Радости на более совершенном немецком, чем у Ким, — хотя, вероятно, это потому, что он не мертвецки пьян, как она.
— Не убивай мою атмосферу, капитан! — Ронан бросает в него чипсы. — Пой в той тарабарской версии, которую мы все знаем.
Я смеюсь как над его глупостью, так и над легкой улыбкой Ким и невнятными словами. Это того стоит, если она хорошо проводит время.
Я пытаюсь встать и присоединиться к ним, но Эйден хватает меня за руку и смотрит на Ксандера с серьезным лицом.
 
— Эй, Найт. Может, тебе стоит отвезти Рид домой, пока ее родители не забеспокоились?
— Нет! — я кричу одновременно с тем, как песня обрывается.