Соединяя пространства (СИ)
В деревне было тихо, не слышалось ни кудахтанья кур, ни визга поросят, все живое попряталось, словно не веря, что могут еще вернуться по-настоящему теплые дни. Юля шла неторопливо, разглядывая узорчатые наличники, и вдруг с удивлением поняла, что ни в одном дворе не видит собачьей будки, да и лая собак не слышалось. Хоть деревня и стояла в лесу, но мало ли кто с какими намерениями мог здесь оказаться, собаки сумели бы предупредить о незваных гостях. Зато по забору вальяжно перешагивал лохматый рыжий кот, он окинул девушку неприязненным взглядом (даже кот), мявкнул тихонько и исчез, спрыгнув в мокрые заросли малины. Спустя мгновение, он появился на завалине и, встав на задние лапы, принялся настойчиво мяукать в приоткрытую форточку.
Напротив школы тропинка убегала к озеру, и хоть на ней блестели десятки лужиц, Юля все же решила свернуть, осторожно перепрыгивая на сухие участки. Здесь росли сосны, высокие, стройные, могучие. Девушка остановилась и залюбовалась на раскачивающиеся разлапистые верхушки, они создавали ощущение, будто не существует ничего вокруг, а земля движется под ногами в бесконечном пространстве.
Неожиданно позади раздался плеск воды. Она резко повернулась и увидела Максима в длинных мешковатых штанах, распахнутой настежь ветровке и резиновых сапогах на босу ногу.
— Максим, почему на улицу раздетый вышел? Тебе же доктор велел дома сидеть, пока самочувствие не улучшится? — строго спросила она.
— Да нормально я себя уже чувствую, и одетый, вот даже куртку нашел. Мне просто надо с вами поговорить, а в дом к вам пойти не могу, бабка из окна все время наблюдает, — быстро проговорил он. — А тут вот увидел, как вы ушли, и решил догнать.
— Зачем? — с любопытством спросила Юля.
— Пойдемте вон туда под раздвоенную сосну, — он указал пальцем куда-то позади Юли, — там у нас место для посиделок. Вряд ли там в такую погоду есть кто-то.
Под деревом, действительно, оказалось кострище, аккуратно выложенное из кирпичей, вокруг которого расставили невысокие пеньки. Максим сразу уселся, совершенно не обратив внимания на то, что тот мокрый от дождя. Девушке ничего не оставалось, как последовать его примеру, разговаривать на одном уровне было гораздо приятнее.
— Ну и к чему такая секретность? — с улыбкой спросила она.
— Как вы думаете, что это?
Максим вытащил из кармана вчетверо сложенный листок, аккуратно развернул, разгладил на коленке и протянул девушке. На нем весьма схематично шариковой ручкой были изображены два отстоящих друг от друга на небольшом расстоянии, скругленных сверху, столба, разделенных пунктирной линией. Каждый столб обвевала спиральная линия, она начиналась у подножья и заканчивалась с той же стороны у самой верхушки. Линия на одном столбе представляла зеркальную копию линии на другом. Вся эта конструкция располагалась на возвышении, интенсивно закрашенном круговыми движениями.
Юля покрутила листок так и сяк, потом накрыла рукой одну половину до пунктира и, улыбнувшись, произнесла:
— Это камень, о котором здесь совершенно не принято разговаривать, — вторую половину фразы она произнесла шепотом, прикрыв рот ладонью.
Максим весело расхохотался и закивал.
— Только почему на рисунке их два? — спросила она, возвращая листок мальчику.
— Вы только не обижайтесь, но я вам этого не скажу. Мне вообще дядя Леша запретил с вами разговаривать. Только вы не думайте, что ему не понравились, просто он долго к людям присматривается. На самом деле он очень хороший, его знаете как мальчишки уважают. И дядю Ваню тоже.
— Да, я уже об этом наслышана, но ты все-таки решил со мной поговорить, — осторожно произнесла Юля. — А вдруг дядя Леша об этом узнает и рассердится?
— Не рассердится. — Максим уверенно замотал головой.
Они оба замолчали, мальчик принялся отковыривать ногтем кору с пенька, а Юля с интересом поглядывала на него, худенького, хрупкого, десятилетнего пацаненка, с чуть оттопыренными ушами и непослушным вихром на лбу. Наконец он, будто почувствовав на себе взгляд, поднял голову и посмотрел на Юлю большущими зелеными глазами, чуть виновато и печально. Девушке отчаянно захотелось обнять его и погладить по белобрысой голове. Но она лишь легонько стукнула его по кончику носа, и с улыбкой произнесла:
— Ох, и конспиратор ты.
— Ага, дядя Ваня так говорит, потому что я ему тоже не все рассказываю, — Максим потер ладошкой кончик носа, — просто я, это, чувствую, что вам можно доверять, мне хочется столько всего рассказать. Но нарушать обещание, данное дяде Леше тоже ведь нельзя.
— Ты молодец, что держишь обещания. И я не стану тебя расспрашивать о камне, хотя, признаться, мне очень-очень хочется. Тогда получается, ты позвал меня только для того, чтобы показать рисунок и убедиться, что я угадаю значение рисунка?
— Я хотел убедиться в своих догадках, — улыбнулся мальчик. — Я точно знаю, что камень вы видите во снах, а еще у вас зеленые глаза, которые вы как-то скрываете. А еще вас очень-очень тянет к камню. Так?
— Откуда ты знаешь?.. — Юля на миг потеряла дар речи.
— Догадался, — пожал плечами Максим, ковыряя носком резинового сапога землю. — Но вы не бойтесь, я никому не скажу. Секреты я умею хранить.
— Это я уже поняла, — улыбнулась Юля и осторожно спросила. — А скажи Максим, ты Авдотью Михайловну бабкой назвал. Она что тебя, обижает? Или ты на нее за что-то сердишься?
— Аааа, — отмахнулся он рукой, будто от чего-то не стоящего внимания. — Она вроде меня кормит, одевает, и даже пытается воспитывать. А на самом деле злая она, она от природы такая. На картах гадает, слова какие-то нашептывает, заговаривает болячки всякие. — Максим передернул плечами. — Вроде как черной магией зовется, так?
— Да, — кивнула Юля. — Ворожба и гадание относятся к черной магии.
— Да и не родная она мне, так уж вышло, что пришлось с ней жить. Когда-нибудь я вам и об этом расскажу. А пока у меня для вас еще кое-что есть. Рассказывать мне дядя Леша запретил, а вот передавать — нет. Поэтому я ничего не нарушу.
Он залез в карман и долго там что-то перебирал, потом вытащил целую горсть гаечек, болтиков, гвоздиков и цветных стеклышек, и наконец откопал среди них небольшой серебристый ключик.
— Ох, думал — потерял, — с облегчением проговорил он и протянул ключик Юле. — Вы наверно знаете, что в вашем доме жил Иван Михайлович? — Юля кивнула. — Так вот он тут вроде за главного был, он как раз много-много про камень тот собрал информации. Да и вообще о разных стоячих камнях он много разузнал. Только он это как бы от всех скрывал и сделал в доме небольшую комнатку, чтобы никто не нашел его записи и книги. Она аккуратно заделана под лестницей, там за картинкой замочная скважина есть, махонькая такая, найдете сами. Я хочу, чтобы вы ее открыли.
Юля взяла крохотный ключик, покачала на ладони и убрала во внутренний карман куртки.
— Максим, а можно я спрошу. А что случилось с Иваном Михайловичем?
Мальчик печально вздохнул и принялся разглядывать крошечную мусоринку на коленке.
— Иван Михайлович был замечательным человеком. Самым-самым лучшим. Он погиб год назад. — Максим тихонько шмыгнул носом, и Юля мысленно отругала себя за излишнее любопытство. — Все думают, что его убил черный зверь. А я в это не верю.
— Максим, а что это за зверь? — Юля решила перевести разговор в другое русло. — В школе мне сказали, будто это оборотень. Но ведь оборотни только в сказках бывают.
— Никакой он не оборотень, просто зверь. Из другого…, из далекого… ну, из страны. Я вам потом о нем тоже расскажу.
Тут же вдалеке раздался долгий пронзительный вой, будто зверь только и ждал, когда о нем заговорят. Максим мгновенно вскочил и повернулся в сторону звука. Потом протянул Юле руку и быстро проговорил:
— Пойдемте, я теперь и не знаю, что у него на уме. Вам он навредить не должен, но точно я не уверен.
Взявшись за руки, они торопливо зашагали в обратном направлении. Снова принялся накрапывать мелкий дождик, но хуже всего было то, что опустился туман. Виднелись лишь очертания нескольких домов впереди, а все остальное будто утонуло в молоке.