Ученицы монастыря святой Анны (СИ)
— А что, мне нравится. Высокие технологии! Здорово придумано, — похвалила подругу Стефи.
— Отличная дорога получилась! Тоже хай-тек от Ричи и Дона. Пять телег с темными бутылями для масла везем, а нигде даже не звякнуло! — радовалась я.
— Чего им звенеть, они же в оплетке из лозы. Кстати, Дон умотал к барону на озера, помогать с домом. Там почти все закончено. Может в следующем месяце родители приедут погостить, — доложила Софи о планах родителей и старшем братце.
— Рич смотался в Лурдиану, бедная Никки. Вот она и лютует, а ее мыловары крайние, — хихикала Стефи. — Да уж, мой братец совсем повернут на своей алхимии. Ты ему еще задачку подкинула, он теперь несколько лет из своих подвалов вылезать не будет. На осень помолвка назначена, как его будут оттуда вытаскивать даже не знаю. Свадьба через два года, надеюсь к тому времени у него уже что-то получится, а то будет у нашей Никуси первая брачная ночь без мужа или среди реторт в лаборатории. Романтика!
— Да ладно уж тебе! — заступилась за лучшего друга. — К свадьбе он по любому очухается, перейдет к стадии экспериментов. Никки ему будет ассистировать, все наладится.
— Ага! И будут все прокопчённые из лаборатории вылезать в клубах дыма, как ты с Ричи в детстве. Помнишь?
— Забудешь такое! — смеялась Анни. — Думала там мой смертный час и придет!
В Морене нас уже ждали. Шон сразу повел нас показывать качество травы, за которой коршунами следили его сыночки. Сырье было отличным, качественно просушенное и прямо просилось в мельницы, о чем и объявила Стефи.
— Ну что же, дорогие друзья и подруги! Считаю новую красильню "Морена" открытой! Начинаем работу!
— Ура! — откликнулись мастеровые которых еще в прошлом году натаскала Стефи.
Работа завертелась. Шон загодя отфильтровал несколько огромных бочек воды и все закрутилось. Большие мельницы, правда на ручной тяге, как и блендеры на мыловарне, начали свою работу, ручки крутились легко. Траву молоть не камни дробить. Стефи учила Шона и его старшего сына Норри четко отмерять количество краски в виде растительного порошка. Строго отмерянная вода была вылета в огромные котлы и туда добавляли тщательно взвешенный порошок из растений. Потом туда опускались холсты, их вращали длинными деревянными палками дюжие селяне, стоящие на возвышениях у котлов, когда мастер и Стефи сочли цвет удовлетворительным, ткани доставали, полоскали в холодной проточной воде и снова в котлы, только уже с растворенным в воде фиксатором краски. За несколько часов мужчины вошли в ритм, Шон четко знал, когда ткань пора извлекать из краски, Норри лихо работал с весами отмеряя красильный порошок и разводя в больших стеклянных кувшинах закрепитель, и через недельку мы поняли, что мастерская отлично работает и без нас.
— Уфф! Молодцы ребята. Хорошо работают и головы светлые. Хороший у тебя народ, Анни. Умный и не ленивый. Отличные деньги будут зарабатывать. Наверное, со временем захотят дома как в Богемии, — не догадываясь, что у всех ушки на макушке хвалила моренцев Стефи.
К нам стали относится еще благожелательней, хотя куда уж больше. Поденщики, а это были в основном подростки и даже дети, собиравшие корни морены и дрок отлично заработали. Старшие женщины и девушки усиленно возились с шерстью, готовя товар на ярмарки в Гринок и Стерлинг, надеясь на барыш. Я давала народу возможность заработать, и моя "господская доля" была минимальной, а ткани они выкупали без наценок. Сейчас хозяйки с нетерпение ждали окрашенную ткань, чтобы приняться за разноцветное постельное белье, которое так полюбилось народу. Они и себе собирались оставить комплекты из полюбившихся цветов и платья нашить и детишкам одежду. Караван наш приедет на ярмарку как цыганский табор, пестря одеждой самых пронзительных оттенков красного, желтого и синего цветов. Вайду мы тоже привезли в Морену. Ее насушили в Богемии, а мы везли это сено в мешках. Стефи собиралась завтра отрабатывать рецептуру палитры, стараясь достичь зеленого и фиолетового цветов. Оранжевый она получила еще в прошлом году.
Мы с Софи собирались заняться мятой, она тоже уже было готова к отжиму. С утра ребята побегут в поля за душистой травой. Даже слишком душистой, мы с девочками скривились. Работа с мятными леденцами навсегда отвадила нас от этого лакомства.
— Жаль у меня тут барбарис не растет. Вот уж какие леденцы вкусны, так барбариски, — вздыхала я.
— Точно! Растет у тебя барбарис! Правда дикий, но тоже хорош, вполне для леденцов пойдет.
— Так и придется беде леденцовый цех открывать, смеялась Стефи, я философски пожала плечами. Делов-то, нужен сахар и формочки.
Дам задание Юэну наделать конфетниц-шкатулок виде шайбочек и вперед. Мои дамочки скоро закончат со своей шерстью. Не все хотят гнуть спину над шитьем круглый год, кто-то захочет варить леденцы, дело простое, а доходное, для барбариса даже краситель не нужен, впрочем, для мяты тоже.
— Как раз после первых морозов и соберем, — решила я. — А пока мятой займемся. Как думаете на мыло это масло пойдет или лучше на леденцы.
— Посмотрим сколько надавим. Из жмыха можно сироп сварить, как заготовку под леденцовый цех, — решили мы посовещавшись.
Пресс уже стоял в небольшом, но крепком сарайчике. Наши будущие помощницы, девушки из Морены, уже перемыли наши бутыли, и они сохли на солнышке насаженные на колышки. Когда я только начинала обучение в монастыре, я была удивлена огромным количеством эфирных масел, производимым в наших мастерских. Особенно меня удивила местная мята, которая у меня в голове звучала как мята, но, по сути, не имела ничего общего с земной травкой. Нашу земную мяту не выжмешь, то есть, конечно, выжмешь, но ничего путного не получишь, уж точно не эфирное масло. На земле эфирное масло получали перегонкой дистиллятов. А тут! Толстые жирные стебли с такой же толстой кожурой почти как у цитрусов, сочащихся эфиром. Я долго привыкала называть это растение мятой, но запах был мятным, на вид больше напоминал толстый кактус, даже скорее агаву без колючек. Так что за местной мятой дети и подростки шли не с корзинами и коробами, а с тележками и тачками, которые толкали перед собой.
Жмых мы собирались использовать для сиропа, потом решим что с ним делать, но я склонялась к производству мятного ликера. Осталось только спирт гнать, но с этим пока плохо. Для леденцов достаточно нескольких капель мятного масла или эссенции. Я решила делать леденцы абсолютно натуральными, даже без пищевых красителей. Барбариски и так будут красными, а местная мята давала легкий зеленовато-голубой оттенок, бледно ментоловый. Я этот цвет обожаю и уже напрягла Стефи составить мне сухую смесь из красителя именно этого цвета, буду красить лен для своего летнего дома. Места у меня там много, оторвусь с текстилем. К следующему лету основные производства будут запущены, я буду посвободней и наконец займусь дачей. Планы у меня на нее были огромные и текстиля будет нужно много. Стефи, зная мою любовь к холодным оттенкам, ментоловым или мятным обещала набрать целую палитру моих любимых цветов. Особенно мне нравилось его сочетание с чистым белым цветом в интерьере. Зимой такой интерьер смотрелся бы холодновато, а для летнего дома то, что надо. От других цветов я тоже не собиралась отказываться. Но ментоловый цвет любимый, что уж себе отказывать.
Подростки и даже детишки помладше с удовольствием нам помогали. И интересно и денежку дадут. В принципе работа на прессе сезонная. Мяту на несколько дней соберём и пресс будет стоять до следующего года. Софи сосредоточенно сопела, соображая, как бы пристроить пресс к делу в остальное время года.
— Никак, если только другие растения не найдем, но таких здесь нет. Мята исключение, если еще что путное найдешь, то все равно из дистиллятов получать, а это еще куча техники. Мне это уже не нужно. Будешь свое испытание проходить, то вперед и с песней! А мне с этим бы разобраться. Пойдём с хозяйками поболтаем, будут они леденцы делать или снова в Богемию цех переведем, а может в Эрику? Хватит с них и красильни?