Колыбельная для вампиров - 2

Спорить не имело смысла, и Михаэль снова взялся за столовые приборы. Свою неудачу он объяснил тем, что, обманываясь внешностью собеседника, периодически забывал, с кем имеет дело и слишком давил на него.
После завтрака, естественно с разрешения хозяина, он побродил по медицинскому комплексу. Увиденное настолько его впечатлило, что он сумел-таки упросить Старейшего помочь им с техникой. К удивлению Михаэля, оказалось, что его куда больше привлекает инженерная работа, чем медицина, и что основную массу устройств он придумал сам, не говоря уж о приборах для генетических исследований.
***
«Вот, значит, как!» Палевский открыл глаза и невидящим взглядом уставился в темноту за стеклом автомобиля. Затем он выправил рулевую колонку и плавно нажал на газ. Прошлое по-прежнему не хотело его отпускать, но на этот раз это были просто воспоминания, без полного погружения в мысли и чувства полувековой давности.
***
По возвращении от Старейшего, Михаэль первым делом спросил, где тело Эльжбеты. Но, странное дело, помещение, где она умерла, оказалось взорванным. Спустя месяц, когда раскопали гигантский завал, среди погибших не оказалось её тела. Намучившись неопределённостью, он пришёл в ярость, и чтобы раз и навсегда уйти от прошлого, отсёк не только мешающие воспоминания, но и сменил имя и фамилию. Отныне он стал Михаилом Палевским.
После неудавшегося восстания он повёл себя как диктатор в управлении своим маленьким вампирским государством. Игры в демократию закончились. Он лишь номинально считался с Советом старейшин, который с той поры плясал под его дудку. Такая жёсткая политика не замедлила принести плоды. Никем не сдерживаемый, он внедрил в жизнь массу успешных проектов. Единственно, в чём он не преуспел, это в задаче, которую поставил ему Старейший. Сколько ни бились сам Палевский и его сподвижники, дети, рождавшиеся в результате экспериментов, были нежизнеспособными. Так что размножение по-прежнему шло за счёт фениксов, которых вампирские патрули извлекали из человеческой популяции.
Небольшая колония вампиров, выйдя на поверхность, основательно выросла и превратилась более чем в грозную силу. Это была раса воинов, прекрасно подготовленных и вооружённых до зубов. Благодаря Старейшему, по технологиям вампиры намного опережали человечество. Но самое главное это были их уникальные способности. Телепатам ничего не стоило подчинить себе любого политического деятеля любой страны. Единственное, что пока спасало человечество от их экспансии — это относительно малое количество и трезвый взгляд на вещи короля вампиров.
После смерти Эльжбеты Палевский во главу угла поставил работу и сутками пропадал то в штабе Объединённых кланов, то в генетической лаборатории. Он бился над проблемой с рождаемостью. Вампирские симбионты настолько искажали геном зародыша, что плод не выживал. Но наука не стояла на месте, и он чувствовал, что прорыв уже наметился, решение лежало где-то рядом, нужно было только не сдаваться и продолжать упорно искать.
На пределе своих возможностей он работал не из-за угрозы Старейшего, а потому что сам считал, что без нормального деторождения у его народа нет будущего. Зато он помнил другую его угрозу и не шёл на сближение ни с кем. У него не было близких друзей, кроме Штейна и его вампирских родителей, а затем Ганс и Ирма погибли в авиакатастрофе. Он отказался даже от кошек, хотя ему нравились эти грациозные животные. Тем более он не подпускал к себе женщин — одни лишь ни к чему не обязывающие связи. Конечно, были те, что любили его и любили сильно, но их чувства были ему безразличны и никак не задевали его. Слишком уж большой кусок сердца вырвала ему умершая жена, чтобы кто-то мог заполнить зияющую там пустоту.
Шёл год за годом и однажды Палевский понял, что его жизнь превратилась в череду безрадостных серых будней. Каждый новый день до отвращения походил на предыдущий. Дом и работа. Работа и дом, где никто его не ждал.
***
«Не иначе сердце взбунтовалось, считая, что ему ещё рано умирать», — усмехнулся Палевский и потянулся за сигаретами. После экскурса в прошлое он чувствовал себя значительно спокойней. Отчего-то ему не верилось, что Старейший решил дать знать о себе из-за того, что хочет за что-то ему отомстить. «Скорей уж он просто устал от одиночества, как я в своё время, — подумал он с осторожным оптимизмом и, прикурив, опустил стекло в машине. Река воспоминаний вошла в спокойное русло и теперь доставляла королю вампиров одно лишь удовольствие.
 
***
Примечательный денёк, который перевернул его жизнь, начался как обычно. Звон будильника, ванна, завтрак, гардеробная, гараж и знакомая до тошноты дорога к генной лаборатории. Механически передвигая ноги, Палевский угрюмо размышлял о своём беспросветном настоящем и неопределённом будущем. «Пропади всё пропадом! Не жизнь, а сплошная каторга!» — беспричинно злился он. В довершение ко всему ему вспомнилась Эльжбета, что лишь подогрело его раздражение. «Что толку горевать о том, что было? Мёртвых не вернёшь. К тому же пятьдесят с лишним лет более чем достаточно для траура. Какого чёрта я продолжаю мучить себя воспоминаниями о той, что предала меня?»
Палевский приложил руку к сенсорному замку и, ещё не войдя внутрь, сразу понял, что в лаборатории что-то не так. Сработали датчики движения и в ярком свете потолочных панелей он увидел женщину. Она лежала неподвижно, свернувшись в позу эмбриона. Подойдя, он присел на корточки и взял её за руку. Женщина была жива, но находилась в бессознательном состоянии. Даже издали он увидел, что она сильно истощена, хотя свободный комбинезон скрадывал очертания её фигуры. Вблизи открылось и кое-что другое, на видимых участках тела остались плохо зажившие рубцы от многочисленных ран.
Взяв женщину за плечо, Палевский перевернул её на спину и замер — это была Эльжбета. Во всяком случае, так ему показалось поначалу. Это уже потом он понял, что ошибся. И всё же они были очень похожи и лицом, и фигурой. Правда, незнакомка была моложе его умершей жены. Несмотря на тусклые волосы и общее плохое состояние, на вид ей было не больше двадцати.
Палевский нахмурился. «Кто она такая и, главное, как она сюда попала? Нужно будет поручить Томасу разобраться с этим. Он теперь новый глава СБ ему и карты в руки».
На всякий случай он провёл ментальное сканирование и внешний осмотр девушки. Они показали, что это феникс в стадии инициации. Порядкового номера не было, что говорило о том, что инициация проведена тайком.
«Так! — стиснул зубы Палевский. — Заодно нужно будет поручить Томасу найти ту сволочь, что это сделала и примерно наказать, чтобы другим было не повадно. Ведь даже последнему идиоту ясно, что феникс её возраста не выживет после инициации». Он отвёл волосы с лица незнакомки. «Ну, что будем делать, милая? Прекратить твои мучения или ещё подождём, в надежде на чудо…»
Пока он медлил, не решаясь отобрать жизнь у девчонки, которая вполне могла быть их с Эльжбетой дочерью, в лаборатории появилась посетительница. Это была Рени Иванова, служащая из бюро экономических прогнозов при госаппарате. «Сэр, извините, что беспокою, но финансовый отдел срочно требует документы, и без вашей подписи никак…»
И хотя Палевский терпеть не мог, когда его отвлекали от работы в лаборатории, Рени была исключением. Правда, в последнее время ему уже казалось, что его попустительство привело к тому, что он натыкается на неё везде и повсюду — разве что за исключением туалета. Но факт оставался фактом, в отличие от других настойчивых преследовательниц девушка нисколько его не раздражала, скорей наоборот, он был рад её видеть.
«Давайте, что там у вас, — он взял у Рени служебный планшет и быстро просмотрел документы, после чего завизировал то, что посчитал нужным. — Передайте Левандовскому, пусть не спешит с обсчётом аэродрома в N, возможно проект будет доработан». Рени серьёзно кивнула: «Хорошо, сэр! Я обязательно передам». Она, вообще, была очень серьёзной девушкой и кокетства за ней не водилось. Именно этим она и нравилась Палевскому. Конечно, внешне она тоже ему нравилась, хотя он предпочитал блондинок, но брюнеток тоже не обходил вниманием, а также рыжих и прочих девиц, крашеных во все цвета радуги.