Измена хуже предательства (СИ)

Мама укоризненно качает головой. Дядь Саша всегда так шутит. Я его единственная и любимая племяшка. Своих детей у него нет. Но сейчас его шутка звучит чересчур остро и двусмысленно. Словно Радим уже не в счет и я снова котируюсь на рынке невест. Посмотреть бы сейчас на его лицо, но у меня нет такой возможности. Они с отцом все еще беседуют в гостиной. Но он точно все слышал!
Дядь Саша, наконец, отпускает меня, чтобы "найти" своего брата.
— Ооо, любимый зятек! А я и не знал, что ты сегодня с нами. — слышен дядь Сашин бас из гостиной.
Я замираю с картошкой в руках прислушиваясь. Но из гостиной слышны лишь приглушенные голоса… Судя по дальнейшей тишине разговор потек в мирное русло.
Мама решила сделать из меня сегодня примерную хозяйку и вручила супницу с борщом. Мне удалось, даже не споткнувшись ни разу, под провожающими взглядами четырех пар глаз, донести ее по гостиной, где давно накрыт и сервирован стол.
Пригласив к столу, мама рассаживает всех по своим местам, как в чинном, благородном обществе. Меня сажают напротив Радима и дяди. И мама с торжественным видом открывает крышку супницы. Все взоры устремляются на ее содержимое. Радим, кажется, бледнеет. Пока мужчины вели неспешную беседу, он и не догадывался, что готовится на кухне. Пять лет он умудрялся избегать семейных ужинов, апофеозом которых являлся борщ. И вот карма настигла его. Он переводит застывший взгляд на меня.
Так хочется сделать жест наперерез горла — "тебе каюк", но я сдерживаюсь, взглядом транслируя только попробуй обидеть хозяйку своим пренебрежением.
Радим знает, что для мамы важно получить похвалу за свой шедевр, а пренебрежение приведет к глубочайшей обиде.
Он молча берет ложку, не отводя от меня своего гипнотизирующего взгляда. Он все понял. И даже что-то умудряется съесть из своей порции.
Вечером все высыпают на улицу, чтобы проводить нас. Радим с отцом уже стоят у машины, не прекращая разговора. Словно давние друзья после длительной разлуки не могут наговориться.
Дядя Саша останавливает меня, отводит немного в сторонку и говорит:
— Мариночка, ты же искала работу?
Я утвердительно киваю, заинтересованно смотря на него.
Он продолжает:
— У нас помощница одного очень хорошего руководителя в декрет выходит. В следующем месяце. Нам нужен сотрудник на эту должность. Зарплата хорошая, не обидим. — уверяет он.
Он застает врасплох этим предложением. Поначалу даже не знаю, что ответить. Мама, конечно, обещала поговорить с дядей, но я не думала, что вопрос решится так быстро.
— Дядь Саш, мне нужно подумать. Получается, снова нужно будет в другой город переезжать. Да и помощница руководителя не совсем мой профиль.
— Ну ты подумай, подумай. Месяц у тебя есть, но желательно чуть раньше. Предыдущая помощница введет тебя в курс дела, ничего сложного. Я пока для тебя это место попридержу.
Я горячо обнимаю своего единственного и так нежно любимого дядю. Я знаю, что он всегда на моей стороне, что бы ни случилось. Всегда придет на выручку и поможет в трудной ситуации.
— А твоему муженьку мы с отцом, сделали внушение, пусть перестанет чудить.
— Ну зачем вы? — смущаюсь я, — мы бы сами разобрались.
— Надо, надо. Своего отца у него нет, так хоть мы побудем старшими. Направим и подскажем. — улыбается он, похлопывая меня по спине.
Со всеми обнявшись и распрощавшись, мы загружаемся в машину. После нескольких минут неловкого молчания включаю музыку и отворачиваюсь к окну. Я пока не готова к дальнейшему диалогу.
Возвращаемся домой поздно. Радим намеренно с час кружит по городу. Я замечаю это, но молчу. Мне тоже хочется подольше побыть наедине вдвоем, хотя бы так, заглушая ноющее ощущение в груди, что, как прежде, уже ничего не будет. Моя тихая грусть Увидев подъездную дорожку к дому, невольно вздыхаю, и эти мгновения кончились.
Заглушив мотор, Радим смотрит на меня, берет мою руку в свою горячую ладонь.
Я мягко высвобождаю ее. Тактильный контакт для меня слишком чувствителен сейчас, отзывается гулкой болью в сердце. Его пальцы сжимаются в кулак.
 
— Я поговорил с отцом — все будет хорошо. — развевает он неловкую паузу своим хрипловатым голосом.
— Спасибо. — шепчу я, стараясь передать всю благодарность за сегодняшний день. — Не провожай, я сама дойду. — быстро вылетаю из машины, чтобы не тянуть резину прощания.
Он провожает взглядом, как я заскакиваю в подъезд, не делая попыток проводить дальше.
А следующим утром, выйдя на улицу, я испытываю чувство дежавю.
  
21.1
 
Выйдя утром на улицу, накрывает чувство дежавю. Мое сердце невольно сжимается от открывшейся картины. Опять он перед домом в машине, спит на водительском.
Нет, сегодня я не буду совершать вчерашнюю ошибку и будить, пусть спит. Проскальзываю мимо. Спешу на работу.
Пробки на дорогах с утра не способствуют моему желанию вовремя приходить на работу. Влетаю в офис впритык, без одной минуты восемь прикладываю пропуск к сканеру. Еще бы чуть-чуть и вызов к начальству гарантирован.
Телефон вибрирует где-то в недрах сумки. Еле откопала его среди груды очень нужных вещей, которые зачем-то всегда нужно носить с собой.
Пропущенные вызовы и одно сообщение от контакта Радим: Мариш, ты уже на работе?
Немного посомневавшись, стоит ли вообще отвечать, все же печатаю: Да. А что случилось?
Радим: Хотел подвезти)
Хм. Дежавю. Откладываю телефон на рабочий стол.
Но зря я надеялась на свою везучесть. Только я сажусь на свое место и включаю компьютер, прибегает секретарша босса Лизочка и почему-то шепотом сообщает, что "сам" вызывает.
На ковер к боссу идти совершенно нет желания. В последнее время он зачастил вызывать меня по всяким мелочам, которые вполне возможно решить и в чате.
Дмитрий Владимирович Орлов голубоглазый брюнет, лет сорока, любимец женской части коллектива нашей конторки, но почему-то вызывает к себе постоянно он только меня. Девчонки уже достали подкалывать по этому поводу.
Вот и сейчас слышу смешки из соседних кабинок. И хотя хочется удобного креслица и крепкого кофе, гордо выпрямляю спину и иду к начальству.
Босс, как всегда, сидит за своим столом, скрестив руки на груди. Прожигает меня своими голубыми глазищами. Ждал.
— Что ж вы Мариночка меня подводите? — начинает босс, не успеваю я войти.
— В чем же? — недоумеваю.
— Ваши данные некорректны, Марина Павловна. Нужно же внимательнее относится к своей работе.
Мои брови сами тянутся вверх. Не в первый раз у него ко мне те же претензии, а при разборе выясняется, что это даже не моя работа.
— Все свои данные я переделала по новым шаблонам. Как вы и желали. Там должно быть все корректно. — стараюсь сдержать сарказм в ответе. По его похотливым, ощупывающим меня глазам вижу, что не за этим меня вызвал.
— Мариночка, вы же помните мое предложение работать в удовольствие. Оно до сих пор в силе. — неожиданно переводит тему босс, подтверждая мою догадку.
А как же забыть такое "заманчивое" предложение.
— Мне и сейчас работается хорошо, — отвечаю невозмутимо.
— А вы подумайте еще. Я ведь могу и передумать. Желающих на вашу должность найдется предостаточно. Поверьте мне.
  
21.2
 
— А вы подумайте еще. Я ведь могу и передумать. Желающих на вашу должность найдется предостаточно. Поверьте мне.
Хмыкаю. Нашел чем испугать.
— Могу прям сейчас написать заявление. — вздергиваю я подбородок.
Он недовольно морщится, поджимая губы:
— Можете, можете… Идите работайте, Мариночка. — резко отворачивается к монитору, теряя ко мне интерес.
Выхожу от этого вампира, словно выжатый лимон.
Кумушки выглядывают из своих кабинок. Самый популярный вопрос: "Че хотел?". Игнорирую.
Подумываю и в самом деле прям сейчас написать заявление. Отработаю две недели и прощай, самодур-начальник. Так заманчиво. А потом головная боль с переездом в родной город. Решать, жить с родителями или лучше снять отдельное жилье. Отдельное предпочтительнее, но отец скорее всего, будет против и настоит, чтобы вернулась в отчий дом.