Лита. Огненное наследие (СИ)

Зато текущая из железного крана горячая вода, которую можно сразу соединить с холодной, порадовала Литу. Теперь, когда жизни и здоровью пока ничего не угрожало, она некоторое время нежилась в горячей воде и смывала с себя пот и грязь, а потом неуклюже выбралась на пушистый коврик из незнакомого материала и поспешила завернуться в большое полотенце. Теплые и мягкие домашние туфли с тупыми носами стали для нее приятным открытием.
Определенно, в пребывании на планете Энират имелись свои преимущества.
Закутавшись в белый легкий халат, она с нетерпением ждала, пока вернется с их вещами Ламонт, но, как оказалось, старик никуда не уезжал. В дверь дома позвонили — громкая заливистая трель заставила Литу вздрогнуть, а впечатлительная Бланка вообще чуть не упала в обморок — и через несколько минут Ламонт принес девушкам четыре стопки одежды и четыре темных мешка из гладкой материи.
− Он совсем не так прост… − пробормотала наблюдательная Нильсен, когда за ним захлопнулась дверь. — Живет здесь, перемещается туда и обратно.
− И знает толк в местной моде, − хихикнула Валенсия.
Они сидели в круглой светлой комнате, на удивительно мягких креслах и пуфах, которые на Вирите были разве только в королевском дворце. Впрочем, нельзя расслабляться нельзя. Лита сделала вывод, что Ламонт помогает шпионам всю свою жизнь, иначе с чего бы безошибочно угадал размеры одежды? В темных мешках лежало нижнее белье, очень неудобное и непривычное, в стопках — три женских набора одежды и один мужской.
Для Валенсии, Нильсен и Бланки — цветастые платья чуть ниже колен, халаты, узкие тонкие брюки, видимо, здесь это модно. Для Литы Бреон, взявшей чужое имя и ложную фамилию, пара шерстяных темных кофт, которые назывались свитерами, три рубашки, а еще тяжелые штаны из мешковатой синей ткани и запас эластичных бинтов.
Переодевшись, она посмотрела в длинное чистое зеркало и тяжело вздохнула. Ситуация оказалась гораздо сложнее и страшнее, чем Лита ожидала, но ведь пути назад быть не может, придется шагать к намеченной цели. А именно: подобраться к самому императору Энирата, собрать нужные сведения, использовать их против враждебной планеты. И удирать от Стражей, которые здесь намного сильнее и умнее.
Хорошо, что система магии примерно такая же, как на Вирите: есть стихийные колдуны и повелители времени, но, в отличие от виритян, местные маги не воюют друг с другом. Они объединили усилия, чтобы противостоять невежеству средневековых планет. Так следующим вечером рассказал задумчивым девушкам Ламонт, обращая их внимание на острый разум императора Виардо и его многочисленных вассалов.
− Я предупреждал вас, что ваша затея очень опасная, и что вы зря сцепились с родовитыми дворянами, − поучительно закончил он рассказ. — Но сейчас ничего не поделать. До осени у нас есть время. Я обучал разных шпионов всю свою жизнь. Мужчины и женщины, старики и дети из Вирита привыкали к этому миру за более короткие сроки. Привыкните и вы.
− Да, дядюшка Ламонт, − взволнованно выдохнула Бланка.
− Думаю, вам будет полезно узнать, что мы находимся в имперском городе Энирата. Да, вы не ослышались. На каждой планете Арданской галактики есть имперский город. Порталу, который я открыл, было угодно оставить нас именно там. Поэтому мы все чуть не испустили дух при приземлении.
− Спасибо, сударь, − язвительно проговорила Лита.
− Пожалуйста, − ухмыльнулся старик, не оставшись в долгу. — Сейчас вы ничего не представляете для этой планеты, кроме компании девиц с посредственным образованием средних тринтов, но я вами займусь.
Ламонт сдержал свое слово.
Сначала Лита собиралась на него обидеться, но, в конце концов, поняла, что наставник был прав. Оставшегося времени было очень мало, поэтому Ламонт будил их каждый день еще до рассвета и заставлял делать те простейшие вещи, что на Энирате умел делать даже пятилетний ребенок. Пользоваться ванной, электрической плитой, кухонными комбайнами и прочими странными приборами — полбеды, куда сложнее не вскрикивать от яркого электрического света и сменить привычные тяжелые сапоги на мягкую обувь без каблуков.
 
− Эта яркость затмит нашу магию! — восклицала Валенсия со слезами на глазах.
В ответ на это Ламонт вздыхал, качал головой и велел девушкам начинать заново их, казалось бы, простую, но неимоверно сложную подготовку к новой жизни. Бланка охала и жаловалась, что ее платье слишком яркое и открывает колени, а Нильсен не могла привыкнуть к мелким черным буквам в книгах.
Однако все проходит и все рано или поздно становится просто и понятно, когда тебе восемнадцать лет и от твоей понятливости зависит огромное множество судеб. Лита и Бланка старались чуть больше, Валенсия и Нильсен — чуть меньше, и к последним дням месяца Октависа все четверо были почти готовы к зачислению в имперскую военно-стихийную академию.
К этому времени Лита уже почти привыкла к неудобным светлым рубашкам с мелкими пуговицами и острыми углами воротника, и не испытывала духоты, повязывая на шею черный галстук. После пережитых неудобств четыре конверта, розданных им загадочно улыбающимся Ламонтом казались сущей безделицей.
− Что это, дядюшка Ламонт? — слабо улыбнулась Бланка, обмахиваясь конвертом, как веером по южному обычаю. — Приказ о зачислениях?
− Шустрые какие, − усмехнулся тот, озорно сверкнув молодыми зелеными глазами. — Нет, дорогие. Это ваши допуски на экзамены в имперскую академию.
И по спине Литы впервые за последние несколько лет медленно поползли мурашки.
  
Глава 10. Академия Ирамант
 
Первый день месяца Нонис стал для Литы почти судьбоносным. Разве может иначе называться раннее утро, когда старый наставник бесцеремонно срывает с тебя одеяло и сразу же направляется к кроватям других девушек? За минуту до этого Лита сладко спала и видела красивые сны о дворце, конных прогулках, теплой весне и цветущей акации, но суровая реальность нахлынула на нее безжалостной морской водой — ледяной, соленой и липкой. Зевая и потирая глаза, она медленно вспоминала, что уже несколько месяцев находится на чужой планете, под чужим именем, а на родном Вирите объявлена новым правителем Нордении вне закона. Принцессой ей, скорее всего, уже не быть, но почему Ламонт мешает спать так рано?
− В чем дело? — спросила она негромко, но с должной долей возмущения.
− Пора собираться, дорогие мои. И нечего верещать, сударыня Бланка, − урезонил Ламонт встревоженную южанку, − я вовсе не смотрю на вас. Мое дело — доставить вас в Ирамант до полудня, а экзамены уже ваши заботы. Завтрак готов, а я жду на кухне.
Переглянувшись, четыре сонные и растрепанные девушки принялись поспешно одеваться. Валенсии, Нильсен и Бланке требовалось время на расчесывание длинных волос, Лите же следовало замотать грудь бинтами и сделать это хорошо. Моргая слезящимися от непривычного электрического света глазами, она зафиксировала белую эластичную ткань и надела поверх нее рубашку. Эту ткань привез недавно Ламонт и она была намного лучше виритянских жалких тряпок, расползающихся под пальцами. На Энирате вообще неплохо и приспособиться удалось намного быстрее — если бы не этот режущий глаза свет.
Лита зажмурилась и крикнула с отчаянием:
− Уберите, пожалуйста, это светило! Не то я ослепну!
Валенсия послушно щелкнула выключателем. За дверью загрохотал насмешливый голос Ламонта:
− И это говорит шпионка! Запомни, Мейт Брен, в Ираманте электричество горит постоянно, тебе придется привыкнуть к нему! Хочешь, чтобы первый же военный признал в тебе изнеженную принцессу?
 
Лита испуганно вздрогнула и упрямо поджала губы. Лучше не отвечать, но принять к сведению.
За завтраком она так волновалась, что с трудом заставила себя съесть яичницу и жестковатое соленое мясо, нарезанное ломтиками и называемое в этом мире беконом. В Нордении такого не было — там подавали сочные сосиски из птиц и свиные стейки, а еще много другой еды, вкусной и привычной. Здесь же пища казалась неестественной, словно бы сделанной из того же материала, что бутылки и контейнеры, в которых Ламонту привозили из магазинов еду и напитки.