Грешный и опасный
Ад и проклятие! Он просто должен снова привести ее в чувство.
Роэн лег рядом и, хмурясь, подтолкнул ее.
— Очнись, Кейт! — потребовал он укоризненно. — У меня на тебя много планов!
Подняв ее руку, он осыпал пальчики страстными жадными поцелуями, но ее глаза оставались закрытыми.
Стоило ему отпустить ее руку, как она вяло упала на перину.
— Вернись, милая, ты нужна мне, — простонал он. — Не смей так поступать со мной!
Исполненный решимости добиться своего, он стал целовать нежную ложбинку между грудями.
Никакого ответа.
Вот тебе и личное обаяние! Черт побери, девушка пребывает в неведомых далях и пьяных грезах после очень приятного сна.
Что же до него, прах все это побери, он не нуждался в проклятом кодексе ордена, чтобы помнить: бесчувственные дамы неприкосновенны. Вряд ли он может считаться образцом добродетели, но настолько далеко еще не зашел.
— Жестокая! — упрекнул он, сардонически улыбаясь. Только утром они смогут продолжать с того места, на котором закончили.
Если она хоть что-то будет помнить…
Если же нет, он будет счастлив снова показать ей все, что она пропустила. Боже, как она соблазнительна. И почему-то ему вдруг захотелось стать единственным ее обладателем. Ведь эта девушка — подарок. Значит, принадлежит ему.
Но сейчас ничего не поделать.
Боясь поддаться искушению, Роэн бесшумно встал, натянул на нее одеяло и, надев теплый халат, ушел спать в другую комнату.
Шумный назойливый стук ледяного дождя, бившего в окна с мелкими переплетами, постепенно разбудил Кейт.
Сначала, еще не вполне проснувшаяся, она просто лежала, наслаждаясь удобством кровати и едва замечая неприятную сухость во рту.
Странные обрывки чувственных снов проносились в мозгу. Ошеломительные ощущения, порожденные самыми непристойными вольностями, и — о Господи! — великолепная, освещенная огнем камина мужская фигура полубога, идущего к ней…
К несчастью, боль затмила интригующее видение, та самая разрывающая виски боль, которая подстерегала Кейт еще до того, как она открыла глаза навстречу серому зимнему дневному свету, просачивавшемуся в окна. Когда ее горящие глаза обрели способность видеть, она узрела смятые одеяла на незнакомой постели.
Где она?!
Кейт вскочила, но боль молниеносно пронзила затылок. Застонав, она осторожно дотронулась до пульсирующих висков и тихо охнула.
Оглядывая себя, она заметила расстегнутый лиф нескромного платья и… изумленно приоткрыла рот, когда события прошлой нота к ней вернулись.
— Он!
Нет. О Господи!
Зверь.
Это вовсе не сон. Она в постели Зверя.
Замок Килберн и его грозный владелец, зловеще красивый воин-герцог, которого она впервые встретила в парадном зале! Теперь она вспомнила. Правда, подробности были отрывочными, но в целом все было ясно.
О нет, нет, нет! Последнее, что она вспомнила, как герцог Уоррингтон сбрасывает одежду, чтобы делать с ней все, что вздумается!
Тошнотворная волна недоверия нахлынула на нее, но она держалась. Ей нужно знать, каков был исход.
Она откинула одеяла и поискала на простыне предательские следы девственной крови.
Но простыня была чиста.
Сердцебиение потихоньку улеглось, и она поняла, что Зверь каким-то чудом оставил ее в покое. Никакое количество опиума не могло заставить женщину забыть ночь, проведенную с таким мужчиной.
Какое счастье, что она потеряла сознание! Возможно, он не заинтересовался ее бесчувственным телом.
Но она тут же мрачно подумала, что он вернется.
И снова отчаянный порыв сбежать протрубил тревогу, охватившую все ее существо. Она ужасно себя чувствовала: должно быть, сказывались последствия зелья, которым опоили ее контрабандисты, — но собралась с силами, чтобы попытаться выбраться из замка. Так ужасно хотелось вернуться домой, что она просто ощущала на вкус привычный воздух родных мест.
Выбравшись из постели, она застыла, сраженная кошмарным головокружением. Комната завертелась перед глазами.
Задохнувшись, она схватилась за кроватный столбик. Хорошо еще, что утренний холод немного помог опомниться: огонь в камине давно погас.
Вооружившись упрямой решимостью, Кейт постаралась собраться с мыслями и поняла, что лучше всего проверить, заперта ли дверь. Если да, то следует пустить в ход воображение и поискать второй выход.
Прошлепав босыми ногами по полу, она помолилась и повернула ручку двери, ожидая сопротивления.
Дверь открылась.
Кейт ахнула. Уходя, он не запер дверь?!
Потрясенная удачей, она задохнулась. Первый шанс сбежать за последние несколько недель. Нельзя терять время.
Она развернулась, думая, что делать дальше. Безумная надежда мешалась с паникой. А вдруг эта единственная возможность проскользнет между пальцами?
Зная, что у нее всего несколько минут, прежде чем сюда войдут слуги или кто-то из проклятых стражников, она подбежала к окну и выглянула наружу. В какой стороне деревня? Не хватало еще, чтобы она снова там оказалась!
Прямо впереди виднелось море. Если Европа находится за проливом, значит, это юг. Деревня лежит к западу, в низине. Ей нужно идти на восток.
Прекрасно. Ее дом на краю Дартмура стоял к северо-востоку от Корнуолла. Но насколько это далеко?
Она не знала. Сначала нужно проскользнуть мимо стражи: насколько она поняла, это единственный выход из замка.
Увидев стражников у ворот, она немного растеряла оптимизм. Прошлой ночью побег казался делом трудным, и, возможно, у нее ничего не получится, но следует попытаться.
Она насчитала трех стражников, теснившихся под навесом. Все выглядели скучающими и утомленными мерзкой погодой. Мокрые черные плащи хлопали на ветру. Все трое прихлебывали какой-то напиток из дымящихся кружек.
Кейт покачала головой и прикусила губу. Как проскользнуть мимо них? Но возможно, когда подойдет поближе, она сумеет отвлечь их и выскочить за ворота. Но как?!
Они, конечно, немедленно ее увидят, особенно если придется перебегать двор. Увидят и поймают.
Нужно придумать что-то получше.
И действовать как можно быстрее: чем дольше она медлит, тем выше шансы на то, что кто-то остановит ее, прежде чем она попробует выйти отсюда. И стражники не единственное препятствие. Ее главный враг — погода, которая сегодня выдалась особенно мерзкой.
Будь она дома, в Девоншире, на земле уже лежали бы сугробы в фут высотой. Но здесь, на побережье, было теплее и дело ограничивалось отвратительным ледяным дождем. Морской ветер бросал в людей пригоршни воды, и казалось, этому не будет конца. Кейт покачала головой. Ей совсем не хотелось выходить на дождь, но даже корнуолльский вариант зимней бури не мог ее остановить. Одно ясно: ей нужна теплая одежда и обувь.
Оглядев комнату, она остановила взгляд на комоде, а потом, подлетев к нему, открыла ящики и быстро выбрала кое-какую одежду герцога.
Надев рубашку, она поспешно, засучила рукава, повязала галстук и натянула две пары толстых шерстяных чулок. Сойдет за некоторое подобие обуви. Наконец она заглянула в гигантский шифоньер и сняла с колышка темно-синюю куртку — элегантное изделие из мягкой шерсти мериноса, — должно быть, шедевр какого-нибудь модного портного с Бонд-стрит.
Надев ее, Кейт поспешила к двери. От куртки шел запах одеколона, будивший в ней странные ощущения.
Что же, нужно признать, человек он довольно привлекательный, но сам Сатана иногда может показаться светлым ангелом. Не так ли?
Кейт никогда нельзя было упрекнуть в тщеславии, поэтому она даже не задумалась о том, как смешно выглядит в одежде, сшитой на гиганта. Главное сейчас — сбежать.
Она сцепила зубы и поклялась, что, выбравшись отсюда, пойдет прямо к властям и сообщит о том, что с ней случилось. Бог видит, что за преступные дела творятся в округе!
Игнорируя голод и головокружение, Кейт приоткрыла дверь спальни и выглянула в коридор.
Ни души.
Она бесшумно выскользнула из комнаты, закрыла за собой дверь и, держась стены, зашагала по коридору.