Дорога Рока (СИ)

– Стоп, – выпалил Коля, – Разворачиваемся.
– Быстро ты… – Пуля не успел договорить.
– Саня, пожалуйста, разверни лошадь и поехали назад.
Так же, как и в первом случае, голоса прозвучали близко, будто совсем рядом:
– Коленька, сынок…
– Ты можешь быстрее?! – процедил он сквозь зубы.
– Сын, мы пришли, чтобы извиниться…
Челюсть свело от давления. Коля слышал, как Вуди что-то спросил, но не понял ни слова. Волна образов из прошлого оглушила его восприятие, а слабый писк в ушах казался громче любой пожарной тревоги.
– Мы поняли наши ошибки…
Он хотел закрыть уши, но руки не подчинялись. Пальцы будто слились воедино, впившись в ладонь. Огромных усилий стоило просто заставить себя начать ровно и глубоко дышать.
Когда удалось, наконец, вернуть контроль, оказалось, что они снова стоят у путевого камня. Мастер сидел на вещевом ящике, Вадик и Слава сидели на корточках прямо перед ним, Перо стоял прямо над ними, а Пуля так и сидел слева на водительском. Оглядевшись, и безуспешно стараясь избегать глаз друзей, Мастер медленно провел ладонями по лицу, будто смывая остатки стресса. Он здесь, он сейчас. Он – результат собственных решений, а не кого-то еще.
– Я нормально, нормально… – отмахнулся Мастер.
– Чувак, у тебя… – Вуди показал пальцем на собственную щеку.
Мастер вытер свою, и это оказалось ошибкой. Он испачкал лицо в крови потому, что два ногтя правой руки продавили кожу ладони пока он сжимал кулаки. Изнанка футболки смогла помочь, а пятно не будет видно на черной ткани.
– Ты их не простил, да?
Ну конечно, он и забыл, что Слава знает, в чем дело.
– Не смотри так. Не надо меня жалеть.
– Ага, взяли мы и резко перестали беспокоиться о братане, – Пуля всплеснул руками – сейчас, только переключатель найду…
– А чего толку? – Мастер уставился в туман снаружи телеги – Беспокойством ничего не решить. Это уже дела давно минувших дней.
– Практично-прагматично, типичный Мастер…
– Саня, если ты пытаешься поддержать, то твое раздражение не помогает! – не выдержал Коля.
– Извини, просто меня бесит, когда моего друга кто-то доводит до такого состояния. Даже если это делает сам друг.
– Спасибо, блин… То есть, правда, спасибо. Без блинов. Пацаны, извините, что истерику тут устроил…
Все ответили хором:
– Ты дурак, что ли?
– Ничего, понимаем…
– Да ты просто, типа, постоял и сел…
Кроме Ромы, который сказал, спустя мгновение:
– Мне позвонил мой батя.
Взгляды тут же переключились на него, что стало облегчением для Коли.
– Он интересовался, все ли со мной хорошо? – вокалист саркастически усмехнулся – Он. Как будто ему не было плевать с высокой колокольни все эти годы. Сказал, что скучает, что гордится, что его сын такой талантливый… Я говорил, что нас в семье пятеро, но не говорил, какой я по счету. Угадайте. Третий, блин! В по шкале от уровня “наследник отцовского бизнеса” до “избалованный младшенький” я оказался ровно посередине. Я получал процентов десять его внимания. Однажды, лет в восемнадцать, я ему за это предъявил. Попросил быть рядом почаще. Знаете, что он сделал? Нанял мне психолога! И пропал из моей жизни еще на полгода!
– Уф…
– В точку, Саня. И вот сейчас, когда мне уже двадцать пять, слышать его голос в трубке… Как бы… Это был не он, ясен хрен. Но слышать, как его голос это говорит, извиняется, жалеет, что упустил время со мной, и так далее… Я так долго хотел это услышать. Очень, сука, долго! И потому вместо благодарности, есть только одна мысль…
– …Послать его нахрен, – закончил за него Мастер.
Рома выдохнул, уперев руки в бока, и закивал.
– Мои от меня отказались, – сказал Коля – Алкаши. И ладно, если бы когда я был младше пяти. Я бы ничего не понял и жил себе с новой семьей, звал бы их мамой с папой. Они отказались, когда мне было десять. Гитару я в руки вообще взял, чтобы отвлечься от шума их “веселых” посиделок.
Молчание казалось гуще тумана вокруг.
– Я тут, типа, подумал… Вы только не обижайтесь, – Вуди улыбнулся – странно, что мы об этом всем говорим не пьяные в четыре часа ночи.
 
Все посмеялись, скорее, не от самой шутки, а от возможности перевести дух. Перо заговорил, явно собираясь подвести черту под темой разговора:
– Родителей не выбирают…
Пуля перебил его, подняв руки вверх:
– Не смей. Даже не думай!
Но вокалист все равно договорил, выпучив глаза и нагло улыбаясь:
– …но выбирают семью!!!
– Ах ты… От души душевно в душу! Жи есть! Ауф!
– Ненавижу вас с вашими идиотскими шутками…
Когда все снова успокоились, Рома, выдохнув, обратился к Славе.
– А теперь без шуток. Славян… – он снова выдохнул, давая себе секунду, чтобы выбрать нужные слова, но в итоге выдал – …че-кого?
Слава тоже не сразу нашелся, что сказать. Уставившись в пол, он помял кулаки, и, наконец, заговорил:
– В Трубече, когда Вадик отравился… Мы все испугались, но ты немного перегнул. Ты меня схватил и ударил о стену…
Рома откинул голову назад и закрыл глаза ладонью.
– …да. И после этого у меня… Ну, взыграла неприязнь. Вот…
– Братан, я правда перегнул. Был неправ, прости.
Мастер ждал. Вуди и Пуля, похоже, вообще затаили дыхание. Слава сделал шаг вперед и вытянул правую руку вперед. Рома зеркально повторил движение. Сильное рукопожатие здоровяка Пера чуть не сбило Славу с ног, но, тем не менее, оба улыбались.
– Ну, это было быстро! – заметил Пуля.
– Давайте чтоб всегда быстро, – Перо упер руки в бока. – Ну что, поехали дальше? Одна дорога осталась, да?
Тут Слава помрачнел. Увидев это, Мастер поднялся.
– Парни, у нас впереди… Черт знает, что. Здесь вообще происходит какая-то паранормальщина и мракобесие. Не скажу, что мне совсем не страшно. Но если и ехать в такое долбанутое приключение, то только такой командой, как вы. Даже при всей фигне, что между нами случилась, мы все равно стоим друг за друга, преодолеваем всех деревенщин-сектантов, потусторонних пиявок в еде, витязей-гопников и хитрожопых камней. И еще и лабаем жирный метал по ходу дела! Предлагаю не повторять ошибок. Конфликты решаем сразу и в лоб. А если кому-то будет угрожать… Да что угодно. Я буду стоять между молотом и наковальней. До последнего.
Его взгляд остановился на друге детства. Слава плохо сдерживал слезы.
– Мы все будем! – Вуди тоже встал.
– И моя секира! – вскочил Пуля – В смысле, да, я тоже.
– Вы пафосные ушлепки, – буркнул Рома, вытянув ладонь вперед.
Еще четыре руки упали одна на другую.
– ПЕР-КУ-НАС!
Слава оказался в центре огромного неудобного объятия, где ему отдавили плечо.
Телега двинулась вперед по последней тропе, Мастер сменил барабанщика на посту возницы. В этот раз ехали гораздо дольше. Все уже начали беспокоиться, Слава в особенности. Но вскоре подул ветер, и туман стал постепенно рассеиваться. Прежде, чем исчезнуть, он окрасился в алый, и друзья уже приготовились к худшему, но потом показалось солнце. Уже вовсю горел закат. Оказалось, что они ехали в поле по единственной дороге, которая превратилась в хорошую колею.
– Слыш, Слав, а разве мы не по твоей дорожке ехали? – спросил Пуля.
Слава только пожал плечами.
– Бро, ну и хорошо, что ничего не встретили! – отмахнулся Вуди – С меня хватило уже.
– Хоть одному из нас краснеть не пришлось, – хмыкнул Рома.
– Да просто интересно, что бы там было…
Окинув взглядом собратьев по долбанутому приключению, Слава вздохнул:
– Ну… Уже ничего.
* * *
Песнями колдовскими, да заговорами старыми и дремучими, аки черный лес, бился человек, взявший имя Кривда. Да не помогли они ему. Оставил его Перун, не делился боле силой Прави. А Навью одной не сдюжил он. Ведь те, с кем боролся он, Навью одной владели, а Навь владела ими. Одна лишь их песня сильнее всех его оказалась. Пал Кривда на колени, и взмолился:
 
– Не губите! Не губите старика, молю!