XVII. Де Брас (СИ)

— Знаете что, любезный д’Атос, я отказываюсь участвовать в этой охоте, — покачал головой гасконец, и тут же добавил: — Мне отчетливо кажется, что в данном случае мы не охотники, а, скорее, дичь!..
— Давайте-ка, господа, укрепим дверь с нашей стороны, насколько это возможно!
Мое предложение нашло горячее понимание у обоих дворян, и за минуту мы подтащили к двери все, что только было возможно, заметно усилив ее.
Зверь еще немного поскребся и затих. Мне это совершенно не понравилось. Оставлять нас в покое он явно не собирался, значит, задумал нечто иное. Вот только что?
Я тревожно огляделся по сторонам. Вторая дверь была крепче и мощнее первой, и тоже заперта — этим путем в зал не проникнуть, а вот верхний проход за балюстрадой были куда как менее укреплен. И если зверь додумается забраться туда, то без особого труда прогрызется внутрь. Но для этого существо должно прекрасно ориентироваться в пределах замка, либо же кто-то должен подсказать ему верный путь.
Атосу, видно, пришла в голову та же мысль. Он кивком указал на балюстраду, но я в ответ лишь пожал плечами. Вход туда находился на следующем этаже, как раз со стороны лестницы, где только что рвало дверь на части чудовище.
— Мне все это очень не нравится, — констатировал Арман. — Предлагаю отступление!
— Вы же только что хотели устроить охоту? — ехидно поинтересовался д’Артаньян. — Неужели, передумали?
Ладно хоть, гасконец не предположил вслух, что Атос испугался. Иначе тот мог бы пойти на принцип, и вправду попытаться убить зверя. Неизвестный противник всегда пугает больше, чем зримая цель. Думаю, при свете дня никто бы не дрогнул, явись перед нами хоть настоящие демон. Но сейчас, при тусклом свете факелов, когда ветер завывает за окнами, а дверь еще минуту назад сотрясалась от ударов, все виделось иначе.
Главное, продержаться до утра. Станет легче.
— Знаете что, шевалье, — внезапно вышел из себя Атос, — я передумал, да! Никакой охоты!
Д’Артаньян в ответ лишь весело расхохотался, словно и не было пугающей твари где-то поблизости. Арман сердито взглянул в его сторону, но видя искренне гогочущего гасконца, сам улыбнулся в ответ, а потом и засмеялся негромким, красивым смехом. Даже меня пробрало, но мой смех был скорее нервный, с легким оттенком стресса.
Но это сумбурное веселье слегка разрядило обстановку, тем более что зверь уже достаточно долгое время не давал о себе знать. Может, ушел? Это был бы идеальный вариант. Бегать по замку от сумрачной сущности мне совершенно не улыбалось.
В следующий миг нам стало не до веселья.
Небольшая дверца по верхнему периметру балюстрады вылетела из петель от мощного удара извне. Одновременно в зал ворвались сильные сквозняки, тут же затушившие половину факелов.
Наверху, на узком проходе за балюстрадой появилась крупная тень.
Зверь.
Он подскочил к балюстраде, оперся на нее передними лапами, и теперь внимательным взглядом изучал обстановку внизу.
С нашей точки обзора сложно было рассмотреть детали, но одно было очевидно — тварь была невероятно крупной, и сейчас, укрываясь в полумраке, мы видели лишь ее силуэт, показавшийся в свете редких факелов, огромный, нереальный, и явно нечеловеческий. Но и на животное силуэт походил лишь отчасти, либо же я попросту не знал о существовании подобных существ.
И в ту же секунду зверь одним прыжком оказался в центре зала внизу, спрыгнув прямо на середину стола, и попросту разломав его своим весом на части. А стол этот мы прежде даже втроем не смогли сдвинуть, чтобы забаррикадировать дверь.
Каким же весом должен был обладать зверь, чтобы совершить подобное? Триста кило, больше?..
И даже сейчас, когда существо оказалось в непосредственной близости от нас и ворочалось в руинах стола, и можно было взглянуть на него в упор, я все так же не понимал, кто именно перед нами.
Мощное, мускулистое тело с вытянутой вперед длиной узкой мордой было полностью покрыто густой темной шерстью. Когти, как кинжалы, острые и смертельно опасные. Длинный хвост нервно ходил из стороны в сторону. Взгляд маленьких глаз под массивными надбровными дугами словно пронзал насквозь, и было предельно ясно — от подобной твари лучше держаться подальше.
 
— Бежим! — выкрикнул я, и понесся к дальней двери, где не имелось нашей рукотворной баррикады. Судя по дружному топоту, Атос и д’Артаньян вняли приказу, и неотступно следовали прямо за мной.
Мы пересекли зал, оказавшись у двери ровно в тот момент, когда зверь, наконец, выбрался из-под расколотой столешницы, и встал на задние лапы, издав настолько громкий рык, что у меня тут же заложило уши.
Оглянувшись через плечо, я оценил его рост — больше двух метров. Да кто же ты такой, черт тебя дери?
Д’Артаньян уже скинул засов с внутренней стороны, Атос толкнул дверь от себя, распахнув створки настежь, а зверь неимоверно быстро рванул со своей позиции, словно выпущенная стрела, стремительно полетев в нашу сторону.
Я выстрелил и попал, но моя пуля ни на миг не остановила чудище, даже не пошатнула его.
Бах! — Атос рядом выстрелил из мушкета, который он так и не выпустил из рук. Его выстрел оказался удачнее. Я видел, как пуля угодила прямо в центр груди зверя, отбросив его на несколько шагов назад и уронив на спину.
На мгновение все замерли. Неужели?
Вздох. Зверь начал подниматься!
Это просто невозможно! С такого малого расстояния мушкетная пуля способна насквозь пробить рыцарский доспех!
Очередной чудовищный рык потряс стены зала, эхом отражаясь от стен. Я оглох на секунду, но это не помешало мне вытолкнуть застывшего на месте д’Артаньяна прочь из помещения. Атос выскочил следом, и мы успели закрыть двери ровно за миг до удара с той стороны.
Вот только это нам не помогло. С наружной стороны не имелось засовов, и надежно запереть двери попросту не получилось.
Зверь очнулся, разогнался и врезался в дверь всей своей массой, распахнув створки и раскидав нас в разные стороны.
Я крепко, до темноты в глазах, ударился всем телом о ближайшую стену и упал на холодный пол, выронив из руки клинок. Атос и д’Артаньян так же изрядно приложились о камни, и пока не могли подняться на ноги.
Зверь стоял в дверном проеме на всех четырех лапах и тяжело дышал, выпуская воздух через широкие ноздри и ведя головой то вправо, то влево.
Я чувствовал его запах — резкий, неприятный — так пахнет собака, вдоволь набегавшаяся на улице. Вдобавок, чувствовалось еще что-то смутно знакомое, некий оттенок, который я не смог сходу идентифицировать.
Частично оглушенный, я встал на четвереньки, где-то в помутненном сознании понимая, что сейчас все и закончится. Зверю достаточно трех ударов, чтобы покончить со всеми нами.
— А-а-а-а! — громкий крик разорвал воцарившуюся на секунду тишину.
Д’Артаньян поднял руку с рапирой на уровень своей головы и, чуть согнув кисть, прыгнул на зверя, намереваясь проткнуть его насквозь.
Глупец! Он просто не видел, что даже пуля, выпущенная из мушкета, не сумела пробить толстую шкуру этого существа.
Но действия гасконца подстегнули и нас. Я, наконец, нащупал свое оружие, валявшееся тут же рядом на полу, Атос тоже поднялся на ноги, потряхивая головой — его изрядно контузило.
Зверь вновь поднялся на задние лапы и взмахнул правой лапой со страшными когтями, намереваясь зацепить и разделать гасконца, как свиную тушу, но д’Артаньян оказался ловчее. Он уклонился от удара, чуть согнув колени, и пропустил лапу над своей головой. Это был рискованный трюк. Ошибись он хоть на миллиметр, и когти разодрали бы его тело, выпотрошив на месте.
— Гасконь! — выкрикнул д’Артаньян свой боевой клич, стремительно распрямился, как развернутая пружина, и вонзил клинок снизу вверх в шею под нижней челюстью зверя.
Тот отмахнулся тыльной стороной лапы от назойливого гасконца, и в этот раз попал, сбив его с ног одним ударом.
Д’Артаньян упал и больше не шевелился.
Но он успел дать нам несколько секунд, чтобы собраться с силами. Вторым номером вперед шагнул Атос, пронзив зверя в подмышечную впадину с правой стороны. Третьим был я, но для больше уверенности мне пришлось подойти почти вплотную.