Хвост судьбы (СИ)
— Да ну, сказки все это, — не поверил Лодер.
— Сам ты сказки. Видели его верные люди, — пробормотал капитан.
— Если Хар-Бда… — Морверн не закончил и даже не выругался.
И капитан, и разбойник, не сговариваясь, бросились к вантам. Глупо, если Го там ничего не высмотрела, то какой смысл метаться? Оборотниха ведь не только глазами, но и всем своим кошачье-человечьим нюхом горизонтами любуется.
Крошечная команда шхуны была кто на вантах, кто на носу. Клэ-Р осталась с Сиплым, стоящим у штурвала.
— Хотел напомнить, что ты обожаешь купаться, — сказал огр, — но смысла не вижу. Что-то интереснее у нас будет.
— Что интересного в краю земли, куда сливается море?
— Вполне может быть, что ты угадала, о мудрая ночная искусительница.
Девушка поморщилась:
— Заткнись. Не бывает у земли края. Земля круглая. Мне так мама рассказывала.
— Про округлость земли я слышал. Болтают о таком. Вот о том, что у гиан мамы бывают, раньше слыхом не слыхивал.
— Забудь. Что-то из вещей собирать будем?
— Смысл?
Да, смысла не было. Одного Клэ-Р понять не могла. На воровство гейс очень сильный был, и наказывают боги путу глупую по заслугам. Но остальных-то за что топить? Сиплый вот гейсов в жизни не нарушал. Не брал и не нарушал. Людоеды, они умные.
Не обнаружив ни таинственного Хар-Бда, ни иных чудовищ, моряки спустились на палубу. Капитан хитроумным линем с узелками пытался измерить скорость судна — по всему выходило, что «Коза» почти стоит. Скрип снастей и ветер, треплющий волосы, говорил об ином. Клэ-Р тщетно пыталась вспомнить — что там, с той круглой землей? Бывает, что вода с неё вдруг резко сливается?
Завыла с марса Го. Команда побежала на нос шхуны. А что было бегать? И с мостика видно, что горизонт мира взбесился. Прямо по направлению бушприта несущейся «Козы» четкая линия воды и серого неба начала прогибаться. Потом впадину начал заполнять туман… Смотреть на эту гигантскую воронку было жутко…
Сэр Фуаныр кратко свирестнул в свою серебряную игрушку, хотя вся команда, кроме Го, была рядом.
— Так, козопасы, — сурово сказал капитан. — Какова бы ни была воля богов, мы встретим испытание достойно. Трусов и визгунов на борту не потерплю. Готовимся как к шторму. Эри, давай-ка сооруди поесть. Легкое, но вкусное. Да не возись.
«Добрый бог, спаси. Правильной буду. Скажи, какой быть, такой и буду. Великий гейс в том даю. Пить не буду, гианой опять стану. Спаси и укажи.»
Не ответил, конечно.
Клэ-Р крепила снасти. Привычная работа успокаивала. Да и впадину на горизонте уже было не рассмотреть — над морем клубилась белесая дымка и все сгущалась. Кухонник вынес на палубу поднос с кружками и бутербродами. Тонкие ломтики сыра на лепешках, а сверху медом намазано. Как нарочно. Клэ-Р давилась, запивала горячим сладким взваром и смотрела исключительно за борт. Думала о кувшинчике в трюме. Рядом хлебал взвар капитан, сладкую лепешку сэр Фуаныр брать не пожелал, довольствовался вяленой рыбешкой. Чистил он рыбу, даже в перчатках, просто виртуозно. Клэ-Р в очередной раз подумала, что капитан, вроде бывшей гианы — старается перчатки никогда не снимать.
— Ты, вдова, не пугайся, — сказал Фуаныр, выбрасывая за борт чистый рыбий хребет. — Это не настоящая задница. Настоящая задница, это ого что такое. Мы ее, фигню такую, сразу узнаем.
— Да, сэр, — как положено, ответила Клэ-Р.
Капитан ухмыльнулся.
Шхуна уже входила, вернее, влетала в туман. Сначала на мачты пытались прицепиться белые клочья, потом словно полотном начало укутывать корабль. Бушприт его рвал, но белизна становилась все плотнее…
Морверн слазил на грот — видимо, выдал своей кошке наставление как правильно помирать.
Неслась «Коза» в тумане, дышать становилось все труднее. Нет, туман не особо удушливым был, чуть влажный, на туман не очень и похожий. Но белизна к лицу жалась, страшное обещала. Клэ-Р видела, как Сиплый украдкой машет перед лицом широкой ладонью, разгоняя дымку…
Текло белесое плотное время. «Коза» скользила на ощупь — даже на палубе — руку вытянешь — пальцев не видно. Капитан уже трижды окликал посты: отзывались с носа Эри и Лодер, глухо «аумкала» сверху Го.
Сиплый стоял за штурвалом, капитан что-то чиркал свинцовым карандашом в своей книжечке. Клэ-Р ходила на корму, вглядывалась — ничего. Белая пелена смыкалась сразу за шхуной, доносился тихий плеск воды. Страх и белизна. Вот она смерть как приходит. Кто б догадался. Не голод, не Угол Честности, не кинжал в затылок. Просто белый туман. Ох, пута его побери, в трюм бы на мгновение юркнуть.
В трюм Клэ-Р, конечно, не пошла. Слушала, как старшие моряки разговаривают:
— Не бывало такого, — тихо говорил Морверн. — Новая напасть.
— Может и новая, — капитан заложил книжечку карандашом. — А может, древняя, да никто рассказать о ней не смог. Не счесть загадок в этой… как ее, природе. Сам ведь знаешь, к западу от Белого пролива мало кто ходил.
— Это да, — согласился Морверн, поправляя ножны тесака и, то и дело, поглядывая наверх, на белизну, поглотившую грот-мачту. — Вроде теплеет?
— Тоже чувствуешь? Сейчас запишу в журнал…
Клэ-Р и сама чувствовала, что взмокла. Куртка, от покойника доставшаяся, довольно добротная вещь, но не жаркая. От страха пот по спине бежит?
Медленно проступали сквозь туман ванты.
— Светлеет прямо по урсу! — закричала сверху Го.
— Видим. На носу смотреть в оба! — скомандовал капитан.
Через мгновение толчок сотряс корпус «Козы». Клэ-Р единственная не удержалась на ногах — шлепнулась на четвереньки. Но смеяться было некому — все бросились на нос. Скрипело и вздрагивало под ногами, «Коза» протестовала. Разъяренно заорал капитан, закричали моряки…
Шхуна сидела на мели. Сквозь редеющую белизну тумана неуверенно проглядывало солнце. Желтое, ощутимо палящее, солнце…
4. Остров лишних сокровищ
Сняться не удавалось. Песчаная мель держала «Козу» цепко. Вначале, после того как сэр Фуаныр в обрывках рассеивающегося колдовского тумана кратко поорал насчет глаз, носов и глупых жоп команды, обещая все перечисленное поменять местами, показалось, что шхуна вот-вот сойдет на чистую воду. «Коза» и сама вздрагивала, на свободу хотела. Но оказалось, рыбья шерсть, что худо дело.
Эри стоял у фальшборта и отдувался. Морверн лежал животом на планшире, рассматривал воду и бормотал:
— Вот верхние защеканцы удружили. Да как же здесь этак духоперо сесть можно? И речной никс-пачкун так хитро не заведет.
— От тумана обделались, нюх и глаз потеряли, — с горечью сказал Фуаныр.
— Да с ее нюха какой спрос? — заворчал Морверн. — Она вообще девка лесная. Напрасно, сэр, вы…
— Отстань с фигней. Я не про ее нюх, — буркнул капитан. — Понятно, что с туманом дело нечисто. Это разве мель? Гузка аванкова, а не мель.
Шхуна, слегка накренившись на левый борт, сидела в самом центре округлой отмели. Как сюда попали, было действительно непонятно. Солнце пробивало неглубокую воду, освещало песок, каких-то странноватых рыб, слегка похожих на дерьмоедку-черноперку, но почему-то светлых. Но главное, форма отмели. По всему выходило, что окованный медью киль «Козы» должен был пропахать глубокую борозду в том желтом подводном песке. Но не было там ничего. Сидела шхуна в середине отмели, словно гигантская рука бога-шалуна ее туда сунула-опустила. А может, море мигом обмелело? Эх, рыбья шерсть, в этом молоке туманном что угодно могло приключиться. Но могло быть и хуже — по левому борту, не так уж и далеко, тянулась гряда островков. Каменистых, некоторые довольно крупные — даже прогуляться можно, если кому вдруг вздумается по голым камням карабкаться. Да, там бы сели, пробоины не миновать.
— Завести якорь, прилива дождаться, и снимет нас, как… — начал Лодер.
— Вплавь заводить, бухтерая твоя башка? — хмыкнул Морверн.
— Тузика нету, ума тоже нету, — вздохнул капитан. — Не иначе, плот делать придется. Так, чего бездельничаем⁈ Обрадовались, прилежные козопасы. Лодер, Клэ-Р, — трюм еще раз осмотреть. Если течь прозевали, я вас…