Служанка из чайной лавки (СИ)

Чуть позже Ян Шэнь ушел собираться в дорогу. Он должен был найти министра наказаний и поехать с ним в город Гусунь. Значит, сначала его дорога пролегала в храм. Высоко в горах среди облаков располагался небольшой храм. Близкий к небу и горам, с чистым воздухом, целебной водой, вдали от людей и шума города, этот храм считался лучшим пристанищем для потерянных душ. Для тех, кто, как и супруга министра наказаний перенесли сильные потрясения или признаны не совсем в своем уме.
Уже заметно похолодало и временами с неба падал красивый пушистый снег. Таял он также быстро, но пока красиво и неспешно падал, это зрелище завораживало. Вернее, не только снег, но и тот, кто сейчас смотрит на меня. Представьте, что на фоне китайских зданий с крышами-пагодами, среди изящных мостиков и дорожек с каменными колоннами, на небольшой площадке с мраморной крошкой в виде покрытия, стоит он. Высокий широкоплечий мужчина в дорогом плаще, отороченном мехом на воротнике и с серебряными застежками, в синем дорожном ханьфу. У него сбоку меч, а за ним в нетерпении конь перебирает копытами. Длинные белые волосы мужчины убраны вверх и закреплены, строгое выражение глаз смягчается при виде меня.
- Ты такой красивый, господин! – не удержалась я и получила в ответ улыбку.
- Я хотел попрощаться, - он подошел ближе и провел ладонью по моей щеке, поправил меховой воротник моего плаща, взял за руку.
В ответ я лишь вздохнула.
- Буду скучать…, - неловко признался он и я поняла, что сердце Белого Демона медленно, но верно оттаивает, несмотря на погоду.
- Возможно, тебе стоит закрыть лицо? Уехать скрытно? – предложила я.
Было страшно, если на него нападут в дороге или здесь кто-то из недоброжелателей отправиться за ним.
- Не волнуйся, я закрою лицо. А еще со мной поедет отряд стражников. Тех самых, очень быстрых и со скрытыми лицами, их все боятся, - он постарался развеять мои страхи.
Поцеловал меня на прощание и попросил тоже быть осторожной. Я смотрела в его синие глаза и совершенно не хотела расставаться с ним хотя бы на несколько дней.
Когда мой генерал вскочил на коня, умчался вдаль, обернувшись на прощание и, махнув рукой, скрылся за поворотом, я вздохнула. Лучше бы я с ним уехала, сидеть здесь без возможности повлиять на что-то, было очень некомфортно.
Но мы с Его Величеством остались. Он писал приказы, а в это время работники готовили самую быструю повозку. Азиз где-то в другой комнате диктовал список домов, в которых годами могли удерживаться уйгуры, а я не могла понять кое-что.
- Макс, скажи, а почему такое отношение к рабам? Им нельзя помогать, но почему за это казнят? И почему пленные это не рабы? Кто тогда является рабом в твоей империи?
- Зачем тебе это? Переживаешь, как житель современной России, где нет рабства? – хмыкнул Его Величество, отвлекшись от документа.
- Просто, эта госпожа Мун мне тоже помогла. И она несколько раз спросила, не рабыня ли я и даже сама проверила, нет ли у меня клейма. Пока я переодевалась, она тщательно осмотрела мое тело. Я лишь знаю, что рабам помогать грозит смертной казнью, но не знаю причин.
- Не знаешь? А как же память прежней хозяйки твоего теперешнего тела? – удивился он, - Вот я, например, сразу знал. В моей памяти это было в базовой комплектации, так сказать, - он еще раз осмыслил свою фразу, - Я же правильно высказался? Так еще разговаривают?
- Да, смысл я поняла, не волнуйся. Но не сравнивай императора и девушку, которая интересовалась лишь торговлей и рецептами чайных смесей. Бывшую владелицу моего тела политика не интересовала. А что, это тайна? – не могла понять я.
- Не тайна.
- Ну, так расскажи.
- Тогда слушай. Рабами в этом государстве становятся заговорщики. То есть те, кто участвовал в государственных переворотах или замышляет свержение власти. А также их жены, дети и все потомки. Не смотри на меня, этот закон был принят еще в древние времена!
- То есть, сейчас рабы это внуки и правнуки тех, кто когда-то был не согласен с властью? – удивилась я.
 
- Именно. Этот закон очень сдерживает политических бездельников. Среди богатых аристократических семей самый большой страх это стать рабом, а также обречь на рабское существование всех своих потомков. Последний раз попытка свержения власти была десять лет назад, когда я сюда и попал на место умершего императора. После этого мы вовремя успевали среагировать. Недовольные чиновники есть всегда. Но тут срабатывает закон. Даже если взрослый представитель семейства что-то замыслил, его сразу сдают жены и дети. Никто не хочет лишиться статуса и богатства ради жажды власти кого-то из своих родственников.
- Умно! – восхитилась я.
- Держи, вот эти приказы нужно передать главному судье города Гусунь. Отправь их вместе с твоим Азизом, ему уже должны были подготовить быструю повозку.
- А ты?
- А я поработаю со списком чиновников. Надо проверить, имели ли они отношение к помощи пленным. Прости, но любые сведения нужно перепроверять. Твой Азиз тоже может ошибиться или намеренно продиктовать тех, кто ему лично не нравится.
- Да, это логично, - согласилась я и восхитилась, - Ты очень мудрый правитель!
- Пришлось научиться, - улыбнулся император, но я видела, что ему приятно.
- Подожди, но генерал не увидел список!
- После проверки этот список также быстро отправится в Гусунь и будет ждать Ян Шэня у ворот города. Все равно на дорогу до храма, генералу и министру понадобится больше времени, - объяснил мне Его Величество.
Когда я вышла из приемного зала, меня уже ждал Азиз. А потом мы пошли к выходу из дворца. Нам подготовили скорую повозку, рассчитанную на одного или двух пассажиров без груза. Именно поэтому она и была скорая. Если на обычной повозке можно было за три или даже четыре дня добраться до Гусуня, то на этой за полтора. Конечно, если не останавливаться на долгий отдых. Но вот выдержат ли лошади такую гонку?
Мой спутник был настроен решительно. В повозку ему уже положили провизию, воду и деньги. Поэтому мы отправились сразу. Я должна была вывезти его за ворота, минуя стражников и отправить. Азиз сначала подошел к лошадям и что-то им прошептал. Те пряли ушами, слышалось тихое ржание. Казалось, что он договаривается с ними.
‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍
- Ты разговариваешь с лошадьми? – изумилась я.
- Мой народ понимает их, как никто другой, - кивнул Азиз.
Он вскочил в повозку и подал мне руку. Я влезла и уселась на сиденье, вцепилась руками в поручни. Затем мужчина взял вожжи в руки и тихонько начал бросать команды лошадям на неизвестном мне языке. Мне показалось, что эти лошади тоже уйгурские, иначе как они понимали его?
Сначала мы ехали не очень быстро. От дворца до ворот путь пролегал через главные улицы и рынки, здесь было много прохожих и другие повозки. Поэтому он не торопил лошадей.
Зато ближе к воротам мы мчали во весь опор. Вот тут и я смогла убедиться, какие это быстрые повозки! Хотя, возможно, просто лошади были отличные или возничий мастери своего дела. Азиз понял мои мысли и улыбнулся.
- Отличная повозка! Мы так быстро доберемся!
- Мы? Но ты один поедешь! – удивилась я.
Подъезжая к воротам, я достала вой особый императорский кулон и показала его стражнику. Нас выпустили без проверок и дополнительных вопросов. К счастью, нам не пришлось стоять всю очередь из повозок, которые тоже выезжали из города. Торговцы, аристократы, работники проверялись на выезде. Если кто-то вез груз, проверяли документы на него, а если кто-то увозил людей, то их опрашивали. Наверное, это император ужесточил досмотр на границах со столицей, думала я.
А вот Азиз думал о другом. Едва мы выехали , он уважительно посмотрел на меня:
- Кажется, вы обладаете особым статусом! Нас пропустили сразу, благодаря вам госпожа!
- Нет, это все мой кулон, - пояснила я, - Прости, но я его не могу тебе отдать.
Он кивнул. А я кое-что придумала. Попросила его подождать. Подошла к стражникам, написала записку императору и вернулась к повозке.