Измену не прощают (СИ)

— Спасибо, что пригласила, — произношу надламывающимся голосом.
Секунду мы молчим, а потом одновременно подаёмся друг другу в объятия. Обнимаю Дашу крепко-крепко, чувствуя на глазах слезы.
— Даш, прости, — сбивчиво шепчу. — Я была не права, я не должна была так с тобой поступать. Ты не виновата в наших со Стасом проблемах. Я тогда сильно запуталась, боль и обида от его измены застилали мне глаза. Я сожгла все мосты. Но ты ведь была ни при чем. Я очень скучала по тебе.
— Я понимаю, тебе было тяжело. Ты тоже меня извини, что так повела себя на гонке.
— Ну что ты, не извиняйся. Ты имеешь полное право сердиться на меня.
— Я просто не ожидала тебя увидеть. Ну и да, при первой встрече обида взяла верх. А еще гормоны разыгрались. Я ведь не понимала, почему ты не хочешь со мной общаться. Голову сломала, думая, чем обидела тебя.
— Ты меня ничем не обидела. Это все мои тараканы. Боялась, что Стас что-то обо мне узнает, особенно про ребенка.
Мы отстраняемся друг от друга и обе вытираем мокрые от щёк слезы.
— Как ты, Даша? Я вижу, у вас с Витей все хорошо. Я очень рада. У вас прелестная дочь, — оглядываю подругу в красивом платье до колен и замираю, остановив взгляд на животе. Кажется, несколько секунд назад Даша сказала «гормоны разыгрались»…
— Мы с Витей ждем второго ребенка, — Даша опускает ладони на едва заметный животик.
— Ого! — взволнованно выдыхаю. — Поздравляю! Это прекрасная новость!
— Нам с Витей пришлось заплатить очень высокую цену, чтобы все было хорошо, чтобы жить без страха. Расскажу тебе чуть попозже, сейчас надо уделить внимание гостям. Пойдём за стол.
Даша берет меня за руку и ведет к гостям. Ошарашенная известием о ее беременности, послушно шагаю рядом. А на гонке живота не было заметно. Или я невнимательно смотрела.
— Ребят, познакомьтесь, это моя подруга Полина. Мы с ней вместе учились.
— Мамочка! Ты приехала! — радостно подпрыгивает на стуле Вероника.
И Стас тоже расплывается в довольной улыбке. Стул рядом с ним пустует, поэтому я сажусь туда. Мне бы хотелось сидеть возле Вероники, но она очень увлечена общением с Дашиной дочкой. Не буду прерывать, у Ники и так нет в Москве друзей, кроме пары человек в садике.
— Я очень рад, что ты все-таки приехала, — Стас склоняется над моим ухом. Довольный как кот, который наелся сметаны.
— Это ради Даши.
— Да я понял, что не ради меня.
Пихаю его локтем в бок и смеюсь. У меня отличное настроение. И даже расставание с Алексеем его не портит.
  
Глава 31. Разговор по душам
 
За праздничным столом я встречаю знакомые лица. Здесь близкие друзья Вити — Соня и Дима. Я помню их. Они частенько привозили своего сына смотреть гонки. Тогда мальчику было лет шесть или семь, а сейчас он уже почти подросток. Красивый мальчишка. Сразу видно — растёт гроза девчонок.
Помимо сына с Димой и Соней еще девочка. Видимо, родили второго ребёнка. Она примерно возраста Вероники. Похожа на мать — такие же белокурые волосы, голубые глаза и белоснежная кожа. Девчушка сидит на коленях у отца и, очевидно, вьёт из него веревки.
Также здесь несколько знакомых из гоночной тусовки: Марк, Семён и Антон. Последний заинтересованно меня разглядывает. Улыбаюсь ему в ответ. Однажды на одной из вечеринок Антон сказал мне: «Если бы не Стас, я бы к тебе подкатил». Кажется, спустя пять лет я до сих пор ему симпатична. Мелочь, а приятно.
Остальных гостей не знаю. Интересно, как Даша жила эти годы. Чем занималась? Вышла ли на работу? Помню, Дашин тогдашний жених не хотел, чтобы она работала. По его мнению, Даша должна была сидеть дома и рожать наследников его великого рода Рюриковичей. Но Витя, конечно, не такой. Так что наверняка у Даши есть любимое дело.
Стас заботливо ухаживает за мной за столом. Накладывает мне салаты, пополняет бокал. Сам не пьет и почти не ест. Боже мой, он думает, что на дне рождения Даши ему что-то подсыпят? Не могу удержаться от едкого комментария.
— Ты даже не чокнешься со мной бокалом?
 
— Я же за рулем. Мне вас с Вероникой еще домой везти.
— Ты можешь налить себе сок.
— С удовольствием с тобой выпью, но дома и наедине, моя дорогая.
«Дома и наедине» прозвучало слишком интимно. По телу дрожь прокатилась от интонации, с которой Стас произнёс эти слова.
— У нас с тобой нет общего дома, — резко обрываю. — И я не твоя дорогая.
В ответ на мое замечание Стас по-хозяйски закидывает руку на спинку моего стула, как бы обнимая меня за плечи. Сбросила бы — да неудобно делать это на глазах у десятка людей. Приходится терпеть. Но чем дольше Стас так держит руку, тем сильнее разыгрывается волнение в груди.
Его аура обволакивает, берет в плен. Мне становится тепло. Не физически, а душевно, что ли. На удивление я расслабляюсь, хотя раньше прикосновения Стаса вызывали только напряжение и раздражение. Нет, конечно, желание сбросить его руку никуда не делось, и если бы не люди вокруг, я бы именно это и сделала. Но…
Но просто мне сейчас хорошо. Это, наверное, вино так подействовало. Не могла же я в самом деле согреться от объятия Стаса.
Даше удаётся ускользнуть от гостей только часа через полтора. Мы надеваем верхнюю одежду и выходим на палубу корабля. Холодный ветер треплет волосы и морозит лицо.
— Селфи? — предлагает Даша.
— С удовольствием.
Подруга достаёт телефон и снимает нас на фоне горящих вдали огней.
— Расскажи мне, как ты? Чем занимаешься? — сходу налетаю.
— Ой, да все хорошо. Уже хорошо, — делает акцент на слове «уже». — Я работаю ведущим экономистом в телекоммуникационной компании. Мне нравится. Но я только два года назад вышла на работу, когда Алиска пошла в садик. А скоро снова в декрет.
— Кого ждёте?
— Еще не знаем, но у меня есть мое личное интуитивное ощущение, что будет мальчик.
— Здорово! — искренне радуюсь. — Витя, наверное, счастлив.
— Да, — смеется. — У нас правда все хорошо. Купили квартиру на юге Москвы, Витя расширил автосервис. Он очень много работает, чтобы у нас все было.
— Мы так и не поговорили с тобой тогда. Что случилось после твоей свадьбы с Маратом? Как тебе удалось избавиться от него? И что с твоим отцом? Как он это принял? Я вижу, его нет среди гостей на твоём дне рождения…
Лицо Даши из веселого моментально становится траурным. Я даже начинаю жалеть, что задала вопросы. Имею ли я право спрашивать столь личное спустя пять лет полного игнора?
— Начнём с того, что он был не моим отцом, а моим отчимом.
— Что? — изумляюсь.
— Я никогда не рассказывала тебе об этом. Я не знаю, кто мой отец. Мама вышла замуж за отчима, когда мне было лет пять. Я стала называть его папой. Но он не был моим настоящим отцом.
Ох, ни фига себе информация. В универе Даша была одной из самых богатых на нашем курсе. Многие завидовали тому, какой у нее крутой отец.
— Тогда очень благородно со стороны твоего отчима, что он оставил тебя жить у себя после гибели твоей мамы. Ну, он же мог отдать тебя в детский дом, раз ты была ему не родной.
Даша горько ухмыляется моим словам. А дальше принимается рассказывать. Все с самого начала. От момента, когда отчим организовал убийство ее матери и до того, что произошло с Дашей в ночь после свадьбы с Маратом.
Мои глаза лезут на лоб. Я хватаюсь заледеневшей рукой за перила, иначе ноги меня подведут, и я свалюсь с каблуков на пол. То, что рассказывает Даша, заставляет шевелиться волосы на затылке.
Дашин отчим выдал ее замуж за… сексуального маньяка. В самом прямом и ужасном смысле этого слова.
— Боже мой, Даша, — сбивчиво бормочу и хватаюсь второй рукой за предплечье подруги. — Как же ты это пережила…
— Я провела много часов в кабинете у психолога. Со мной уже все в порядке. Правда. Ну и еще Марат мёртв. Так что я уже давно хожу спокойно по улицам. И больше ни одна женщина не пострадает от его извращений.
Я обнимаю Дашу. Крепко к себе прижимаю и тихо плачу в ее длинные волосы. Страшно подумать, что Даша пережила ЭТО, будучи беременной от Вити. А еще страшнее — что если бы Даша не встретила Витю, то так бы навсегда и осталась женой сексуального маньяка и извращенца.