Роковое пари или Героев здесь нет (СИ)

Оставаться спокойной, не опускаясь до истерики было сложно. Я держала себя в руках, контролировала эмоции, но… Банально разреветься хотелось безумно. Спрятаться где-нибудь и плакать навзрыд, чтобы никто не слышал и не видел. Я прекрасно знала, чем займется Стас в отведенную ему для моего покорения неделю. Я сомневалась, стоит ли продолжать скрывать свои чувства. Все равно через семь дней обо всем станет известно. И что тогда? Он, получается, уже выиграл это чертово пари.
— Как поживают родители? Столько лет прошло с последней встречи с твоим отцом, — задала первый вопрос хозяйка дома.
— С родителями все хорошо, — прямо смотреть на женщину не могла. Как представляла, что придется сидеть на их шее, еще более мерзко становилось.
— Расскажи нам о своем мире. Стэйс не особо любил эти разговоры.
— Что именно вас интересует? — Я впилась взглядом в узорчатый край своей тарелки. На меня смотрели все собравшиеся за этим столом. И, скорее всего, прислуга не станет упускать возможность подслушать.
— Все, — с нетерпением произнесла Риана.
— Мама, — подал голос молчавший до этого Минаев, — разговор может затянуться на целый год, если тебя будет интересовать абсолютно все.
— Тогда хотя бы в общих чертах, — пошла на уступку дама.
Отмалчиваться не стала. В общих, так в общих. Поведала немного о технике, моде (это особенно стало интересно Глории), еде, культуре. Остановилась лишь когда в горле начало першить и пришлось пригубить немного вина. Просить воды не стала. Если быть до конца честной с самой собой, просить у этих людей я ничего не собиралась. Пока не знала, как буду с ними расплачиваться за гостеприимство, но оставлять это просто так не буду.
— Как все необычно, — глаза Рианы блестели от живого любопытства. Ей в самом деле было очень интересно слушать меня. — А..
— Дорогая, — перебил ее супруг, — девочка устала. У нее сегодня было столько потрясений. Давай ты продолжишь эту беседу потом?
— Ах, прости, дорогая, — спохватилась она. — Карол прав, я слишком заболталась.
Осмелилась посмотреть на свою собеседницу и выдавить из себя улыбку. Надеюсь, вышла она не вялой и кислой. Не хотелось обижать гостеприимную хозяйку. По сути, единственный, на кого я должна злиться — это Станислав. Если бы не он, я бы продолжала спокойно учиться, страдать по нему на расстоянии и мечтать о большой и чистой любви с каким-нибудь другим парнем.
— Я провожу тебя до твоих покоев, — Глория с позволения отца встала со своего места и указала рукой на выход из столовой.
— Спасибо, — поблагодарила ее, затем обратилась к главе семейства: — Я очень признательна вам. И как только появится возможность, расплачусь с вами. Если же могу помочь чем-то сейчас, то…
— Расплатишься? — переспросил мужчина, хмурясь. — Ты нам ничего не должна. Я не последний человек в королевстве и смогу обеспечить дочь лучшего друга всем необходимым и даже больше.
— Прошу вас, — я машинально приподняла руку, давая тем самым понять, чтобы Карол остановился. — Я не хочу быть обузой. И уж тем более, не желаю быть вам обязанной. Мне все равно будет неудобно. Не отказывайтесь.
— Злата. — начал было Стас, но я перебила:
— А с тобой я вообще разговаривать не хочу, прости.
Да, мои манеры были далеки от этикета. Я не являлась нежной барышней, предпочитающей воздушные платья и каблуки. Прическа чаще всего состояла из обычного хвоста или косы. Сейчас мои русые мышиные волосы были распущены и спутаны. Так себе вид для ужина в кругу благородного семейства. Спасибо приютившим меня людям за то, что они оказались не чопорными и аристократичными до мозга костей. Ко мне они относились лояльно. Я чувствовала это.
Минаев напрягся. Замолчал и то хорошо. Слышать его голос было больно. Каждое произнесенное им слово, тонкой иглой впивалось в сердце. Я рисковала потерять контроль над собой. Один раз я уже допустила ошибку, доверившись ему. Больше такого не повторится.
Еще раз сказав спасибо Каролу и Риане, направилась вслед за Глорией на выход. Я ощущала на своей спине пристальный взгляд светло — зеленых глаз. И что-то подсказывало мне, что это не отец моей несостоявшейся великой, большой и чистой. В этой игре на чувствах было больше грязи, чем истинных эмоций.
 
Пройдя по просторному светлому холлу, поднялись на второй этаж и пошли по уже знакомому мне маршруту. Не просто так я в первый раз подмечала детали. Я застряла здесь на неопределенный срок, и надо было как-то ориентироваться. Дом оказался большим. Вполне можно было заблудиться в комнатах. Зачем такой? Живет, как я успела понять, всего одна семья, состоящая из четырех человек, а хоромы на целый род.
— Ты зажата, — Глория посмотрела на меня через плечо. — Не переживай так. Ты привыкнешь.
— Надеюсь, — вздохнула.
Не объяснить этим людям, что пугает не только незнакомое место, вдали от родных, но и близость парня, от которого еще недавно кружилась голова и подгибались колени. Также не поведаешь, что смотреть на него больно, слышать невыносимо и знать, что он предал — мерзко.
Остановившись у нужной двери, девушка подождала, пока я ее открою и, пожелав спокойной ночи, удалилась. Перед тем, как направиться к лестнице, правда, сообщила, что минут через пять ко мне придет горничная и поможет подготовиться ко сну.
Прикрыв дверь, уперлась о нее спиной и сделала глубокий вдох. Так, спокойно. Я со всем справлюсь. Справлюсь… Осталось дождаться горничной. Пока нельзя давать волю бушующим внутри эмоциям. Если кто-нибудь увидит меня в таком состоянии, это станет известно всем, включая Стаса. Обойдется.
Как же я его в тот момент ненавидела и любила одновременно, кто бы знал!
Горничная пришла быстро. Или это просто я так погрузилась в себя, что время пролетело незаметно. От помощи в омовении отказалась. В общем, как и от одевания моей скромной персоны. У меня две руки, слава богу, две ноги, зачем мне помощь в таких простых вещах?
Девушка, примерно моего возраста, помялась, спросила, не надо ли чего, и убедившись окончательно, что мне не нужна помощь, вышла. Вот я и осталась одна. Наедине со своими мыслями, эмоциями, притворством, болью. Одна. В незнакомом мире, рядом с чужими людьми, без средств к существованию. Зависимая от того, кто на меня поспорил.
Войдя в ванную комнату, стянула с себя рубашку, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей. Положила ее на скамеечку у стены. Там же сняла и все остальное. Включила воду (благо многое здесь было отдаленно похоже на то, к чему я привыкла) и стала ждать, когда ванна наполнится. Помещение было небольшим, но светлым и уютным. Тепло почти сразу распространилось по уборной. Забравшись в теплую воду, взяла в руки стеклянный пузырек с местным шампунем (горничная была любезна и объяснила, чем стоит пользоваться, а что лучше отложить от греха подальше). Намылила голову, помассировала, взяла черпак и загребла воды прямо из ванной и стала смывать. Все это делала на автомате. Не думая, не осознавая. Просто мыла, проводила руками по мягким волосам.
Не сразу поняла, вода или слезы катятся по щекам. Лишь когда одна капелька коснулась губ и я ее слизала, почувствовала солоноватый привкус. Провела ладонями по щекам, убирая ненужную влагу. Шмыгнула носом.
А потом наступил новый виток истерики. Я ревела навзрыд, горько, выплескивая всю мерзость, что накопилась в душе. Она душила уже не один день. Закрыла пылающее огнем лицо руками. Посидела так немного. Затем запустила дрожащие пальцы в волосы и силой их сжала. До боли, в надежде, что смогу прийти в норму. Надо прекратить убиваться. Я загоняю себя в ловушку. Отчаяние в данной ситуации мешает мыслить здраво.
 
К черту все. Не могу больше. Хватит!
С силой ударила кулаками по притихшей воде. Брызги окропили скользкий пол. Сейчас я выплачусь, соберусь и стану вновь невозмутима и спокойна. И опять буду играть роль обиженной и оскорбленной девушки. Которая ни капельки не влюблена в того, кто опустился до пари.
Возможно, стоило еще раз поговорить со Стасом. Выяснить окончательно, зачем он так поступил? Мог ли отказаться? Ему угрожали… Мной ли? Или все гораздо сложнее? А мне он сказал так, чтобы я растаяла и опять стала ему доверять. Тогда бы Минаев легко победил. По крайней мере, он бы так думал. Победа уже была у него в кармане. Невозможно разлюбить человека за неделю. Я даже пытаться не собиралась.