Страдания и Звёздный свет (ЛП)

— Спасибо, Бэтти Бетти, — выдохнул он, сжимая ее достаточно сильно, чтобы она вскрикнула.
— Да, да, этого вполне достаточно. Теперь посмотрим, что я смогу сделать для вас всех, но у меня немного не хватает сил, — сказала она, задыхаясь, отталкивая его. — Но я исцелю все, что смогу, когда немного приду в себя.
— Надень это, — прорычал я, натягивая рубашку на ее лицо, пока она громко вздыхала, словно я был всего лишь обузой, созданной в этом мире, чтобы мучить ее.
— Ты и твои заботы о моей блуждающей петунии когда-нибудь закончатся, — пробурчала она, но взяла рубашку и надела ее, после чего двинулась освобождать Калеба.
Сет бросился к нему, крепко обнимая его и облизывая щеку Калеба. Я подбежал к ним, и Сет притянул меня в свои объятия, мы все прижались друг к другу, в силе нашей группы не хватало только одной жизненно важной части. Сет беспокойно хныкал, все еще лапая золотистые кудри Калеба и прижимаясь к моей шее.
— Я думал, мы погибли. По-настоящему, действительно погибли, — сказал Сет.
— Мы не можем умереть, — немного задыхаясь, сказал Кэл. — Мы — Кусачий К, Человек-Волк и Рыбья Ярость.
— Ты помнишь, — задыхался Сет.
— Конечно, блядь, я помню. — Калеб взъерошил длинные волосы Сета, и мне удалось рассмеяться, толкнув Сета в плечо.
Джеральдина попыталась оставить нас, и я бросился за ней, но она отмахнулась от меня, двинувшись освобождать остальных, а я просто следовал за ней, как побитая сучка. Но если судьба была достаточно добра, чтобы позволить мне быть ее выпоротой сучкой, то я был только за. Я принадлежал ей в любом виде, и плевать на последствия.
Когда она сняла оковы с конечностей моего отца, он почти рухнул, его руки сомкнулись вокруг меня, когда он притянул меня к себе и подавил смех, который был наполовину рыданием.
— Я думал, что умру, зная, что ты последуешь за мной за Завесу, — вздохнул он, его хватка была непреклонной, когда я отдался теплу его объятий и обнял его в ответ.
— Я не должен был соглашаться на то, чтобы ты так долго оставался в компании Лайонела, — прошипел я в ответ, ненавидя себя за то, что не настоял на том, чтобы он присоединился к нам в Норах до того, как это произошло.
— С каких это пор я обсуждаю свой выбор с тобой? — пошутил папа, отстраняясь, и провел ладонью по моей щеке, разглядывая меня.
— Возможно, в будущем тебе стоит это сделать, — твердо ответил я, и он торжественно кивнул в знак согласия, оглядываясь вокруг, чтобы проверить других членов Совета, поскольку их тоже освободили от оков.
— Где Эллис? — спросил я, чувствуя, как отсутствие сестры укоряет меня, как и в первый раз, когда я это заметил. Но было трудно даже удержать свое имя, будучи привязанным к этому разлому, не говоря уже о том, чтобы задавать вопросы о единственной Запасной, отсутствующей в этом цирке разврата.
— Некоторых членов семьи держали внутри как дополнительную мотивацию для сотрудничества, — сказал отец, но я почувствовал его дискомфорт, когда он произносил эти слова, вкус лжи витал между нами.
— Но ты не думаешь, что она с ними? — надавил я.
Папа вздохнул, его плечи опустились, когда он покачал головой. — Они хотели, чтобы я поверил, что ее и твою мачеху держат вместе с мужьями Мелинды и Антонии и младшими детьми, но я чувствовал самодовольство, исходящее от Линды, когда ее вели внутрь. Чувство выполненного долга и… волнение. Я боюсь, что они действительно бросили свой жребий Лайонелу и помогли этой уловкой заманить нас в ловушку.
Я неглубоко вздохнул, какая-то часть меня была разочарована этой новостью, хотя она и не удивила меня. Линда могла отправляться в ад, если бы мне было до этого дело; я надеялся, что она сгорит за свой выбор вступить в союз с этим сукиным сыном. Но Эллис… Моя сестра, может, и была соплячкой и более амбициозной, чем позволяли ее способности, но в конце концов она все еще была моей кровью. Что будет означать для ее судьбы то, что она решила встать на другую сторону в этой войне?
— Итак, — сказал отец, прищурившись, его губы и перемена в его настроении предупредили меня об объекте его внимания, когда я взглянул через плечо на Джеральдину. — Значит, девушка Грас, да?
 
— Да, — ответил я, наблюдая, как Джеральдина выкрикивает приказы всем, кто находится достаточно близко, чтобы следовать за ними, ее верхняя губа изогнулась в клыкастом рычании отвращения, когда она подняла свою нагрудную пластину, которая упала в лужу черной крови. — Так и есть.
Глава 11
Я стояла на коленях среди пепла нимф и фейри, которые сражались со мной, тяжело дыша, адреналин, который заставлял меня бороться, все еще танцевал в моих конечностях, а сердце билось в бешеном ритме.
Сквозь завесу темных волос я наблюдала, как Джеральдина освобождает Наследников и их семьи, предлагая им исцеляющую магию и пополняя запасы своей собственной, жуя листья аконита, которые были у нее в кармане. Я почувствовала облегчение, когда увидела, как все они поднялись на нетвердые ноги, отбросив кандалы, сковывавшие их на верную гибель.
Я оперлась на свой меч, его кончик сильно вдавился в камни под ногами, принимая на себя мой вес. Возможно, это было единственное, что удерживало меня от полного падения в этот момент.
Я закрыла глаза, темнота приветствовала меня и мгновенно пронесла образы хаоса в моем сознании, когда я вновь пережила худшее из того, что преследовало меня в эти краткие мгновения. Где находилась Дарси? Габриэль? Орион?
Мои руки тряслись, когда я сжимала меч, боль грозила поглотить меня целиком вместе со страхом за них троих, когда я в который раз вспомнила Дариуса, лежащего на вершине холма, окрашенного кровью, с его угасшей душой.
— Черт, — прошептала я, слово едва проскользнуло между зубами.
Я крепче сжала рукоять своего меча, чувствуя, как на ладони проступает шрам, связавший меня с клятвой, которую я дала ему и звездам. Я просто не представляла, как мне ее исполнить.
Я отвлеклась от горя и отдалась гневу, который поддерживал меня сейчас. Ничего не получится, если я останусь лежать на этом разрушенном полу.
Я убрала руку с меча и поднесла ее к зазубренной ране на боку, лед, который я использовала, чтобы запечатать ее, образовал кристаллы, пропитанные кровью, на моей коже и одежде.
Я прижала пальцы к ране и резко вдохнула, почувствовав боль, пронзившую меня насквозь, мой позвоночник непроизвольно выгнулся, когда мои мысли собрались в единое целое. Это была боль, с которой я могла справиться, твердая, реальная и гораздо менее разрушительная, чем та, с которой я боролась внутри себя.
— Тебе больно, — голос Калеба вернул меня в настоящий момент, и я отняла пальцы от раны.
— Немного, — признала я.
Даже я могла слышать грубые нотки в своем голосе, темноту, которая закрадывалась в мою душу.
Я издала вздрагивающий вздох и поднялась, опираясь на меч, чтобы откинуть волосы с лица и посмотреть в темно-синие глаза моего друга.
Калеб выглядел как дерьмо, его глаза были затравленными, а щеки впалыми. Кровь запеклась на подбородке, рубашка была порвана и растрепана, а его обычно первозданные светлые локоны были спутаны в клубок. Но он был жив.
Я обняла его, когда осознание этого стало реальностью. Одним именем меньше в моем списке потерянных. На самом деле, на три меньше. И когда Сет подбежал и обхватил нас двоих с облегченным смехом, я позволила себе крепко прижать их к себе, моя рана пела от боли, пока они сжимали меня между собой, мое сердце было легче, чем когда-либо с тех пор, как я покинула поле битвы.
Мы разъединились слишком быстро, давление неотложной необходимости заставило нас действовать, когда я повернулась лицом к поместью. Гордость и отрада Лайонела. Это бездушное подобие дома, который всегда казался таким холодным и бесплодным, когда я его посещала. Он никогда не был домом. Ни для Каталины, ни для Ксавье, ни… для него.