Страдания и Звёздный свет (ЛП)

Одним из самых активных среди них был Вошер, перед ним было перо, которым он записывал все сказанное и рисовал карту острова. Джеральдина заглядывала через его плечо, делая пометки об улучшениях и давая ему понять, что она представит это на утверждение истинным королевам, как только все будет приведено в надлежащий вид.
Я окинул окружавших ее фейри взглядом, ища любые признаки лжи или предательства, но ничего не обнаружил. Поиски того, кто выдал наше местоположение Лайонелу, когда он напал на Норы, ничего не дали, и теперь нам всем оставалось только гадать, есть ли все еще предатель в наших рядах, или тот, кто это был, погиб или сбежал во время битвы. Я не знал, и эта мысль преследовала меня бесконечно, но мы приняли меры предосторожности. Атласы, которые теперь выдавались мятежникам в свободном доступе, были оснащены аппаратурой, которая сканировала все исходящие сообщения и ограничивала доступ к внешнему миру. Кроме того, только очень немногим, специально отобранным фейри было разрешено отправляться на материк для сбора необходимых припасов. Ограды, окружавшие наше убежище, не позволяли никому покинуть его без разрешения как с помощью звездной пыли, так и физически. Мы делали все возможное, чтобы защитить себя, и мне оставалось только надеяться, что этого будет достаточно. Мы нуждались во времени, для перегруппировки, укрепления численности и планирования возмездия Лайонелу как можно скорее.
Когда Джеральдина, казалось, была удовлетворена всем увиденным, она перешла к соседнему столику, где сидел Джастин, а этот засранец Джастин с салфеткой на коленях разрезал рогалик на кусочки ножом и вилкой, как гребаный язычник.
Джеральдина начала расспрашивать окружавших его фейри о разведывательных миссиях, на которые она их всех отправляла, сверяя их отчеты о возможных пунктах дислокации повстанцев в королевстве, а также отмечая возможные Центры Туманной Инквизиции и их местоположение.
Джастин вклинился с кучей информации о местности, которую он преодолел, застряв в том парашюте, и, к моему отвращению, окружавшие его фейри восхищались его стойкостью, удивляясь тому, как он стойко переносил непогоду в своей героической борьбе за спасение и храбрость. Мне показалось, что этому идиоту просто повезло не умереть, пока он болтался там наверху в подгузнике из листьев, который Тори использовала, чтобы спасти его тощую задницу, когда он встал у нее на пути на поле боя. Никто не спрашивал его, где он срал все эти дни, не так ли? О нет, никто не интересовался, сколько раз ему приходилось мочиться там, наверху. Но теперь Джеральдина говорила о том, что в его честь будет воздвигнута статуя или же будет соткан гобелен о его смелых эскападах для королевского дворца.
Не обращая внимания на свое раздражение по поводу Джастина, я не мог не понимать, что здесь происходит. То, чем я и другие Наследники так откровенно пренебрегали, зализывая раны и погружаясь в скорбь о погибшем брате.
Война все еще бушевала. И Джеральдина вместе с Ослами не теряла ни минуты, несмотря на собственные потери и боль. Они собирали разведданные, собирали силы для следующего удара. Это было… унизительно. Всю мою долбаную жизнь меня учили брать на себя ответственность, учили, как вести за собой, и готовили к любому развитию событий. И все же, когда наши люди нуждались в нас больше всего, нуждались в руководстве и наставлении, в том, чтобы кто-то встал во весь рост и сказал им, что мы не сломаемся, я не сделал ни черта.
Джеральдина организовала это, а Тори выступила вперед, она сплотила повстанцев после их поражения и, очевидно, наблюдала за всеми этими планами, пока Джерри приводила их в действие. Они, несомненно, проводили и другие военные советы, замышляя, выясняя, что задумал Лайонел.
Не говоря уже о том, что Тори отправилась в библиотеку и вернулась с несколькими книгами о забытой магии, в ее зеленых глазах пылали новые планы, даже когда она сокрушалась о том, что потеряла.
Дерьмо.
Я сделал шаг прочь из банкетного зала, чувствуя себя здесь незваным гостем, несмотря на изобилие рогаликов, которые заставили мой желудок заурчать от голода. Я не собирался просто сидеть на заднице и жрать. Мне нужно было заняться чем-то реальным. Нужно было помочь в военных действиях и перестать прозябать, как маленькая сучка, которой, по мнению Джастина, я являюсь. Мне нужно было сделать шаг вперед и показать Джеральдине, что я могу быть тем мужчиной, которого она выберет в долгосрочной перспективе, что я не просто какая-то интрижка молодости, пустая ошибка, которую она использует и забудет.
 
Я резко повернулся и пошел прочь от восхитительного запаха еды, направляясь к впечатляющей лестнице в центре замка и поднимаясь по ней в быстром темпе.
Никто не обращал на меня внимания, пока я не свернул к следующей лестнице, которая вела на верхний этаж, в личные королевские апартаменты, которые, я готов был поспорить, были в миллион раз лучше, чем комната, которую мне предоставили в этом захолустье. Джеральдина даже не соизволила предупредить меня о размерах моей комнаты, просто предоставив какому-то ослу низшего уровня проводить меня туда и сообщив, что я благословлен быть принятым в резиденции истинных королев. Это была полная чушь. И я собирался покончить с этим, как только докажу ей, что стою большего, чем какой-то придурок в дурацком комбинезоне и слюнявчике по имени Джастин.
Я сделал шаг, чтобы пройти мимо гвардейцев, стоящих на страже у подножия лестницы в королевские покои, но они мгновенно бросились в атаку, ледяной стеной преградив мне путь, и четверо из них заняли оборонительные позиции.
— У тебя нет свободного доступа к истинной королеве, — твердо сказал один из них, в его глазах плескалась смелость, прямо-таки умолявшая меня ударить его, но я сдержал себя.
— Она захочет меня увидеть, — выдавил я из себя, ожидая, что кто-нибудь из них пойдет подтвердить это утверждение, но никто из них не сдвинулся с места.
— Пока мы не слышали никаких признаков того, что Ее Высочество проснулась. Ты можешь ждать здесь до тех пор, пока она не проснется. Кроме того, у нас есть строгий приказ не нарушать ее сон.
Я сузил на них глаза, затем произнес усиливающее заклинание и откинул голову назад, выкрикивая имя Тори во всю мощь своих легких. Все четверо охранников вскрикнули и зажали уши ладонями, но прежде чем у кого-либо из них возникли глупые мысли о борьбе со мной, сверху раздался ответ.
— Пропустите его, — сказала Тори. — Он начнет лить реки слез, если вы этого не сделаете, и затопит все здание.
Охранники неохотно отошли в сторону, и я прошел мимо них, одаривая смертельным взглядом и бросая явный вызов всем и каждому из них, чтобы они разыскали меня позже, если хотят настоящей драки. Отвернутые взгляды и легкие наклоны их голов дали мне понять, что никто из них не собирается принимать это предложение, и я смирился с незначительным повышением самооценки, направляясь, наконец, вверх по лестнице.
Я толкнул дверь в комнату Тори и выгнул бровь, увидев ее там, сидящую скрестив ноги на полу в одной лишь безразмерной черной футболке и трусиках, с темными волосами, завязанными в беспорядочный узел на макушке.
У двери стояла тарелка с нетронутой едой, похожей на вчерашний ужин, а рядом с ней почти пустая бутылка текилы, которую, как я предположил, она выбрала вместо ужина.
Она сделала что-то вроде гнезда из кучи монет и драгоценностей из сокровищницы Дариуса, чтобы сидеть в нем, а вокруг нее лежало пять древних книг, открытых на разных страницах.
— Ну, — медленно произнес я, рассматривая наспех нацарапанные и перечеркнутые заметки на скомканных клочках бумаги, которыми был усеян пол. — Ты выглядишь как дерьмо.
— Спасибо, — саркастически ответила она, отхлебнув из бутылки текилы и не сводя с меня глаз в знак вызова. — Ты и сам выглядишь каким-то трагически несчастным. Хочешь присесть?
Она указала на кучу монет рядом с собой, и, несмотря на то, что это выглядело не слишком удобно, напоминание о Дариусе успокоило меня так, как я не предполагал, и я осторожно шагнул мимо книг, чтобы занять предложенное ею место.