Прививка совести (СИ)

Так! До грунтовки вдоль реки 100 метров зарослей крапивы, но впереди маячит пост. Действительно, двое солдатиков. Срочная служба. Худые шеи торчат из казенных воротников. Смотрят на нас удивленно, но без всякой опаски. Даже оружие не поднимают. Похоже, оба замерзли до равнодушия… Руки спрятаны в карманах. Сырой вечерний бриз, на открытом месте у воды, уже тянет в полную силу. Подъезжаем. Стали. Виктор вошел в свою новую роль. Развалился на кресле и хочет выглядеть солидно… Зря старается! Сейчас у него вид гротескного Мальчиша-Плохиша, дорвавшегося до буржуйского варенья с печеньем. На белой майке разоблачительное пятно сока (не удержал пакет, когда спускались по склону). Парни, а где тут выезд на дачный поселок? Нам бы деда (вот негодяй!) к вечерней электричке успеть подбросить. Вика что-то ему говорит, на языке бриттов. Он слушает её и добавляет — Вы это, алычи хотите? Низенький солдатик глотает голодную слюну… Нам столько не надо, вот они её рвали (надо понимать, молчащие Вика с Вовой), а теперь она им не нужна. Из спортивного интереса собирали… Не компот же теперь с неё варить? Ребята в форме, похоже, согласны абсолютно на все. Зуб даю, их минимум с утра не кормили. Вручаем самый яркий пакет, с английским лейблом. Вика, в процессе передачи «гуманитарки», строит обоим глазки (оказывается, она и это умеет!). Витька ажно запыхтел от возмущения. Солдат, что повыше, сам стеснительно интересуется — А хлебушка у вас случайно нет? Это уже другой разговор! В смысле, есть контакт! Простые пряники будете? Буржуи (надо думать — те же Вика с Вовой, издевается же над ними, паршивец) мучное не жрут — слишком много холестерина! Хрустящий целлофановый пакет черствых, приторно сладких пряников, не нашедших у нас применения, встречен с горячим энтузиазмом. Пора и мне подключаться. Ребята, а что за пальба?
Высокий, жуя пряник (как есть, некормленые!) охотно поясняет — банду террористов в дачном поселке окружили… С ночи все на ушах стоим. Уже давно бой идет… И тут же добавляет, уже обращаясь ко мне — дядя, мобильник звякнуть не дадите? Рации — пару часов как сдохли. Протягиваю ему трофейный «Сименс». Сколько там в нем заряда осталось? Возвращает — нет сети… Владимир победно мне подмигивает. Поехали! До трассы и налево! Спасибо ребята! Вам спасибо, доносится в ответ невнятное. Уезжайте по быстрому, раз вы не местные! Накормили служивых. Представляю, как голодные желудки отреагируют на смесь немытых фруктов с мучным и сладким к отбою. Но, сейчас парням нет до нас никакого дела. Еда! Вот и славненько.
Медленно и степенно (вроде не особенно торопимся и транспорт тихоходный) доезжаем до грунтовки. Так же медленно катимся в сторону города. Навстречу пылит армейская колонна. Командирская машина впереди и пять открытых бортовых ГАЗ-66, битком набитых солдатами. Уступаем дорогу. Публика на нас таращится. Ещё одна колонна… Скрылись за поворотам… Вездеход рвет вперед, как гоночный автомобиль. Мелькают кусты, деревья и заросли камыша, то открывая, то закрывая вид на вечерний закат. Виктор вдруг хватается за карман (видно почувствовал вибрацию), радостно вскрикивает — Мой мобильник заработал! Но… я этого номера не знаю… Можно отвечать? Владимир, не выпуская руль, корчит ему страшную рожу. Вика разворачивается, вырвав телефон из его руки, далеко швыряет в придорожные заросли. Резкий поворот! Машина прыгая на невидимых в траве кочках, несется к реке. Как назло, от воды нас ещё отделяет широкая песчаная коса. Камыши растут отдельными пятнами. Стоп! Тормозим так резко, что всех бросает вперед. Ой! Зачем? Сидеть на месте! Вездеход уже привычно втягивает колеса, ложась днищем на грунт. Вика с Владимиром, разом, кузнечиками выпрыгивают из него вправо-влево. Он возится с латунными стойками, раздвигая их до самой кормы. Она разворачивает тент. В четыре руки набрасывают его сверху. Сразу становится темно. Вшитые боковые окошки из пластмассы совсем маленькие. Свет проникает в салон только через затененное лобовое стекло… Снаружи слышны щелчки крепежных приспособлений. Вж-и-ик! Раскрывается боковина на застежке «молнии». Протянутая рука тянет за рычаг, слева от рулевой колонки. Стойки раздвигаются ввысь и вширь. Яркой канареечной расцветки больше не видно. Везде — серо-зеленый шелк… Маскировка! Вж-и-ик! Готово. Клапан со стороны водителя открылся, Владимир лезет внутрь. Через противоположный борт ныряет Вика. Вж-и-ик! Вж-и-ик! Боковины задраены… Разбрасывая фонтаны грязи, стремительно несемся по заросшему мелководью к реке… Плюх! Прыг! Плюх! Плюх! Шлеп! Поплыли…
 
Вездеход глубоко сидит в воде, колеса утоплены. Его, как маленькую лодку, потихоньку сносит к камышовым зарослям, мимо огромного пустого пляжа… Цепляется за невидимое под водой препятствие, разворачивается задом наперед… Ага, вовремя смылись! Давешняя автоколонна катится по дороге обратно. Один из грузовиков тормозит вдали, на повороте. Второй — почти напротив нас, третий — ещё через сотню метров. Солдаты рассыпаются цепью… Куда они двинутся? Когда обратят на нас внимание? Медленно тянутся секунды… Далеко… Вдоль строя бежит офицер. Машет руками, что-то кричит… Цепь дружно поворачивается к реке спинами и углубляется в заросли. Владимир хищно сверкает зубами сторону Виктора — Мобильный телефон потерял? Сейчас они его найдут! Григорий Иванович, вы из своих аппаратов тоже батарейки выньте. От греха… Это же свежие части, на усиление бросили. У них рации ещё работают… Вот, до кого-то, команда наконец и прошла. Теперь, пока светло, у нас режим строгого радиомолчания.
Течение медленно тащит глубоко сидящий в воде вездеход между отмелями и редкими островками камышовых зарослей. А берегу нарастает лихорадочная суета. Проносятся грузовики с солдатами, кружат вертолеты. Один, по широкой дуге, проносится точно над нами вдоль реки… Почему никто не обращает внимания? Владимир хихикает — Они нас не видят! Получена команда — надеть противогазы! Протягивает бинокль — смотрите! Я вам говорил, что они тут, как в плохой штабной игре, сами себя перехитрили. Своим враньем и своей секретностью. Солдатам сейчас забота — друг друга, сослепу, в кустах не перестрелять… На реку не смотрят. А те, кто смотрит — на нас во внимания не обращают. Ищут-то желтый катер на колесах… Который должен удирать на полном ходу, а не дрейфовать, накрывшись ветошью, у всех на виду….
Представляете! Там же, минимум, четыре (!) уровня некомпетентности столкнулись. Полную картину, кто мы, откуда и почему нас желательно брать живыми, в ФСБ, я думаю, представляют достаточно хорошо. Последнюю пару дней слежка за нами шла в полный рост. Слышали, что говорил полковник Емельянов? Мы третья группа, которую они пытаются обложить. Первая — погибла вся. Вторая прорвалась с ранеными. Нас, как выполнивших основную задачу, по радио, попросили отвлечь внимание на себя. Устроить шум и гам. Собственно — вы уже в курсе. Вывод? Каждая отдельная подсистема, вашей государственной машины, сработала сама по себе. Информация поступила, доложена… и пропала бесполезно… Секретность! Нас с Викой легко могли взять голыми руками, ещё к обеду. Следовало просто объявить, по радио и телевидению:
Дааии россияне! Внимание! Сегодня, в 10 часов 10 минут утра, парень и девушка из параллельного мира, в пешеходной зоне на площади Ангела, застрелили пьяного работника городской прокуратуры, когда он давил колесами своей служебной машины играющих детей. Милиция сопротивления не оказала. Убийцы скрылись на открытом плавающем электромобиле, без номерных знаков, ярко-желтого цвета. Просим всех сообщать о нахождении упомянутых пришельцев. Просьба не поддаваться на провокационные утверждения террористов, что в их мире — Советский Союз и построен коммунизм, а на нашей территории действуют их советские законы. Заранее предупреждаем, что золотые монеты 99 пробы, с гербом СССР, которыми они расплачиваются вместо денег — фальшивые и подлежат сдаче в правоохранительные органы! Следовало, по телевизору, сразу показать, да хоть эти Викины фотографии из папки! Выложить их в сеть, сбросить их на мобильные телефоны, раздать их всем участникам операции! Ну и? А теперь поздно! Идет поиск виновных.