Заклятые враги (ЛП)

Окунув кисть в красную акриловую краску, я провел ею по белому холсту длинными мазками, мое сердце закричало от гнева, когда мысли о Джулии с Тоддом заполнили мою голову. Но потом я почувствовал запах. Я перестал двигаться, вдыхая воздух — моя кожа внезапно ожила от осознания того, что что-то было не так. Я слишком хорошо знал этот запах.
Распахнув дверь сарая, я выбежал наружу. Запах огня был определенно сильнее, и я мог видеть дым и свет пламени, поднимающийся из темноты вдалеке.
— Пап! — закричал я, вытаскивая телефон и набирая 911. — Папа! — снова закричал я, бросаясь бежать.
Я помчался к задней части нашего участка в темноте к свету пламени и резко остановился, когда увидел настоящий огонь — мои глаза практически вылезли из орбит от того, как близко он был, и как высоко оранжевые языки пламени стреляли в ночное небо. Я быстро поблагодарил того, кто слушал, за отсутствие ветра, и помолился, чтобы воздух оставался неподвижным.
— Девять-один-один. Что у вас случилось?
— Тина, это Джеймс Руссо, — пробормотал я, узнав голос оператора. — На участке за моим домом и домом Ла Белла пожар. Срочно отправь пожарные машины. Он разрастается и направляется прямо к дому.
— Оставайся на линии, Джеймс, — начала она.
Но я крикнул ей, чтобы она поторопилась и отправила машины, прежде чем закончить разговор. Я не мог одновременно оставаться на телефоне с ней и пытаться остановить это пламя от достижения нашей собственности.
"Где, черт возьми, мой отец?" — подумал я, прежде чем услышал его крик откуда-то позади меня.
— Я здесь, папа, — крикнул я в ответ, зная, что он не видит меня в темноте. — Включи систему полива. Держи воду включенной, — крикнул я, возвращаясь назад. Я схватил один из наших шлангов и побежал к границе нашей собственности.
Огонь начал подбираться опасно близко к знаменитым виноградникам Джулии, которые были менее защищены, чем остальные виноградники. В то время как большинство лоз были постоянно влажными и служили естественным барьером против огня, я знал, что ее южные лозы были более сухими из-за их размещения на холме. Они также были окружены кустарником, который было нелегко расчистить, в отличие от обычного виноградника с идеально расположенными и тщательно ухоженными участками. Огонь сначала сожрет ее ценные виноградные лозы. Мое сердце болело, когда я думал о Джулии, потерявшей то, что она любила больше всего.
— Что ты делаешь? — мой отец практически закричал позади меня, когда я отвернулся от нашей границы собственности и направился к Ла Белла. Включив большой напор воды, я старался защитить виноградные лозы Джулии на холме, создавая вокруг них барьер, насколько это было возможно, чтобы не упасть с проклятой штуки. Спускаясь как можно ниже, сохраняя равновесие, я брызгал и хлестал по приближающемуся пламени, решив держать его на расстоянии, и молился, чтобы не упасть. Я постоянно поскальзывался, пытаясь упереться ногами в землю, а огонь трещал и ревел в кустарнике, пожирая все на своем пути и давая понять, что мы находимся в состоянии войны — огонь и я.
Вой сирен в отдалении принес мне лишь незначительное облегчение, так как я распылял воду и двигался из последних сил. Я мог поклясться, что слышал, как огонь смеялся надо мной, пробираясь к лозам на холме, прежде чем отступить, а затем с ревом снова взмыть вверх. Пожарные не могли добраться сюда достаточно быстро.
— Джеймс! — до меня донесся сердитый голос отца, и я оглянулся всего на секунду.
Разбрызгиватели поливали наши виноградные лозы, но Джулии не было.
Где, черт возьми, ее родители?
Представить выражение ее лица, если она потеряет виноградник, было почти достаточно, чтобы сломать меня пополам. Я не мог этого допустить. Не мог. Пламя удваивалось в размерах, создавая свою собственную стихию, заставляя ветер дуть изнутри, как будто ему не нужно было ничего другого, чтобы подпитываться. Я продолжал брызгать на него со всех сторон, двигая телом под углами, которые причиняли мне чертову боль, пока я держал шланг на руках. В тот момент я понял, что не смогу выиграть эту битву, но отказывался сдаваться.
 
Сирены завыли громче, и я знал, что они здесь, но боялся прекратить борьбу и оглянуться, чтобы проверить.
— Джеймс, дальше мы сами, — толпа пожарных внезапно появилась вокруг меня, галлоны воды брызнули со всех сторон. — Мы справимся. Отойди, — сказал один из них, но я боялся остановиться. — Джеймс! Убирайся отсюда, — крикнул он, и я, наконец, уронил шланг и перевел дыхание — мои руки дрожали.
Пламя уже начало отступать с тем количеством давления и силы, которое они одновременно использовали против него. Могло быть намного хуже. Пожары могли уничтожать целые города, и однажды они сожгли половину этого города.
Я пошел прочь, чувствуя себя немного ошеломленным.
— Джеймс.
Джулия остановилась передо мной, и я тоже перестал идти. Что бы ни существовало между нами, оно ожило, и она не могла этого не почувствовать. Ее руки потянулись к моим плечам, и я не мог вспомнить, когда она в последний раз физически прикасалась ко мне.
— Ты в порядке? Что ты здесь делаешь? Ты ранен? — она провела большим пальцем по моему лбу, и я вздрогнул. — У тебя кровь.
— Правда? — я провел рукой по голове и заметил кровь на кончиках пальцев. Понятия не имел, как это произошло.
— Что случилось? — она сунула руку в сумочку, вытащила что-то и прижала к моей голове.
Я позволил ей позаботиться обо мне — не только потому, что она впервые в жизни предложила это, но и потому, что хотел этого.
— Не знаю, но я пытался, Джулия. Мне так жаль, — сказал я ей, так сильно желая обнять ее и никогда не отпускать.
— За что ты извиняешься? — спросила она. Ее глаза смотрели на меня, полные беспокойства за меня, я надеялся, а не за ее лозы.
— Я пытался спасти твои лозы, — сказал я.
Удивленный вздох сорвался с ее губ, когда она посмотрела через мое плечо и в три прыжка проскочила мимо меня, как будто только сейчас осознав, что они были в опасности. Когда она вернулась ко мне, ее лицо было удивленным.
— Ты пытался спасти мои лозы? — спросила она, повторяя мои слова.
Я кивнул, чувствуя себя измученным и побежденным, когда адреналин начал падать.
— Я пытался, но пламя было так близко. И оно не останавливалось.
— Джеймс… — она взяла меня за руку и сжала мои пальцы. Это был такой интимный жест, но это было не то, что мы делали. Джулия Ла Белла никогда бы не имела это в виду, держа меня за руку. — Они не сгорели.
— Нет?
— Нет. Иди посмотри. — Она подтащила меня к краю обрыва и показала пальцем.
Там, где огонь когда-то был живым и дышащим, не осталось ничего, кроме дыма и маленьких горячих точек.
Облегчение затопило меня.
— Они в порядке, — выдохнул я, запустив свободную руку в волосы.
Она улыбнулась и кивнула.
— Благодаря тебе. Почему ты это сделал? — спросила она, прежде чем отпустить мою руку, как будто мне больше нельзя было доверять.
— Что сделал? — у меня голова шла кругом от смятения, усталости, от тысячи эмоций, обрушившихся на меня одновременно.
— Почему ты спас мои лозы, а не свои? Твой отец убьет тебя.
В тот момент я забыл, что существует кто-то еще, особенно мой отец. Отвернувшись от обугленных остатков огня, я пристально посмотрел в карие глаза Джулии.
— Я знаю, как много они для тебя значат. Ты бы умерла, если бы потеряла их.
— И что? Какая тебе разница, потеряю я их или нет? — спросила она. Джулия была искренне смущена.
Я подумал, не сказать ли ей, что люблю ее, всегда любил. Я хотел выложить все начистоту, но что-то меня остановило.
— Мне не нравится видеть, как тебе больно, — это было все, что я мог признать.
Выражение ее лица мгновенно смягчилось.
— Забавно. Ты шутишь?
— Что смешного?
— Просто я думала как раз наоборот, вот и все.