"Бис" для суфлёра (СИ)

Том покачал головой и прикрыл глаза. Слишком много информации, которую нужно хорошо проанализировать. Кто бы не лишил жизни оборотня, — он действовал осторожно и хитро. Этих тварей не убить просто так. Если бы это была авада… Раз смерть Грейбека вызывает споры, значит, кто-то явно рассчитывал на то, что это будет выглядеть как несчастный случай. В том, что это не несчастный случай, Том был уверен. Он знал Фенрира лично ещё с тех пор, как сам работал в Лютном у Горбина. Грейбек мог бы подрабатывать вместо кольца, определяющего яды, настолько был силён его нюх.
Пока Риддл размышлял об этом в своей голове, среди его последователей завязался спор, сопровождающийся активной жестикуляцией. Юстин в чём-то убеждал остальных, явно оставаясь в меньшинстве. Антонин подозрительно молчал. Как и Абраксас.
— Я уверен, — твёрдо произнёс Лестрейндж, глядя на Майму.
Ведьма повернулась к супругу:
— Айвор, ты тоже считаешь, что она способна на это?
Айвор небрежно пожал плечами, точно так же, как это делает Антонин.
— Как я могу знать, если я с ней не знаком? Я и Дагворт-Грейнджера-то не застал!
— Он великолепный зельевар, — внезапно встрял Эйвери. — Я пересекался с ним на приёмах у Слагхорна.
— Она тоже неплоха, — произнёс Малфой, мгновенно приковывая к себе взгляды. — Но создать антиликантропное? Не уверен.
Молчавший до этого Долохов, встретился взглядом с Томом. Он явно хотел что-то сказать, но сомневался, стоит ли. Риддл еле заметно кивнул.
— Не могу ничего сказать на счёт её мозгов, но ведьма она сильная.
— Действительно? — протянул Риддл.
Долохов кивнул. Пришлось полагаться на его магическую чуйку. Сам Том мог судить только по продемонстрированным ею несколько раз чарам. Особенного эха, о котором после первой встречи с девчонкой поведал ему Абраксас, Риддл не почувствовал. Впрочем, сам Абраксас тоже о подобном больше не упоминал. Но Долохов был проницательнее в этом плане.
К их компании подошли семейства Блэк. Орион был один, так как Вальбурга осталась с сыном, а вот Сигнус и Друэлла явились на собрание вдвоём. Ещё немного и Сигнус станет приводить на Заседания Андромеду. Как вторая дочь, она обязана была наследовать место в Визенгамоте. Беллатрисе же полагалось занять место в Роду супруга — Рудольфуса Лестрейнджа. Сейчас Юстин и Сигнус вели активные переговоры о том, чтобы заключить помолвку Рабастана и Андромеды.
Эйвери давно ходил на Заседания с наследником - Айзеком. Айзек и Рудольфус во время перерыва предпочли отправиться в буфет. В этом году Эйвери-младший должен стать последователем Вальпургиевых Рыцарей, и, судя по тому, как на парня смотрел Рудольфус, он тоже об этом мечтал.
Том тяжело вздохнул. Дети его школьных друзей уже были настолько взрослыми, что сами становились его последователями, а они так практически и не добились того, к чему стремятся.
Юных последователей привлекали идеи Тома, знания, которые они получали, в случае присоединения к движению, великолепная практика в дуэлях. Экстаз, который они испытывали, чувствуя течение магии. Хотя бы это Риддл мог им дать прямо сейчас.
***Войдя в зал заседания, Том ловил на себе разнообразные взгляды. От незаинтересованных, до удивлённых. Кто-то беззастенчиво его рассматривал, кто-то безразлично проскальзывал глазами мимо него, словно он — пустое место.
Дамблдор прожигал его спину своими холодными синими глазами, пока Риддл шёл к своему месту. Оно находилось на стороне чистокровных магов, входящих в список 28. По правую руку от него расположилась большая часть его последователей. Там же находился и Слагхорн, который, заметив Тома, очень обрадовался и весело ему подмигнул. Ещё со школы он убеждал Риддла вступить в род Гонтов. Слева Том заметил сэра Гектора, разговаривающего со Сметвиком, который по какой-то причине не ушёл после первой части Заседания. Его наследница сидела, уткнувшись взглядом в блокнот. Что-то почувствовав, она подняла голову. Увидев Риддла, она удивлённо приподняла брови. Это было забавно: то, как она не контролирует эмоции. Ведьма нахмурилась и отвернулась. Но, продолжая прожигать её взглядом, Том заметил, что она ещё несколько раз смотрела на него.
 
На той же стороне были Крэбб Уолтер и Аиша, неподалёку от него сидел молодой Гойл с супругой. Семейства были близки, и можно было не сомневаться в лояльности Гойлов к его политике. Гойл-старший недавно умер, а его сын — Деррек занял место отца в Визенгамоте. Он давно хотел войти в ближний круг. Риддл собирался дать ему метку. Сам Деррек особенного интереса не представлял, а вот его жена — Катрина — была талантливой журналисткой, которую хотелось иметь при себе.
Зал активно заполнялся. Том продолжал скользить взглядом по волшебникам, не обращая внимания на то, что на него начали откровенно пялиться.
Он заметил, как мисс Грейнджер склонилась к дяде и что-то шепнула ему. Маг сразу посмотрел в его сторону. Его губы искривились в усмешке. Не презрительной, как могло бы показаться. На удивление, это была одобрительная усмешка. Том сделал вид, что не заметил этого. Гадать, чем он угодил сэру Гектору, ему не хотелось. Может быть, он считает, что любимый ученик Слахгорна пришёл поддерживать политику Дамблдора? Нет уж.
Заседание началось с ударом молотка о деревянную подставку. Все голоса, до этого наполнявшие зал со сводчатым потолком, стихли.
— Прежде чем мы перейдём ко второй части нашего Заседания, я должен сообщить о некоторых изменениях в составе председателей, — Дамблдор говорил холодно; все взгляды мгновенно устремились к Тому, и он подавил желание закатить глаза. — Мистер Том Марволо Риддл, — тут Том всё же не выдержал и немного скривился; тон Дамблдора был похож на змеиный яд, — наследник рода Гонт. Вы готовы принести клятву, мистер Риддл?
— Готов, — сухо ответил Том и поднялся.
— Начинайте, — проговорил Дамблдор, вперив в него свой взгляд.
Огден нервно дёрнулся; остальные маги стали переглядываться. Том подавил желание сцепить зубы.
По всем правилам клятву должен был зачитывать Дамблдор, а он лишь повторять за ним. Но Риддл был готов поспорить, что возмутись он сейчас, то выставит дураком в первую очередь себя. Ведь для Дамблдора это первое заседание. И никто не поверит, что он мелочно мстит Тому.
Благо, Абраксас его просветил. Риддл призвал воспоминание Малфоя о том, как он сам давал клятву, и повторял за ним вслух:
— Я, Том Марволо Риддл, торжественно клянусь всегда действовать на благо магической Британии, приумножать благосостояние магического общества и служить магии. Да будет по моему слову!
На протяжении его речи, магия в помещении сгущалась, воздух стал более вязким. И как только он произнёс последнее слово, красное сияние окутало его, закрепляя клятву.
Дамблдор продолжал прожигать его холодным взглядом, Риддл проигнорировал его молчаливое раздражение. Нельзя было открыто показывать, что он против Дамблдора.
Заседание продолжилось. Том внимательно слушал и смотрел. Ему приходилось принимать участие в голосовании, несмотря на то, что он пришёл сюда только ради одного конкретного вопроса.
Отдел магических игр и спорта не вносил никаких серьёзных предложений, лишь в очередной раз настаивали на проведении Ежегодного турнира по квиддичу в Англии, но прошение отклонили: большинство магов приняли возражения Трэверса и Крауча — мракоборцы не были готовы обеспечить порядок на время проведения матча.
Отдел магического транспорта получил разрешение на тестирование нового трансгрессионного барьера.
Отдел международного магического сотрудничества, главой которого был Поттер, представил новые магические стандарты для ввозимых ингредиентов. Эту реформу обсуждали долго, голоса разделились, но в конце концов, благодаря решающему голосу Дамблдора, её приняли.
 
Мокридж, руководитель Отдела регулирования магических популяций, благодаря поддержке Нотта и ещё нескольких Рыцарей, включая Тома, таки сумел продавить предложение о создании заповедника для единорогов на территории Запретного леса, но с оговорками по поводу того, следует ли подпускать к созданиям школьниц. Это превратилось в настоящий балаган, Сигнус довольно резко заткнул несколько магов, высказывающих пошлые намёки, за что заработал одобрительный взгляд Дамблдора. Интересно, мистер Верховный чародей догадывается, насколько разрослось влияние Тома в данный момент, или по-прежнему ассоциирует с ним лишь Малфоя и Нотта?