"Бис" для суфлёра (СИ)

— Я чувствую изменения в импульсах.
— Это перемещения домовиков, — пояснил Гектор, — через пару дней ты перестанешь их замечать. Однако ты точно заметишь, если в доме появится кто-то чужой. Ты сможешь управлять поместьем, посылая импульсы по своему телу. Менять расположение комнат, зажигать камин, открывать его и закрывать, невербально призывать домовиков. И теперь ты можешь трансгрессировать на территории поместья. Антитрангрессионный купол для тебя открыт.
— Интересно, — протянула Гермиона. Она настроилась на определённые мысли, и перед ними вспыхнул камин.
— Умница, — протянул Гектор.
Гермиона расслабилась, узнав причину странных импульсов, и её взгляд замер на потрескивающих в камине дровах. Было странно вот так сидеть в библиотеке с человеком, о котором она практически ничего не знала, но она почему-то не чувствовала себя неуютно. Гектор явно не собирался с ней сегодня откровенничать, а Гермиона не торопилась его расспрашивать. Она понимала, что чем больше о нём узнает, тем сильнее к нему привяжется. А привязанности не входили в её планы.
Ведьма перевела взгляд на строчки и полностью погрузилась в чтение. История семьи Дагворт-Грейнджер была очень интересной. Когда-то, ещё в шестнадцатом веке, это было два отдельных рода, но спустя сотню лет, во времена Гоблинских восстаний, семьи объединились. И Дагворты, и Грейнджеры, были известны своими способностями к зельеварению и трансфигурации. И, конечно, ещё со средних веков сохранились традиции по использованию тёмной магии. Гермиона не имела предубеждений на этот счёт. Она получила достаточно много знаний за последние шесть лет, чтобы понимать, когда та несёт разрушения, а когда может приносить пользу. В конце концов можно было и бытовыми чарами сразить противника. К тёмной же магии относились с предубеждением из-за магических откатов (которые, к слову, пропадают при регулярном колдовстве), и из-за использования крови. И это несмотря на то, что большинство зелий и артефактов, относящихся к тёмным, работали только при добровольном приношении жертвы.
Гермиона пролистывала страницу за страницей, поглощая важные знания. Она натыкалась на фамильные заклинания и ритуалы. Прочитав одно из заклятий своего предка для укладки буйной шевелюры, она сразу решилась его опробовать. Когда её волосы опустились на плечи мягкими волнами, девушка тихо рассмеялась. Она всю жизнь старалась уложить свои волосы так, чтобы они перестали напоминать воронье гнездо, но ей практически ничего не помогало — волосы жили своей жизнью, никак не реагируя на стандартные заклинания и средства ухода. Серьёзно. Гермиона считала, что они разумны — примерно на столько же, на сколько разумны дождевые черви. Видимо, её предок столкнулся с той же проблемой и создал заклинание для себя, и, спасибо ему за это, записал его в книгу, чтобы передать наследникам.
Грейнджер подумала о том, что необходимо обязательно поделиться этим заклинанием с Гарри — его волосы тоже всегда торчали во все стороны. Но в следующую секунду поняла, что никакого Гарри рядом нет. И не будет. У него будет своя жизнь, и он никогда не познакомится с Гермионой Грейнджер, которая вечно его поучала. Казалось, все предыдущие годы теперь подернуты дымкой. Она с трудом осознавала, что это именно она девять лет назад бегала по лесам в поисках крестражей Волдеморта.
Взгляд девушки расфокусировался. Сейчас будущему Тёмному Лорду всего тридцать четыре года. И у него уже наверняка имеется пять крестражей: медальон, кольцо, дневник, диадема и чаша. Где искать медальон, кольцо и диадему Гермиона отлично знала. Что касается дневника и чаши: здесь было несколько вариантов. Основным был тот, в котором Гермиона и начальник ОТ предполагали, что до тех пор, как передать эти вещи на хранение Малфою и Лестрейндж, Лорд хранил их у себя. Сейфа у Волдеморта не было, а жил до падения он в старом особняке Риддлов. Соваться туда сейчас, ничего не зная о его актуальных делах, было бы самоубийственной глупостью: Гермиона была достаточно умна, чтобы усмирить своё типичное гриффиндорское презрение к трусости, когда перед лицом появлялась реальная угроза. А вот добраться до медальона, кольца и диадемы, вполне реально. И сделать это нужно как можно скорее.
 
Но, прежде чем приступить к заданию, Гермиона планировала изучить семейные труды по тёмной магии. Если был хотя бы один шанс избавиться от всех крестражей разом, им нужно было воспользоваться. Впрочем, надежд на это Гермиона не теплила.
Девушка перевела взгляд на Гектора. Он безмятежно спал, откинувшись на спинку кресла. Голова склонилась к плечу, а рот был приоткрыт. Тихонько хихикнув и стараясь не разбудить мужчину, Гермиона осторожно накрыла его пледом и слегка убавила огонь в камине. Она выскользнула из библиотеки и направилась в свою комнату, продолжая любоваться поместьем по дороге. Приняв душ и переодевшись, она забралась в кровать. Впервые за долгое-долгое время чувство одиночества притупилось.
***
На следующее утро Гермиона спустилась к завтраку уже без помощи Черри. Отчасти ей помогала магия поместья, направляя девушку в нужную сторону, отчасти Гермиона полагалась на свою память.
Гектор уже сидел за столом, развернув утреннюю газету. Ещё одна лежала около места Гермионы. Пожелав друг другу доброго утра, оба углубились в чтение.
— Альбус Дамблдор — новый директор Хогвартса, — процитировала девушка. — Кажется, я немного слышала о нём.
— Не сомневаюсь, — буркнул Гектор. — Его дружок в своё время натворил дел в Америке.
— Дружок? — удивилась Гермиона.
Она намазывала тост маслом и джемом, пока газета висела перед ней в воздухе. Гектор отвёл свою газету в сторону, чтобы видеть Гермиону.
— Гриндевальд, — пояснил Гектор. — Это было в сороковых годах.
— Гриндевальд был другом Дамблдора? Но как же он тогда может быть назначен директором?
— Как-как, — зло усмехнулся маг, — он победил Гриндевальда в дуэли и засадил того в тюрьму. А сам вот, — он кивнул на газету, — стал светлым. До сих пор старается отбелить своё имя. Активно пропагандирует любовь к маглам и мир во всём мире, — последнее прозвучало с такой долей иронии и презрения, что нельзя было это проигнорировать.
— Вы с ним не согласны? — осторожно поинтересовалась ведьма.
— Отчасти, — нехотя проговорил Гектор. Он отпил чай и продолжил: — Я не сторонник фанатиков чистой крови. Здесь не место такой категоричности, которую пропагандируют, допустим, Блэки или Лестрейнджи, или Малфои. Я расскажу тебе об этих семьях позже, — отмахнулся он. — Пойми, любой здравомыслящий человек знает, что такое вырождение. Ты же понимаешь?
— Конечно, — кивнула Гермиона и подалась вперёд, забыв о своём завтраке; джем с тоста стал стекать ей на пальцы.
— Так вот, в этом вопросе нельзя радикально вставать на ту или иную сторону. Если мы будем поддерживать теорию чистой крови, то все древние семьи просто перестанут производить потомство. Это поняли ещё наши предки, когда род начал редеть, но они не успели ничего с этим сделать, — он развёл руками. — Без притока свежей крови семья начала вырождаться, дети чаще рождались больными, а потом наш род ещё и прокляли! — Гектор стукнул кулаком по столу. — То же самое ждёт и остальных, если они не успеют одуматься. Ещё век назад Блэков и Малфоев было на порядок больше, чем сейчас! Но в то же время, если мы будем пускать маглорождённых во все сферы нашей жизни, мы лишимся традиций. А кто мы без них? Магия станет упрощаться, перестанет развиваться, и в итоге мы все приблизимся к обыкновенным маглам. Пойми, пока программу в Хогвартсе упрощают под них, чистокровные сильно страдают от этого.
 
— И Дамблдор позволит пострадать чистокровным?
— Вполне возможно, — сухо ответил Гектор. — Когда я в последний раз общался с Горацием — это мой друг, работающий преподавателем в Хогвартсе, — он сказал, что Дамблдор планирует ввести уроки магловедения, сократив при этом изучение тёмных искусств! Чтобы чистокровные лучше понимали маглорождённых!
— Хм, — Гермиона задумалась. — Так почему не введут такой же урок для маглорождённых? На котором бы рассказывалось о традициях чистокровных, о древних семьях. Иначе получается какая-то дискриминация!