Отмеченный Тьмой. Рождение Жнеца (СИ)

Походив вокруг и не найдя ничего примечательно, я собрался вскарабкаться на скальник. Откуда, как мне казалось, пришли «охотники», но внезапно накатило чувство тревоги. Оно нарастало и исходило со стороны обрыва. Кто-то или что-то поднималось ко мне. Неужели нашли?! Суки! Ни дня покоя нет. Не теряя времени рванул к своему убежищу, внутри которого имелась спасительная тень. Однако наличие веток, настила и кострища сильно выдавало мой привал. Как же быть? А вот так! Из инвентаря был извлечён один гарпун и брошен на пол. Вот и настало время проверить на практике новый навык — Единение с Тьмой.
Зайдя в самый дальний и тёмный угол, я упёрся спиной в стену пещеры и замер. Что дальше? Как активировать навык? Тревога уже перешла в острое чувство приближающейся опасности. Единственное, что пришло на ум, это произнести: «Единение с Тьмой». И сработало! Сперва возникло чувство, словно меня начало растягивать в стороны, размазывая словно масло на хлеб. Затем я «провалился» в стену. Ощущение бестелесности было необычным, в целом приятным.
В этот момент перед входом появилась птица. Простой чёрный ворон, только крупнее обычного раза в два. Опасность исходила именно от него. Пернатая тварь некоторое время порхала у входа, а затем опустилась на землю. В том, что ворон является чьими-то глазами, сомнений не было. Как и в том, кого именно эти «глаза» искали. Вслед за вороном появилась внушительных размеров сова, затем здоровенный попугай и ещё какой-то крупный представитель отряда пернатых. Весь этот курятник, не издавая ни звука, стал шариться по моей пещере, заглядывая в каждый угол. Хоть не гадили и на том спасибо.
Обследовав обстановку, перепроверяя друг за другом, они дружно уставились на валяющийся гарпун. Ворон даже постучал по нему клювом, а попугай потрогал лапой. У наблюдателей должно создаться стойкое впечатление, что этот бивак не принадлежал человеку, то есть мне. По замыслу на это должна были указывать размеры гарпуна. Крайне повезло и с тем, что на скальной поверхности не оставалось следов. Тут произошло то, чего я меньше всего ожидал. Все птицы разом ухватились лапами за древко и принялись подниматься в воздух вместе с ним. Короче, выражаясь простым языком тыбзили моё имущество на моих же глазах, падлы! Ну и пусть, лишь бы приславшие их убедились, что изделие не рук человека и не для него.
Как только пернатые скрылись, ощущение опасности тут же пропало. Я позволил себе немного расслабиться. Итак, искали, вне всяких сомнений, именно меня и, судя по всему, толпой довольно разношёрстной. К долбанной Инквизиции присоединились ещё и игроки, это явно жирный минус. С другой стороны, навык «Единения» сработал безупречно, а это жирный плюс. Учитывая обстоятельства, передвигаться мне предстояло только по ночам. Дневная прогулка по открытым участкам местности становилась небезопасной. Вот и что они будут делать дальше? Тронуться куда-нибудь или будут кружить по округе? А если выдвигаться, то в каком направлении? Вот же засада. Куча вопросов и ни одного намёка.
Ладно, а как выйти обратно-то? Попытавшись сделать шаг вперёд, я просто вывалился из стены, едва не упав. Как мне повезло с этим навыком. До наступления ночи покидать пещеру было слишком рискованно, а перспектива терять полдня меня вообще не устраивала. Взвесив все «За» и «Против» исходя из логики, что дважды тут смотреть особо нечего, я всё же рискнул. Как ни крути, а уходить надо. Как можно скорее и как можно дальше. Сверившись с картой, двинулся в путь.
За всё время мне не попалась ни одна живая душа, что вполне устраивало. Последние несколько дней выдались крайне неспокойными. Даже уточнил бы, что с момента начала игры покой мне только снился. Ближе к вечеру случилось то, чего так боялся. Со стороны обрыва стало «тянуть» приближающейся опасностью. Неужели опять? И как назло, насколько хватало взгляда, не было видно никакого укрытия! Сами птицы вряд ли смогут причинить какой-либо вред, но преследователи узнают о моём местонахождении, а вот этого нельзя допустить. Чёрт!
 
Я начал пятиться к стене, напряжённо всматриваясь на край обрыва, откуда вот-вот должна была выпорхнуть пернатая падла, какого-то неугомонного мудвина-мага. Когда спина уже должна была коснуться поверхности скал, по бокам появились края коридора. Это как? Ведь не было никакого прохода! Точно говорю. Но факт оставался фактом. Была ли это магическая иллюзия или же просто визуальный эффект, на данный момент мне было фиолетово. Главное, укрыться от «глаз».
Через пару шагов коридор повернул вправо, и моему взору предстал вход в пещеру. Сразу бросилось в глаза, что она точно не была заброшенной. Поверхность скальной породы перед входом хорошо вытоптана и затёрта, а из недр слегка тянуло дымом. Сперва решил, что спасаясь от одной жопы, набрёл на вход в другую. Посчитав, что это и есть пристанище тех самых «Скальных охотников». Однако присмотревшись лучше отметил, что вход был маловат даже для меня. Поколебавшись, всё же шагнул внутрь и мир тут же погас. В смысле мне его погасили. Ударом по затылку тупым и очень твёрдым предметом. По крайней мере именно это пришло в голову до потери сознания.
  
Глава 8
 
«Сам виноват, так на судьбу не жалуйся»
(Публилий Сир)
— Где он проживал? С кем общался? Чем занимался?!
Самоний, глава Святой Инквизиции княжества Вудлен и верховный Инквизитор Союзных земель, был в бешенстве. Ещё бы! Он повторял вопрос за вопросом, даже не дожидаясь ответа на них. Перед ним вполне себе спокойно и уверенно стоял Хит и с неприкрытым любопытством рассматривал содержимое, накопившееся под ногтем большого пальца руки. Определённо это было интересным и стоящим занятием. Чуть в стороне, с поникшей головой и опущенными плечами, переминался с ноги на ногу Сельд. Именно его несдержанность и привела к тому, что они упустили «предвестника грядущих перемен», «несущего Тьму», «апостола апокалипсиса», который фактически был в руках Инквизиции.
Нонель вообще стояла обособленно с рассерженным выражением лица, скрестив на груди руки. Всем своим видом она откровенно показывала, что никаким боком не касается происходящего, а принимать дальнейшее участие вообще не намерена. Селяне вернулись к своим рутинным делам, лишний раз убедившись в бесполезности и чрезмерной жестокости Святых. Столько времени они не могли избавить их напасти той нечисти. Но стоило эту проблему решить простому славному пареньку, так те его мигом обвинили в нечестивости и сожгли. При этом осквернив их землю и очернив себя в очередной раз.
Остальная свита, прибывшая во главе с Самонием, рыскала по лесам. Их целью было выяснить и понять, выпал ли «нечистый» из лап птицы? Если нет, то куда она могла его унести? И вообще, как возвращаться с пустыми руками и без какой-либо информации? В общем, скучающих персонажей поблизости не наблюдалось, кроме Хита. Даже курица, успевшая заметить скользнувшего под землю червяка, остервенело, пыталась до него добраться, уже порядком углубившись в рыхлую почву.
— К чему все эти вопросы, Инквизитор? — выражая полное безразличие, спросил Хит, — Ты совершил «скверну». Осудил Героя на земле его почитанья. Кстати, стоило ему заявить право на Старейшину, он бы им стал. Я лично его поддержал бы.
— Не забывайся, Смотритель! — резко остановился напротив него Самоний.
— Не тебе мне указывать. Ты совершил «скверну». Ты нарушил «Святое писание», — всё тем же отречённым тоном говорил Хит.
— Я ничего не нарушал и не совершал! Ты свидетель того, что я пытался его уберечь, от рук этого… бесконтрольного старика!
— О, оставь Сельда в покое, прояви уважение к его возрасту и боли утраты. Дудень был его единственным сыном. Единственной памятью о его так нелепо погибшей жене. Что касается остального, позволь не согласиться. Во-первых, извергнувшийся огонь был под твоим знаменем. Значит, был «освещён и благословлён». Тобой, между прочим. Более того, как лицо, принявшее под свои знамёна созванных, ты несёшь персональную ответственность за поступки их и действия. Так сказано в «писании» и также прописано в «кодексе». Во-вторых, ты не пытался его уберечь, зачем лукавить? Ты хотел поступить с ним точно так же. Только по Своим законам и правилам, не на этой земле. Мы оба прекрасно знаем, что это так. Ты даже не удосужился проявить уважение и снисхождение к неокрепшему юнцу, бескорыстно спасшему наше село.