Тверской Баскак. Том Третий (СИ)

Долго так продолжаться не может, я иду задом и не вижу куда, могу оступиться в любой момент, и тогда конец. Откуда-то из подсознания вновь всплывает тот давний бой и голос тренера: «Он ждет что ты оплошаешь и откроешься. Терпит твои удары и ждет одного своего шанса. Дай ему то, чего он хочет и встреть! Ты понял меня⁈»
— Я понял, Виктор Петрович! — Шепчу я в какой-то гипнотической прострации. — Но у него же ведь нож! Вы что не видите⁈
«Какой нож, соберись! — В голосе подсознания прорывается здоровая злость. — Это не нож, это перчатки так блестят!»
Противник делает угрожающий выпад, и уклоняясь, я вновь отхожу назад.
— Перчатки, перчатки! — Шепчу с каким-то остервенением и чуть припадаю на правую ногу, словно бы оступился.
Враг ловит мою «промашку» и тут же бросается вперед, но я уже уклоняюсь в другую сторону и врезаюсь левым хуком в его правую скулу.
Хрясь! Щелкает выбитая челюсть, и теряя ориентацию, убийца подставляется, как бойцовская груша. Еще прямой в подбородок, и крепыш, выпуская из руки нож, оседает ватной куклой в траву.
Делаю шаг вперед, и носком сапога отбрасываю нож в сторону. В душе совершенно безумная эйфория, и склонившись над поверженным противником, я ору ему в лицо.
— Ну и чего ты разлегся, тюфяк⁈ Давай поднимайся, сразимся как мужик с мужиком!
Выпрямившись, стучу себя разбитым кулаком в грудь.
— Я тебя сделал, пиндос ты сраный! Вставай, я лежачих не бью!
Мужик, надо отдать ему должное, поднимается и, зажмурившись от боли, рывком вставляет челюсть на место. Пошатываясь и растопырив свои мощные ручищи, он движется на меня, как квадратный злобный тролль.
Со злым удовлетворением примериваюсь как бы впечатать в обезображенную морду завершающий удар, но в этот момент рот моего врага вдруг кривится в гримасе боли, а с губ срывается удивленное.
— Scheiße!
В изумленном ступоре пялюсь на стекающую по подбородку крепыша струйку крови и совершенно на автомате отмечаю в сорвавшемся ругательстве акцент, характерный для вольного города Гамбурга.
Мгновение, и мужик валится в траву безвольным кулем, открывая стоящего за ним стрелка. Это один из моих охранников, и его пустой арбалет полностью объясняет случившееся.
Все эти детали прокручиваются в моей голове, как стоп-кадры кинохроники, и я еще не до конца понимаю, что все закончилось. Мало-помалу адреналиновая волна все же отпускает, и я начинаю входить в реальность.
Первым делом подхожу к поверженному врагу и присаживаюсь на корточки рядом с ним. Растекшаяся вокруг тела лужа крови говорит сама за себя, но я все-таки прикладываю два пальца к его сонной артерии. Как и ожидалось, пульс не прощупывается.
— Труп! — Произношу я с долей разочарования и поднимаю взгляд на охранника. Ругать его не за что, он сделал то, что должен был сделать. В другой ситуации этот выстрел мог бы спасти мне жизнь, но в этой… В этой он оставил множество вопросов и ни одного ответа.
— Кто же тебя нанял, уроженец Гамбурга⁈ — Задаю вслух этот вопрос, понимая, что вряд ли когда-нибудь смогу получить полноценный ответ.
В задумчивости мой отрешенный взгляд смотрит куда-то мимо охранника, пока я не начинаю различать его слова.
— Господин консул, ты как? Ты ранен⁈
Только сейчас начинаю чувствовать легкое жжение в груди и, опустив глаза, вижу распоротый на боку френч и пропитанную кровью рубашку.
«Достал-таки, паразит! — Легкая усмешка трогает мои губы. — Зато теперь есть отличный повод посетить Иргиль!»
  
Часть 1
 
Глава 4
 
Я вроде бы в сознании, а вроде бы и нет. Ощущение как в полудреме. Перед глазами шепчущие губы, и они приковывают все мое сознание. Где-то глубоко-глубоко есть понимание, что это губы Иргиль и, нашептывая заклинания, она прямо сейчас зашивает мою рану.
Почему я не чувствую боли? Да бес его знает! Может в той плошке, что она дала мне выпить, было какое-то зелье, а может эти ее заклинания действительно снимают боль. Не знаю, и спрашивать бесполезно, все равно не скажет.
Еще несколько минут, и намазав рану пахучей зеленой мазью, Иргиль обмотала мне грудь полоской беленой ткани.
 
Закончив, она перестала шептать наговор, и почти сразу же я ощущаю все прелести реальности. Острую боль в ребрах, затекшую левую ногу и жжение в разбитых костяшках. Все это быстро вытесняет из головы остатки дурмана, и я начинаю мыслить вполне осознанно. Вспоминаю, что до дома добрался сам и даже верхом. Помню, как сполз с лошади, а дальше уже все расплывчато. Откуда-то появилась Иргиль, и вот я уже лежу на столе в кабинете, а она штопает мою рану.
Глядя на ее серьезное лицо, не могу сдержать радостного умиления.
«Надо же, ради меня в поселок пришла! Ведь года три как тут не появлялась, аккурат с того дня как новую церковь отстроили».
Придерживая повязку на груди, пытаюсь подняться, но Иргиль не дает мне этого сделать.
— Тихо, тихо, ты куда собрался⁈ — Шепчет она, укладывая меня обратно. — Полежи хоть немного, слабый ты еще.
От резкого движения сразу же закружилась голова, а тело наполнилось ватной слабостью. Понимаю, что девушка права, но пытаюсь бодриться.
— Прости, милая, я был бы и рад полежать, но дел невпроворот.
Не обращая на мои слова ни малейшего внимания, Иргиль поднесла к моим губам плошку.
— Вот выпей, сразу полегчает!
Скосив глазом на мутно-белое пойло, я нахожу в себе силы пошутить.
— Хочешь опоить меня и надругаться над бесчувственным телом?
— Да нужен ты мне! — Хмыкнув, она вливает мне в рот свое зелье и, улыбнувшись, добавляет. — Полежи чуть, сейчас силы к тебе вернуться, тогда и побежишь по своим неотложным делам.
Желание сорваться с места действительно пропало, уступив место разумной успокоенности. В памяти всплывает лицо мертвого убийцы, и неожиданно появляется занятная идея.
Поймав взгляд Иргиль, задаю ей вопрос.
— Ты ведь знаешь, что случилось?
Получив ее подтверждающий кивок, продолжаю.
— Тогда сделай мне одолжение, взгляни на труп того мужика своим колдовским взглядом. Может сможешь чего узнать, а то уж больно интересно, кто же его послал.
Иргиль не отвечает, и я воспринимаю ее молчание по-своему.
— Да не бойся, я не встану, буду лежать смирно, пока ты не вернешься!
Едва заметно улыбнувшись, девушка покачала головой.
— Нет, я не из-за этого… Просто видела я уже твоего убийцу. — По ее лицу пробежала тень сомнения. — Странный он какой-то!
— В чем странность-то⁈ — Не удержавшись, выдаю свое нетерпение, и Иргиль награждает меня взглядом своих черных пронизывающих глаз.
— Убийца, а не воин! Из торговых он! И послали его торговые люди!
Девушка замолчала, давая понять — это все, что она может сказать, и у меня в голове тут же начал складываться пазл.
«Не воин! Из торговых! Оружием-то он владел будь здоров! Хотя она могла иметь в виду, что он не из дворян, не из военного сословия, а из купцов… И послали его тоже купцы! Кто это может быть? — Задумавшись, прихожу к однозначному ответу. — В это время и в этом регионе есть только две торговые силы, это Новгород и Ганза. Киллер говорил, как уроженец Гамбурга, что явно бросает тень на немцев, но тогда возникает вопрос. Зачем это им? Чем я не угодил ганзейскому союзу⁈ Непонятно, а вот Новгороду я как кость в горле, и с хлебной монополией, и с медным рудником на их земле. Да и немца на роль исполнителя они тоже легко могли нанять».
Подумав еще, опровергаю сам же себя.
«Да нет! Новгород это ведь не абстракция, это люди! И всех главных актеров на этой сцене я знаю. Не их это метод! Тогда кто⁈»
Зло стискиваю зубы и прикрываю глаза. Желание узнать правду жжет меня изнутри, но тут я чувствую успокаивающее касание. Маленькая девичья ладонь ложится на мою руку, и я ощущаю ее крепкое пожатие, мол придет время, и ты во всем разберешься. Я верю в тебя!
«Она права! Рано или поздно концы все равно всплывут, надо просто набраться терпения». — Гоню прочь неудовлетворенное раздражение и поднимаю взгляд на Иргиль.