Рождение (СИ)

— Пошли. Пусть об этом узнает Осилзский.
* * *
Ланакэн не удержался от смеха:
— Ну, говорил я тебе, Соул: Тални всегда оказывается рядом! Вот и опять!
— Я… это… В каком смысле? — растерялся незваный посетитель, но предводитель Сопротивления ласково потрепал по плечу и отмахнулся, заметив оставшуюся стоять на входе уже знакомую девушку с ферм, неловко теребящую поясок на длинном деревенском платье с капюшоном. Ей бы пошло немного короче и уже, но для представительниц бывшего стада символом вольной жизни всегда была длинная юбка, а размер уж — какой попался. Не до шику.
— Понимаете… Тут такое дело… Это Лиам, она с ферм, а один мужчина с ферм её преследует. Он напал при мне! Если бы меня там не было, то и не знаю, чтобы с нею сделал… Его зовут Сунату. Так, да?
— Да. Сунату. Он… Ну… Вы знаете, господин Ланакэн! А он… Он говорит, что их решение всё равно в силе, а я должна с ним… А я не хочу! И ещё… Он что-то рисует всё время… Шныряет и рисует… рисует… Это странно как-то! Зачем он всё рисует? — затараторила сбивчиво, стараясь одолеть испуг от наличия стольких слушателей одновременно.
— И одна ты заметила? — Осилзский сразу же стал очень серьёзен, ловя каждое слово пришедших.
— Не-ет. Не только. Но я его не знаю… Он тоже за ним следит…
— Так ты следила за Сунату? Мда… Ясно. Покажешь мне, кто следил за ним ещё! Ага? Иди. Мы подумаем, что делать! — заботливо уверил последователь Аюту, ласково выпроваживая чересчур внимательную румяную малышку.
— Ты подослал кого-то за ним шпионить? — поражённо осведомился Соул, стоило удалиться рассказчице. Такого от старого друга почему-то не ожидал.
— Нет. Похоже, подозрителен он отнюдь не для одного меня. Вот даже и девчонка заинтересовалась… Следить надумала! Благо, Тални там был… Боюсь и подумать, чем бы закончилось всё, если б он не вмешался… А она хорошенькая, присмотрелся бы, кстати… Ты ж для неё теперь спаситель вдвойне! — не удержался от предложения Создатель Убежища, загнав младшего товарища в краску. Кама раздосадованно надулся, хотел оскорблённо вылететь из помещения, но Шоу уже стоял у порога.
— Да ладно! Чего ты так, в самом деле! Разговор есть серьёзный! У нас совет тут собрался в маленьком составе. Не горячись уж! Не нравится, так и не надо! Не заставляет же никто под венец идти! — не упустил своего Риул. Рыборазводчик смерил его гневным взглядом, будто собирается побить прямо здесь, но послушно отошёл в укромный уголок, осознавая оказанную ему честь посвящением в столь тайные вещи.
— Пошутили — и хватит! Вопрос вот ещё возник — кто следил-то? Предположения есть? Ты его заметил? Был там кто вообще, кроме вас? А, Тални? — Осилзский напрягся в ожидании, но в ответ прозвучало вполне предсказуемое:
— Нет. Я думаю, он скрылся ещё до того, как этот… Сунату приставать к ней стал, — пошарив в воспоминаниях, отозвался юноша.
— Ясно. Одно точно — он не из ферм. Оттуда она бы наверняка хоть не по имени, но знала бы. Есть одна у меня задумка… Раз для него играет роль их мнение… Пусть с ним попробует пообщаться Силион, — обнаружилось, всё время григстанка молча сидела в самом дальнем уголке, но теперь поражённо подскочила. Ей с трудом верится в услышанное распоряжение, объяснившее присутствие на совещании неуместной кандидатуры иноплеменницы. Мужчина подошёл вплотную и украдкой напомнил: — Я же говорил, что накажу? Говорил. Вот и расплачивайся за самовольство…
— Но… Если меня застукают за подобным… Меня же обвинят в подстрекательстве! — стараясь взвесить все аргументы, равнодушно возразила женщина.
— Для того я и собрал кучу свидетелей. Они смогут подтвердить: именно я отдал приказ.
— А что именно делать надо? Почему Вы решили, господин, будто сей человек пойдёт на нечто противоправное по моему «совету», так сказать? — откровенно усомнилась она. Сквозь внешность хлипкой девчонки словно бы проступила сущность кровной дворянки, рассудительной и находчивой.
— К тому же… что убедит, что это не её гипнотическое действие? — ввернул Нгдаси, смерив мрачным взглядом юную любовницу друга. — Почему ты настолько уверен? Честно говоря, меня твои аргументы не особо убеждают. Мало ли чего рисовал! Может, купальню никак не находил — составил себе план маршрута! Да, ему по нраву пришлась эта… Как там бишь её? Лиам…
 
— «По нраву»?! Ты б видел, как он напал на неё! — возмутился её избавитель.
— Да понимаю я, насколько тебя поразила дикость данного типа в обращении с женщиной, но его особо никто хорошим манерам на ферме не обучал! К тому же и не утверждаю, будто следует оставить его преступление безнаказанным. Но наказывать надо за содеянное, а не за «не по нраву пришёлся». Ведь веских обвинений я лично не услышал, кроме «ещё жив», «что-то не так, сразу видно». Разве преступление, если человек, воспитанный в столь противоестественных условиях, ведёт себя в иной среде запуганно и непонятно? — отмахнулся врачеватель упорно.
— Ну, и зачем, спрашивается, Силион применять гипноз? — усмехнулся Осилзский, потирая подбородок… А ведь эдакая идея и впрямь может прийти на ум, если надо будет вынести на суд поведение Сунату. Что-то настойчиво твердит — этого не избежать.
— Например, чтобы внести в наше сообщество разлад… Или угодить тебе… да мало ли! Скажешь, у неё силёнок на Сунату не хватит? — после последних событий возражение прозвучало особенно весомо. Высокородная посмотрела на Тални, ожидая, что юноша поддержит лекаря после её поступка при предыдущем сражении. На мгновение их взгляды пересеклись. Кажется, Кама догадался, чего она боится, но лишь опустил лицо. В душе ещё остались тени жалкого ужаса, возникшего от осознания несопоставимой разницы в их возможностях. Однако и знание необходимости и сдержанности знатной соседки давно окрепло. Рыборазводчик по-прежнему остаётся сторонником чужеродной ровесницы, даже несмотря на то, что именно у него во всём подземелье и существует самая веская причина стать её недругом.
— Честно говоря, Соул, твои доводы как-то натянуты, — задумчиво протянул Шоу, — Это же глупо — гипнотизировать никому особо ненужного фермерского парня… Тогда уж больше смысла есть в Ланакэне, который, кстати, под боком круглые сутки (извиняюсь за прямолинейное замечание, но, вроде, не секрет). Или кого-нибудь из нас с тобой, или старейшин, на худой конец. Нет… Нет смысла.
— А есть смысл подсылать со предложениями, толкающими на преступление, к ни в чём аналогичном не замеченному на самом-то деле человеку? — Нгдаси не сдаётся, хотя в нём говорит лишь чистое упрямство.
— Если Сунату не виноват ни в чём…
— А он пока виноват лишь в неадекватной страсти в молоденькой симпатичной девчонке, между прочим! — напомнил лекарь, негромко стукнув ладонью об стол.
— Пусть так! И всё-таки… Он просто не сделает ничего особенного. Разве что мне донесёт на Силион, вообще обелив себя в моём мнении, — Создатель Убежища тоже не намерен отступать.
— Но что я должна вообще сказать? Я, правда, не вижу особой причины для недоверия пока… А поэтому даже не очень ясно, в каком направлении мне действовать следует! — вдруг практически поддержала своего обычного оппонента малышка.
— Уж с твоей-то родословной как-нибудь придумаешь и сама. Присмотрись к Сунату. Поймёшь, как следует поступить. Насколько я знаю, фермы прежде находились именно под надзором баронов Руали? Вероятно, он не в курсе, что ты уже не наследница, — твёрдо распорядился Осилзский. Риул даже вздрогнул от очевидных фактов, до сих пор не приходивших ему в голову.
— Окналзски отвечали только за создание нормальных условий снабжения: пропитание, содержание… Руководство фермами всегда принадлежало напрямую князю. Он распоряжался количеством и видом поставок, проводимыми экспериментами и другими функциями существования ферм. Либо его доверенный, — уточнила кровная кандидатка, заметив: окружающие заёрзали при упоминании об её происхождении.
— Однако же на фермах в такие вещи мало кто будет посвящать разводимое поголовье! Сунату уверен, наверняка, будто бы именно барон руководит всем! — парировал лидер подземного поселения и окинул всех коротким властным взглядом. Явно, дальнейшее обсуждение темы на сегодня закрыто, чем остался крайне недоволен Нгдаси.