Ярл Авалона (СИ)
Олега и Юлю я оставил хозяйничать на судне, а сам вместе с Пашей все же добрался до пещеры. Если идти быстрым шагом, то тут совсем недалеко, километра три от силы. Я хотел успеть сегодня проведать раненых, рассказать им о произошедших за день событиях и совершить небольшую рокировку. Инспекция пещеры много времени не заняла: Нина уверенно освоилась на кухне, Алексей был вполне в форме и, хотя и жаловался на боль в ребрах при ходьбе, но дышал нормально и рана не отекла. Похоже, инженеру с Брестмаша повезло, и переломы оказались без осложнений, а может он и вовсе обошелся трещинами. Вера с ее раненой рукой чувствовала себя неплохо, а Петя успел сделать небольшую прогулку рядом с пещерой и набрать новых образцов трав и плодов для обмена с треянами. Лишь Анатолий по–прежнему был в тяжелом состоянии.
Подумав, я забрал всех троих белорусов из пещеры с собой на корабль. Раз ходячие, пусть выздоравливают на борту, мне так спокойнее будет, а там глядишь и помогут чем–нибудь. А Паша с учетчицей путь пока сторожат пещеру. Программисту пора как следует разобраться с треянскими программами и онлайн–магазином, нам это пригодится. На будущее надо бы между пещерой и пристанью какую–никакую связь наладить, хотя бы ручными рациями обзавестись. Оружия тоже нужно побольше, раз уж у нас появились враги. И новые бойцы нужны. А по уму требуется еще одна пушка на берегу, калибром миллиметров так сто двадцать, чтобы держать под контролем выход из гавани и ближайшую акваторию. Плюс квадроцикл с прицепом, а лучше два, чтобы возить грузы и не бить зря ноги… да полно всего нужно. И на все это необходимы канделы и люди, которым можно доверять, а у меня и с тем и с другим не густо. А еще надо подумать о продовольствии. Запасы еды на камбузе рассчитаны на стандартную автономность китобойца и способны прокормить тридцать человек в течение двух недель. Хорошо бы их без особой нужды не тратить. Правда, есть крупы из «пятерочки», а за бараком на пристани нашелся оборудованный родник и не надо думать, где взять воды на всю новоприбывшую толпу. В общем, куча забот на мою и без того больную голову.
Решив, что символ своей власти правильнее всего держать при себе и прихватив из пещеры кристалл, я вернулся с белорусами на пристань почти в темноте. И тут меня ждал приятный сюрприз. На небольшом участке ровной земли рядом с бараком и скалами оказались разведены костры, над ними кое–где уже водружены котлы, в которых что–то булькало. Рядом деловито хозяйничали люди: мужчины таскали дрова, кто–то зашивал рваную форму, а в отдалении от барака и пристани несколько человек у костерка долбили кирками и лопатами каменистый грунт и ладили что–то вроде закрытого навеса. Всего несколько часов прошло и вместо привезенного на Авалон «стада» появился народ, занятый осмысленной деятельностью. Встретивший меня майор в ответ на вопрос лишь пожал плечами.
— А что тут думать, Саша? Все уже придумано до нас, еще при царе–батюшке. Пока ты к пещере ходил, мне тут «имущество» митинг устроило, заодно с приемом в собесе. Спрашивали про баню, столовую и сортиры, блин! Детский сад!
— Но я смотрю, вы с этим уже разобрались, — довольно улыбнулся я. — Приятно видеть, как люди работают.
— А то! Какая, нахрен, столовая! Может им еще и дом культуры с кинотеатром построить?! Красный уголок, мля, в нем отгородить? Я этих тунеядцев разбил на солдатские артели, выделил котлы, посуду и продовольствие, назначил командиров. Дальше сами, привыкайте! Выбирайте артельщиков и кашеваров, кооперируйтесь, договаривайтесь. Лес рядом, рубите и собирайте дрова. Заодно учитесь готовить, шить, стирать, если кто не умеет. Здесь вам не зона, не казарма и не санаторий! Никто за вас ничего не сделает! Пусть привыкают брать ответственность на себя. Если не сумели сварить кашу из выданной на артель крупы и консервов и остались голодными, то вините не отцов–командиров, а своего криворукого кашевара, которого сами выбирали! Если не привели в порядок форму, то виновата ваша лень и разгильдяйство, а не прачечная, которой нет! Если нужны сортиры, то идите и копайте — махнул рукой в сторону навеса майор. — А коли хреново выкопаете, то и сами будете в дерьме, а я за это втык сделаю, с занесением! Я прямо скажу, Саша, у нас народ не дурак. Все он может и все соображает. Но его десятилетиями намертво отучали проявлять инициативу и самостоятельно организовываться без приказа сверху, вот в чем беда! Более того, внушили, что любая, самая малая инициатива больно наказуема начальством. Вот и получили слизней с выученной беспомощностью, которые даже под страхом смерти шевелиться не хотят. А нам на Авалоне послушное стадо не нужно, мы с ним пропадем. Приходится перевоспитывать народ…
— Что я могу сказать… Родина тебя не забудет, Макарыч! Спасибо! — искренне пожал я руку майору. — Ну, раз у вас все хорошо, я спать. Завтра дел невпроворот.
— Бывай, ярл, — кивнул мне артиллерист и тут же повернулся к каким–то мужикам, тащившим ствол дерева.
— Куда?! Стоять, нах. Не видите — гнилое! Тащите это на дрова, на стройку такое не подойдет, даже для сортира. Почему ветки заранее не обрубили? Развели на пристани срач…
Махнув на прощание рукой, я поспешил на борт парохода, поднявшись по сходням мимо дежурившего с автоматом Олега, и пошел спать в ближайшую одноместную каюту. Завтра! Все остальное подождет до завтрашнего утра, — думал я, кладя гудящую голову на подушку и закрывая глаза. И оказался неправ.
Кристалл начал мерцать среди ночи, когда до рассвета оставалось еще несколько часов. Сначала я никак не хотел просыпаться, хотя сквозь сон чувствовал, что происходит что–то не то. В голове роились какие–то смутные образы, было ощущение, что кто–то шепчет мне слова на незнакомом языке и куда–то зовет. Но усталость брала свое, и я снова погружался в сон, пока чувство внутренней тревоги не заставило меня распахнуть веки.
За иллюминатором царила непроглядная чернота, но сама каюта была наполнена мерцающим зеленоватым светом от кристалла. Он то разгорался, то почти затухал, освещая крохотную каюту с узкой койкой, висящие на стене полки и стол со стулом рядом с ней. Но самым главным было не странное поведение кристалла. Я отчетливо чувствовал в своей голове, как кто–то зовет меня. Это было ощущение сродни дежавю или фантомной слуховой галлюцинации, когда кажется, что тебя только что окликнули по имени, хотя никаких посторонних звуков не было слышно. Тем не менее, я отчетливо «помнил», что меня зовут на палубу, что надо подойти с кристаллом к левому борту и… дальше непонятно. При этом я не чувствовал контроля над своим сознанием или телом. Меня не заставляли идти, скорее уж это было приглашением…
«Что за хрень?!» — наскоро одевшись и не забыв прихватить кристалл и автомат, я покинул каюту и осторожно пошел на палубу. В голову пришла дурацкая аналогия с сиренами, заманивающими беспечных моряков на скалы, но постояв несколько секунд в коридоре и прислушавшись к себе, я ее отбросил. Нет, все нормально, я иду своей волей и отдаю себе отчет в своих действиях. Просто меня и в самом деле зовут. Можно, конечно, зов проигнорировать, но будет ли это верным? Ладно, рискнем…
— Стоять! Ни с места! — едва я вышел с мерцающим кристаллом на палубу, с крыши рубки послышался громкий испуганный окрик и клацанье затвора, — И лишь затем, спустя несколько секунд, — ярл, это вы? Что происходит?
— Юля, осторожнее, блин, — задрав голову вверх, сказал я. — Ни пристрели случайнокомандира.
— Извините, — чуть сконфужено ответила девушка. — Сейчас моя вахта, остальные спят, тишина вокруг… И вдруг я вижу, как на палубу какой–то зеленый призрак вылезает. Что–то случилось, Саша? Что это у вас светится в руках?
— Какая–то ерунда творится, — честно признался я. — Как будто кто–то через кристалл просит подойти к левому борту. Ты не чувствуешь зов в голове?