Истинный облик Лероя Дарси (СИ)
— Ты ведь до сих пор не выбрал партнёра, Лер? — хрипло спросил Брук. — Надо поспешить с запросом и…
— Тащи тот чёртов талмуд! Так и быть: ткну пальцем! — рыкнул я, поглаживая ноющий живот.
Я нервно шелестел страницами: красивые, породистые, белозубо улыбающиеся мужики раздражали все до единого. Жалко, что они передо мной не стояли, вот бы почесал кулаки! Наконец я увидел довольно бесцветного незапоминающегося амбала, бритого под «бокс» с лицом, не особо блещущим интеллектом. Но у него была простая тёплая усмешка на губах. Это и подкупило.
— Его хочу! И быстрее! А то вдруг, начну блудить, как Лу… — я захлопнул альбом, и увидел тёмные глаза Майлза напротив.
— Почему… не я?! Разве не я был всё это время рядом с тобой? Я подбирал твои подачки, терпел и смотрел, как ты носишься с омегой и бетой! — это выдал терпеливый степенный добряк?!
— Ма… йлз… — я оторопел. Не то, чтобы я не ждал такой реакции Брука… я был к ней готов… Но мой мулат в тренировочной версии не был так зол и взвинчен! У меня засвербило в носу и опалило горло, на меня конкретно заявлял права абсолютный доминант.
— Все вон! — прорычал «добряк» и схватил меня за запястье. — Ты многое Святу позволял, а мне?! Что оставалось мне?! Быть запасным аэродромом?!
— Прости, Май… — раньше я мог его остановить спокойными разумными словами, но сейчас это номер не прошёл.
— К чёрту! К дьяволу!!! Моя любовь тебе до левой пятки, ты её и не замечал!!! Вы все ещё здесь?! Хотите быть свидетелями шоу?! Я хотел… я надеялся, Лер, что хотя бы ребёнок… у тебя будет от меня! — гигант рухнул передо мной на колени.
Народ потихоньку покинул гостиный зал, последним Мирро вытолкал Фабио Нери.
— Я прекрасно осознавал, что делаю тебе больно, друг мой, — ровным спокойным голосом снова заговорил я. — И сейчас ты имеешь полное право надрать мой зад с узлом и нашпиговать семенем по самые гланды. Но… тогда, Майлз, я скорее умру, чем позволю проводить опыты с нашим сыном.
На меня вскинулись карие глаза, полные боли, а я продолжил:
— Почему, думаешь, я выбираю человека без лица? Я хочу забыть его сразу же после секса и никогда не вспоминать об этом. Думаешь, мне легко быть такой равнодушной сволочью? Прости, если заставил тебя чувствовать себя удобной запаской.
Майлз резко обнял меня за бёдра, прильнул губами через ткань к плоскому, поджарому животу.
— Выбери меня, Лер! — прошептал мулат. — В Центре малышу ничего не сделают… я прослежу… Выбери меня!
— Я никого больше не собираюсь терять! И отдавать… тоже… Я не хочу никого рожать! Это против моей природы. Да, я Химера, но я не хочу становиться настолько омегой… Если бы не мои мальчишки… если бы не люди, вовлечённые в эксперимент из-за меня…
— Выходит, только со Святом ты мог быть таким слабым… — шепчет мулат.
— Нет! И с ним я слабым не был! Я его люблю! — я схватил себя за горло: голос внезапно пропал, а потом стал слишком низким.
— Это… ты так жаждал услышать, Фома неверующий? — вдруг хриплым спокойным голосом проговорил Майлз и встал с колен. А я просто превратился в реликтовый соляной столб, потому что из боковой двери, ведущей в жилую зону, вышел…
====== Часть 17. ======
Меня качнуло. Впервые в жизни я сам не знал, что сделаю в следующую минуту. Во рту противно пересохло, а без того перехваченное спазмом горло просто удушливо сдавило. Свят смотрел прямо и по-идиотски счастливо. Ждал, гад, видимо, либо неслабой подачи, либо горячих порывистых объятий. И тем сложнее мне было выбрать последовательность своих действий. Я НИКОГДА не ждал этого момента, именно потому, подсознательно не мог решиться на что-то конкретное. Я этого момента боялся. Я боялся повторной волны лжи.
— Лерка! — прогудел его голос, полоснувший ножом по моему слуху… сердцу… животу… — Скажи… что-нибудь, старик… Ну же? Как же я… по тебе…
Макеев двинулся было ко мне, но я вздрогнул, как от удара. Вроде бы я знал этого человека, но словно это было давно... в прошлой жизни...
— Лерк? Ну… хватит столбняка! Ты либо бей, либо истери, но… не молчи, пожалуйста!
Я рассматривал эту великую почему-то бритоголовую сволочь, так бесцеремонно укравшую часть моей жизни, неожиданно сделав меня своей половинкой. На истерику не было ни сил, ни желания. Но я так хотел убедиться, что Свят действительно жив! Хоть одним прикосновением...
— Слава Богу! — прохрипел я, поглаживая горло.
— О чём ты? – Макеев простодушно улыбнулся.
— Ты не погиб под чёртовым завалом…
— Прости, ста…
Я двинулся к выходу, но русский бес пулей подлетел ко мне. Или он стал шире и крупнее, или я… уже вконец обабился, но меня накрыла его мощная мужская тень.
— Лер!!! — почти проорал Свят. — Не поступай так со мной!!!
— А-а-а-а-а, — протянул я рассеянно, — я тут по тебе практически молебен отстоял за упокой, а ты чем-то недоволен, дорогой?
Меня снизу до горла опалил жар, бросило в пот. Тело бесконтрольно реагировало на гадского альфу. И мне надо было бежать и бежать подальше. Свят сжал кулаки, его синие глаза в загоне блестели так, что зрачок высвечивался.
— Зачем… ты явился?! — мой рык набрал сочных нот. Королева улья расправляла крылья, стряхивая с них налёт сладкой пыльцы. — Или… — я скабрезно и стервозно усмехнулся, -…мне уже в приказном порядке выбрали и привезли самца? Может, ты и привёз?
Макеев схватил меня за плечо:
— А ты, значит, захотел новых ощущений, Лерка? — он недобро сощурился. — А вот не будет тебе нового ёба…
Мой кулак въехал в лицо Свята коротким сильным движением. Русский бес вытер кровь с разбитых губ, шмыгнул носом и оскалился:
— Вот так, старик! Оживай и приходи в себя!
Второй мой удар больше напоминал апперкот, Макеев пошатнулся, подвигал челюстью и ощупал её. Насколько же хорошо знал меня этот человек?! Когда успел так меня прочитать?! Майлз бросился было ко мне, зная, насколько сильным я могу стать в состоянии аффекта.
— Брук, твою папу Богу в душу! Не лезь! — Свят сплюнул кровью, и хорошо, что не зубами! — Пусть Лер сбросит весь груз с сердца! Я виноват…
— Вино… ват? — выдохнул я, монотонно зализывая сбитые костяшки правой кисти. — Ты… заставил меня себя похоронить, оплакать и… отпустить! Ты понимаешь, кусок ты дурака, что я открыл сердце и впустил туда новую любо…вь?!
Макеев побледнел, несмотря на шикарный загар, с шумом втянул воздух через зубы:
— Я… знаю, старик. И за это… прости тоже!
— Поэтому дай мне пройти, — я вышел из гостиной, меня штормило.
Мимо проплыли, как в кривом слюдяном зеркале лица зайцев, Мирро, альф. А Санта Клаус всё-таки пьёт что-то покрепче, чем молоко. Братцы, он приволок мне прошлогодний подарок… Только почему-то распакованный… Мой ведь… должен был быть в ящичке или, на крайняк, в урночке… Со всех медленно стирались улыбки… Видимо, всё это я говорил вслух, но себя я не слышал… Вы, что, и вправду, думали, будто я так просто ЕГО прощу?! Брошусь на шею и прощу?! Я натолкнулся на кого-то, поднял глаза. Фаби стоял на пути с жестоко поджатыми губами.
— Лер…
— Не сейчас, малыш! Хоть я и хочу тебя обнять больше всего на свете в эту минуту.
— Лер! У тебя начинается жар! — Роше бесцеремонно вклинивается между мной и Нери, щупает мой лоб, берёт руку за запястье. — Смею спросить, ты вообще куда собираешься идти?
— Подальше отсюда… Куда глаза глядят… Не трогайте меня сейчас, Христом Богом прошу!
Боль пронзила неожиданно, словно длинной иглой в низ живота, растеклась в брюшине, в заднем проходе словно разом всё воспалилось и отозвалось нестерпимым зудом. Вот что проходят омежки в свою первую течку! Зад потянуло к земле… Господи, я едва ли не рухнул на “карачки”, чтобы потом задрать задницу кверху.
Расширенными глазами я обвёл собрание:
— Кто-нибудь… пап ваших за ногу, догадается увести из партера моих сыновей, или они и дальше будут смотреть на ТАКОГО меня?! — прошипел я, хватаясь за живот.
Из гостиной выскочили Майлз и Свят. Роше выразительно переглянулся с ними. Я привалился к стене, пытаясь унять дрожь. Внутри всё начинало пульсировать и предательски увлажняться.