04.1912 (ЛП)

— Прочь! Прочь, юные сорванцы, вы мешаете мне работать! Если вы немедленно не уберётесь отсюда, вам грозит…
— Ничего бы он нам не сделал, — сказал Джо после того, как благоразумно утянул расшалившуюся Лиззи прочь от почты. — Ему сил не хватит дотащить свою тощую задницу до кого-нибудь из стюардов и настучать. А даже если он и настучит, то нам всё равно ничего не сделают. Попробуй найди нас! Третьим классом плывёт целое стадо. Кто станет разбираться?
И Лиззи весело с ним согласилась.
К десяти часам утра бродить по корабельным коридорам им порядком прискучило. Джо возмущался, что коридоры эти перепутаны, как нитки в клубке у неряшливой рукодельницы, а Лиззи постоянно теряла ориентировку и заводила их совсем не туда, куда они стремились попасть. Джо куда лучше умел находить правильные дороги, но у него блуждание в четырёх стенах не вызывало никакого восторга, напротив, даже раздражение.
— Мы по Атлантике плывём, — втолковывал он Лиззи, вытаскивая её на палубу, — понимаешь, по цельной Атлантике! Смысл сидеть в каюте и пыхтеть?
Речь Джо была не совсем разборчивой: как и всегда, он жевал свою странную смесь. Лиззи так заинтересовалась, что протянула руку и попросила:
— Эй, а можно и мне немного?
Джо косо посмотрел на неё, затем — на крохотный мешочек, который он любовно пристроил на ладони.
— Это? — спросил он осторожно.
Лиззи уверенно кивнула.
— Да, — сказала она, — это. Что это такое? Оно вкусное?
Джо хихикнул и сложился пополам, как будто услышал наивнейший вопрос в своей жизни.
— Вкусное? — переспросил он. — Как бы не так!
— Почему тогда ты это жуёшь?
— Успокаивает, — Джо пожал плечами и упрятал мешочек в карман.
Лиззи раздражённо схватила его за руку — но Джо не поддавался. Локоть у него был крепкий, как гранит.
— Разве ты тревожишься? — требовательно спросила Лиззи.
Джо чуть-чуть подумал, а затем отрицательно покачал головой.
— Нет. Я сейчас спокоен, как бык.
— Тогда зачем жуёшь это?
Джо снова призадумался. Судя по тому, как он нахмурился, вопрос был действительно тяжёлый и требующий продолжительного осмысления.
— Просто привычка, — наконец, скупо сказал он и попытался повернуться к Лиззи спиной.
Лиззи, однако, не тратила времени даром. Пока Джо был её другом, она усиленно училась ползать по канатам и достигла в этом деле таких успехов, что даже сам её требовательный учитель лишь молча изумлялся и в восхищении прикрывал глаза. Руки у Лиззи были теперь намного крепче и грубее, поэтому просто так вырваться у Джо не удалось. Лиззи ловко уцепилась за его плечи и круто повернула к себе лицом. Джо устало посмотрел на неё.
— Что это такое? — настойчиво поинтересовалась Лиззи.
Джо обречённо вздохнул и сознался:
— Ну, табак.
— Настоящий табак? — с изумлением переспросила она.
— А он похож на ненастоящий? — прищурился Джо.
— Кажется, нет… хотя… как я могу это определить? — Лиззи всплеснула руками. — А твоя мама… и твой папа… как они это тебе разрешили? Ты ведь только мой ровесник, тебе такое нельзя!
— А я ни у кого ничего не спрашивал, — отмахнулся Джо, — сам достал, не маленький.
— Как?
— Тебе что за дело? Я не собираюсь с тобой делиться: если девчонка курит, это последнее дело на свете. У неё зубы и кожа желтеют, дыхание портится, да и сама… сморщивается, как фрукт пересушенный. Приятного мало, словом.
Лиззи прикусила губу.
— А если у мальчика скукожится и пожелтеет кожа, зубы станут плохие и дыхание тоже — это хорошо?
— Я этого не говорил!
— Но ты так подумал!
Джо косо посмотрел на неё и глухо рассмеялся.
— Нет, тебя точно не переспорить, — сказал он. — Подумаешь, табак и табак. Его все или жуют, или курят, или нюхают. Вон, например, — он ткнул в сторону трёх бородатых здоровяков, которые торжественно несли на палубу сухощавого старичка с трясущейся огромной головой, — эти ребята — завзятые куряги, без папиросы в постель не лягут. Вот эта вдова, — он показал на толстозадую даму в вуали, которая неприкаянно шаталась от одного борта к другому, — она, например, нюхает, старая ведьма. Или вот из команды кого взять — так все курят! От капитана до матроса — все.
 
— Но ты-то не из команды, — остудила его пыл Лиззи, и Джо в шутку погрозил ей кулаком.
— Вот всегда ты так — спустила с небес на землю и радуешься! — пробормотал он.
Друзья снова отвернулись к морю. То было совершенно спокойно — казалось, оно спит, как дитя, убаюканное материнской колыбельной. «Титаник» стремительно разрезал носом тихую гладь, и кругом ничего не было, кроме неба, воды и палубы. Можно было подумать, что они остались совсем одни на свете.
— Я предупреждаю тебя всерьёз, — сказала Лиззи, — лучше бы ты избавился от этой гадкой смеси. От неё никакой пользы, лишь неприятности.
Джо отшатнулся и любовно погладил отвисший карман. Он смотрел на Лиззи с искренним осуждением.
— Эй, эй! — потребовал он. — Табак не трогай! Говорю же: успокаивает!
— А потом у тебя не только зубы и кожа станут жёлтые, а и горло почернеет, будешь кашлять и умрёшь, — мрачно предостерегла его Лиззи. — Мой папа был врачом, и мой дед был врачом, я знаю, о чём говорю. Они мне рассказывали о таких, как ты — знаешь, сколько рассказывали?
Джо хмуро спросил:
— А сами-то они курили?
Лиззи деликатно промолчала, и Джо решительно рубанул:
— Вот тебе и весь сказ. Советы давать — самое лёгкое дело на свете, а вот следовать им куда как посложней.
Лиззи кивнула и отвернулась от сверкающих спокойных вод. Джо пристально наблюдал за толпой, которая неспешно прогуливалась по палубе. Женщины, мужчины, дети, старики слонялись от борта к борту, негромко беседовали, смеялись и подпрыгивали, любовались водой и солнцем — словом, искренне наслаждались путешествием.
Вдруг Джо ожил и стремительно кому-то замахал. Сквозь толпу шагали крепко сбитый невысокий матрос с бронзовым лицом, а чуть поодаль от него — аккуратный молодой офицер в блестящей фуражке.
— Эй! — завопил Джо и замахал рукой. — Эге-гей! Роберт! Здорово, старина!
Голос у Джо был зычный, мощный. Лиззи тоже подскочила и яростно замахала матросу, который даже остолбенел от неожиданности. Джо беспечно махал ему и кричал с настойчивостью голодной чайки:
— Эй! Эге-гей!
— Эге-гей! — подхватила Лиззи тоненьким, совсем не мальчишечьим, голосом. — Эй, Роберт!
— Роберт, старина!
— Здорово, Роберт!
— Здорово, дружище!
Роберт, наконец, смог найти их взглядом. Он быстро помотал головой, затем стремительно прижал к губам палец и скупо махнул обоим. Джо тут же прекратил сигнализировать матросу и опустил руку Лиззи. Озадаченный Роберт поторопился отдалиться от них.
— А кто это такой? — шёпотом спросила у Джо Лиззи, недоумевающая не меньше бедолаги Роберта.
Джо беспечно отозвался:
— А, я с ним на почте познакомился. Славный парень, только пугливый. Он боится, что его будут ругать, дескать, чего с пассажирами общается.
— Кто ругать-то будет? — Лиззи осторожно показала на молодого офицера и спросила: — Он?
— Он — мог бы, — пожал плечами Джо, — но вряд ли, потому что сейчас ты увидишь представление. Смотри и учись.
Джо деловито засучил рукава, одним движением сбросил куртку и принялся бодро подпрыгивать, как пружинистый мячик. Между прыжками он умудрялся выкрикивать чистым, точно бой колокола, голосом:
— Эй! Эге-ей! Эге-гей! Мистер Муди! Мистер Муди!
Лиззи лукаво поглядела на Джо и понимающе кивнула. В следующее мгновение по палубе стали подпрыгивать уже два потрёпанных подростка, весело размахивая руками и зычно выкрикивая:
— Эй! Мистер Муди! Мистер Муди, здрасте!
— Доброго утречка, мистер Муди! — вопил Джо.
— Хорошего дня, мистер Муди! — поддакивала ему Лиззи.
Молодой офицер удивлённо остановился, поглядел в их сторону и задумчиво сдвинул назад фуражку. Лиззи и Джо бесстыдно продолжали бесноваться на палубе, желая мистеру Муди всего наилучшего, а мистер Муди, сосредоточенно рассматривая их, очевидно, пытался понять, кто они и откуда его знают.