Крысиный бег lll (СИ)
Снова приложил руку к её спине. Потянулись долгие секунды… Кровь из меня уже никуда не бежала, такое чувство, что было просто нечему. В глазах потемнело, голова закружилась, и я с трудом отнял руку от тела девушки. На месте рваной раны на спине белела свежая бледная молодая кожа.
Я тяжело вздохнул и смахнул холодный пот со лба. Ещё одно усилие, огромное усилие, сил у меня совсем не было, и я перевернул свою подругу лицом к небу. Порозовевшие щёки Яны и мерное дыхание подсказывало — у меня что-то да получилось.
Хотелось упасть на траву прямо здесь, закрыть глаза и уснуть. А ещё жутко хотелось пить, во рту было такое гадкое и шершавое ощущение, словно мой язык превратился в камень, губы в потрескавшуюся сухую корку, а нёбо в труху.
Но встать и найти что-то жидкое я сейчас точно был не в силах. Такое чувство, словно меня выпили досуха. Я сел в позу лотоса, закрыл глаза и активировал Взор. Нужно хоть немного оглядеться. А безопасность… Хер с ней, я всё равно сейчас даже муху отогнать от себя не смогу.
Странный Взор был в этот раз… Раньше всегда была темнота, и я блуждал в ней, в поисках ярких людских разумов, или летел словно в космосе через миллиарды ярких звёзд, если искал Взором конкретного человека.
Сейчас всё было иначе… Я взмыл над своим телом, словно бестелесный призрак. Никакой темноты, никаких ярких разумов на чёрном радаре. Это я деградировал или эволюционировал? Интересно… Словно душа вышла из тела… Весь мир словно чёрно-белое полотно.
Я парю над поляной. Подо мной сидит моё тело, рядом лежит Яна. Моя рука на лбу девушки, словно я забочусь и оберегаю её. Не помню, когда я это сделал. Отсюда я вижу, бьющуюся в её груди жизнь и живой разум в её голове. Как и в себе. Я жив, это хорошая новость.
Вокруг нас раскиданы обломки, несколько тел, пустых тел, безжизненных…. Деревья, серые листья, кусты, серая зелень… В таком состоянии было гораздо легче. Не чувствовалась слабость и немощность моего тела, в которое так не хотелось возвращаться…
На краю поляны шевельнулась ветка, затем ещё одна. Несколько человек в серой камуфляжной одежде осторожно выбрались на поляну, осмотрелись и двинулись прямо в нашу сторону.
Я хотел спуститься в тело… Бля! Как это сделать? Помахать руками в воздухе, как крыльями? Только рук у меня нет. Захотеть вернуться… Я очень хочу, только нихера это не помогает.
Представил нить, тонкую нить, тянущуюся от тела в мою сторону, и даже почти увидел её. Мысленно потянул и, кажется, двинулся в сторону. Слишком медленно… Блядь! Кто быстрее, они или я?
Они…
Один из пятёрки мужчин подошёл к нам, склонился, взглянул на Яну, легонько похлопал её по щеке. Затем переключил своё внимание на меня, потормошил за плечо, отвесил пощечину. А через секунду с размаху ударил ногой в мою грудь.
Тяжёлый удар отбрасывает моё тело далеко назад, словно я совсем ничего не вешу, я успеваю удивиться, как сильно я исхудал, осунулся и посерел, и моё сознание гаснет, так и не достигнув тела...
Возвращение в реальность было болезненным. Лучше бы я не просыпался. Тяжесть во всем теле, пересохшее горло, боль в каждой клеточке и сумасшедшая жажда… Уж лучше бы я сдох. Ни пошевелить ни рукой, ни ногой я не мог. Не потому, что не было сил, хотя из-за этого тоже. Руки прикованы короткой цепью к стене над головой, ноги свободные, но сил даже оторвать их от пола просто нет.
Шею давил сраный ошейник. Наверное, такой был на Николь, когда хотели ограничить её Дар. Вот только мой Дар не такой уж опасный. Хотя да, те кто приковал меня сюда, этого явно не знали.
— Пить… — Прошептал или скорее прошелестел я и мои губы и язык треснули.
Испуганная девушка, свернувшаяся клубочком в куче соломы или сена, хер знает в чём отличия, посмотрела на меня, поднялась со своего места, слегка пригнувшись, трусцой пробежалась в угол, где недолго прожурчала струйка воды (надеюсь, воды!), и вернулась ко мне с деревянной кружкой, приложив её к моим губам. Пахло водой…
Хорошенькая… Рыженькая, с короткими кудрявыми волосами, большими голубыми глазами, курносым маленьким носиком, широкими бёдрами и округлыми, большими грудями с розовыми сосками. Она была полностью голой. Кажется, девушка заметила, что я пялюсь на её обнажённые торчащие соски, и прикрыла их рукой.
Чем-то она отдалённо напоминала Машу, мою Машу… Не такая подтянутая и спортивная, совсем юная, но такая же дерзкая и рыжая. Девушка с интересом разглядывала меня, совсем не смущаясь своей наготы, а я продолжал взглядом сверлить её грудь и выглядывающие из под ладошки розовые ореолы сосков.
Эх! Не о том ты сейчас думаешь, Майки… Хотя, длительное воздержание и присутствие Яны рядом целых три дня сделают даже из ярого святоши озабоченного. Яна… Где она? Я оглядел… комнату. Только я и незнакомая мне девушка.
Кружка опустела быстро, и я легонько оттолкнул её от себя.
— Ещё… — Пробормотал я, и эти слова дались уже немного легче.
Девушка молча развернулась, снова добежала до тёмного угла, набрала воды и вернулась.
— Освободи… — Прошептал я, снова осушив кружку до дна.
— Я не могу, меня накажут. — С виной в голосе и во взгляде произнесла она. — Простите, господин. Да и инструментов у меня нет.
— Майки. Без «господина».
— Тогда меня можешь звать Соня.
Соня… Что здесь происходит, Соня? И где это «здесь»?
— Где я? — Выдавил я из себя.
— Владения барона Георга Третьего. — Презрительно произнесла девушка.
— Хотелось бы больше конкретики…
— Хм… Из столицы, значит? — Задумчиво произнесла девушка.
— Почему ты так решила?
— Больно умно выражаешься, у нас говорят проще. — Она хмыкнула. — Мы на земле барона, в сердце его владений, можно сказать в столице. Ничем непримечательный городок на три тысячи человек, но для наших мест чуть ли не мегаполис. Ратуша, рынок, церковь, две школы, пять пивнушек и ни одного борделя, в отличии от вашей столицы. — Она фыркнула. — Барону они без надобности, он и так кого хочешь возьмёт, а простым мужикам и так есть где поебаться, вернее, с чем. То отбиваться от набегов двух соседних баронов, то горбатиться на шахте или в поле. В общем, самая обычная и скучная жизнь на окраине нашей Великой Империи… Добро пожаловать, Майки!
Девушка тяжело вздохнула.
— Земля барона Георга Третьего… — Задумчиво произнёс я. — Аристократ?
— Угу! В миру он Гришка Косой, Гришка Сокол — это если по-простому. А если по документам, то Григорий Сокольников — одарённый аристократ в хер знает каком поколении. Но его сиятельству нравится величаться Георгом. Они тут все конченные, Майки! — Девушка с испугом посмотрела на меня. — Ты ведь не из этих? Вроде, не похож…
— Не. — Мотнул головой я. — Точно не из этих. Я прилетел на службу в имперскую армию.
— А! Понятно… Защищать одного из них? Тогда почему ты здесь, а не на службе?
— Наш транспорт сбили в воздухе. Многие погибли…
— Сбили? Ну, так даже лучше, меньше мучений. — Загадочно произнесла девушка, вернулась на свое место, села голой задницей в солому и поджала колени к своей груди, задумчиво уставившись на меня. Ну да, других развлечений здесь не было, кроме как пялиться на новеньких.
Я огляделся. Какой-то деревянный сарай, или скорее подвал, с обитыми брёвнами стенами. Окно за решёткой под самым потолком, сквозь который пробивается свет, голоса и гомон скотины, доносящийся с улицы. В углу копна соломы, деревянный пол тоже посыпан жёлтой соломенной трухой. В одном углу подвала дыра в полу, в другом небольшой краник и дырка поменьше, горшок, тазик, пару кружек. Прям кухня с удобствами, туалет и душевая — всё в одном.
— А разве стариков берут в армию? — Донесся до меня голос девушки.
— При чём здесь старики?
— Ну… Ты ведь старый. Прости. Пожилой. Сколько тебе, лет семьдесят?
— Я выгляжу старым? — Удивился я.
Сука! Я вспомнил своё тело со стороны, как оно выглядело, прежде чем я потерял с ним связь и выключился. Не старик, а словно сморщенный серый фрукт с седыми безжизненными волосами. Что его так вымотало? Моё долгое отсутствие или переливание жизненных сил Янке? Теперь уже не важно.