Сангвиний. Великий ангел (ЛП)

Я просто не сводил с него глаз, пока он говорил. Его голос оставался таким же бесстрастным, как и всегда, и, конечно, я не видел его лица.
— Вот так, — закончил Бел Сепатус.
— Так он… причиняет вам боль?
— Из-за возможностей, который он раскрывает.
— Я не понимаю этого, — ответил я ему честно. — Я не понимаю вас. Все, что вы делаете, все, кем вы являетесь. У вас есть все дары, но это кажется… мучительным.
— Преображение приходит только через страдания.
Я подумал, не было ли это одним из выражением Баалийцев. Вполне возможно, учитывая их историю. А может, он придумал его сам. Бел Сепатус был удивительно сильной душой — возможно, они все.
Челнок начал замедляться, и я понял, что мы снова заходим на посадку. Несомненно, у моего сопровождающего были более важные дела, раз меня отправили обратно в безопасное место.
— Тот, кто пришел за мной, — сказал я, понимая, что мое время истекает. — Я не узнал его отличительных знаков. Глаз внутри пламени. Что это было?
Салон вздрогнул, когда мы опустились на землю. Бел Сепатус посмотрел на меня своей безэмоциональной маской-шлемом, столь же прекрасной, сколь и грозной.
— Есть множество обозначений, — ответил он.
— Но какое из них это было?
Шасси ударились, и мы оба покачнулись от удара. Он встал, открыл дверь и приготовился уходить. Я увидел, что снаружи движутся другие члены Легиона, а также другие корабли, ожидающие взлета.
— Возвращайся на флот, летописец, — произнес он, тяжело спускаясь по трапу и не оглядываясь. — Как мне сказали, у тебя есть доступ к архивам, так что если у тебя есть вопросы, то там ты сможешь найти на них ответы.
  
Глава 8
 
Для полного выполнения требований потребовалось несколько недель. Разбить основные оборонительные сооружения противника было проще простого, теперь начиналась более сложная работа. Несмотря на мои худшие опасения во время блужданий по городу, это не было актом сознательного геноцида — большая часть многочисленного населения планеты пережила жестокую бомбардировку и теперь должна будет служить новым хозяевам. При всем этом независимые институты — армии, правительство, административные классы — оказались полностью уничтожены.
Экспедиционный флот обладал всеми ресурсами, чтобы создать новую систему управления. Корабли-фабрики Механикус сбрасывали вниз целые мануфактуры, упакованные, модульные и готовые к сборке по стандартным схемам. Офицеры с политическим образованием отправлялись вниз батальонами, каждый из которых будет готов излагать и распространять Имперскую Истину среди вновь покоренных граждан. В штате нового губернаторского департамента будет множество приезжих, каждый их которых прекрасно знал, как работает огромная межпланетная бюрократия, как реквизировать необходимые ресурсы и как создать базу рекрутов, что, если быть честным, и являлось главным требованием Империума. Им предстояли месяцы работы, по налаживанию работы, но поразительно, как быстро могли работать эти люди. Они делали это множество раз, на сотнях других миров, и к настоящему моменту рутина глубоко укоренилась. Пройдет десяток-другой лет, и Илех станет еще одной точкой на картограммах, еще одним узлом в сверкающей паутине доменов, которая неуклонно распространялась по всей галактике.
Я вернулся на «Красную Слезу» и планировал остаться там до тех пор, пока все не закончится. Города еще некоторое время будут смердеть смертью, даже после того, как по ним пройдут команды по очистке, поэтому я не хотел совершать второе путешествие. Я сделал несколько записей — заметок о том, как мне представлялись сражения. Я не думал, что многим будет интересно их читать, в основном потому, что такие рассказы и так были распространены по Империуме, который находился в состоянии войны столько, сколько он существовал. Конечно же, я писал о нем. Об одном его виде. Настолько, насколько я мог вспомнить.
Я продолжал изучать записи о военных операциях Кровавых Ангелов. Я наблюдал издалека, через прицелы, ауспексы и картолитовые проекции, как примарх ведет свои войска против все более слабых противников. Это оказался захватывающий опыт. Если правильно настроить приборы и тщательно сфокусировать линзы, то можно было увидеть всю операцию, разворачивающуюся в реальном времени. Получалось различить отдельные отряды, бронетанковую поддержку, воздушное прикрытие — все они двигались вместе в этом безупречно поставленном хореографическом балете, которому так трудно противостоять.
 
Чем дольше я наблюдал за этими точками света, позиционными рунами и векторными линиями, тем больше замечал закономерностей. Все отряды, будь то десятки, сотни или тысячи, двигались относительно одной точки в центре — примарха, который ими руководил. Я начал понимать, что это было нечто большее, чем просто следование приказам. Они становились единым организмом, живым существом с конечностями, легкими и сердцем. Точки света двигались естественно, спонтанно. Я знал, что там, внизу, происходили ощутимые коммуникации, но я видел, что это нечто большее. Реакция казалась слишком мгновенной, слишком бессознательной. Он был частью их, а они его, связывающая их связь, была крепче, чем я даже мог предположить.
Однако я не мог изучать эти записи вечно. Более того, некоторые результаты внутренней связи, которую я использовал в своих исследованиях, были странными — некоторые корабли уже покинули Илех, хотя я знал, что передислокация не планировалась в течении нескольких недель. Я не мог определить, кто или что находилось на этих кораблях, и никто не мог или не хотел, рассказать мне об этом. Я записал все эти и пообещал, что обязательно все разузнаю. У меня появилось неприятное чувство, что, несмотря на все приглашения получить информацию, под поверхностью происходило много такого, о чем люди либо не знали, либо не хотели говорить. Я начинал понимать, что они оказались скрытными людьми, как по склонности и характеру, так и по всему остальному. Они предпочитали жить под землей, вдали от солнечного тепла и болезней. Они изготавливали маски и с любовью украшали их.
Возможно, мне следовало сильнее поддаться этому чувству, но к тому времени я уже с трудом мог снова работать. Я более не мог писать больше, чем короткими заметками, и мое краткое знакомство с реальностью сражений расшатало мои нервы. Сон был таким же неуловимым, как и раньше. Я начал бродить по бесконечным коридорам флагманского корабля во время ночных смех, теряясь в тумане усталости и с гудящей головой. Мои сны стали слишком яркими, не принося отдыха, и они более не вдохновляли меня, а скорее заставляли чувствовать себя странно жалким. Примарх все еще присутствовал в них, но уже не с безмятежным взглядом. Теперь он скорее был мстительным, погрязшим в грязи и крови. Я попытался выбросить эти образы из головы — они не помогали.
Принято описывать этим места, эти огромные корабли, как города в космосе. «Красная Слеза» выходила за эти рамки — это был целый мир, полностью замкнутый железно-стальной планетоид со своей историей, нациями и культурами. Десятки тысяч людей — по меньшей мере, десятки тысяч — составляли экипаж его верхних уровней. Еще столько же обитало в его промозглых и гулких трюмах. Некоторые части экипажа корабля посещались так редко, что, как я подозревал, большинство членов экипажа не знали об их существования. Переход мог оказаться резким — в один момент вы оказывались на светлых палубах с офицерским составом, где команда отдавала честь, когда вы проходили мимо них, и все выглядело разумно и эффектно. В следующий миг вы оказывались в мире теней и неработающих люменов, с липкими палубами от пролитых масел, гулом двигателей угнетающим и всепоглощающим. Большинство дверей в переборках открывались, но многие оказывались заклинившими или запертыми. Можно было быстро заблудиться и оказаться в мрачных нишах со старыми картинами, облупившимися со стен. Обитатели этих помещений не смотрели вам в глаза, а разбегались, словно крысы. Некоторые выглядели такими же больными, как и я. Некоторые выглядели еще хуже.