Электро/Наномант (СИ)

— И что тогда сейчас делать? — поинтересовался у него руководитель лаборатории прикладной эзотерики.
— Ждать естественно. Сейчас, что у нас там с этим Коноплёй? Испугался или там на адреналине, или что там ему его сейчас заменяет. Побегает, но ведь человек общественное животное, а он городской житель и в лес не попрётся выживать как одиночка. А значит, что? Правильно, рано или поздно сам выйдет и тут главное его опять не вспугнуть. Каким бы терминатором он не был, он по-прежнему просто взрослеющий мальчишка. Это когда они ругаются с родителями, они им не нужны, а когда резко образуется жопа, бегут к маме. Ведь если разобраться, кому они ещё в этом мире нужны. А кто она у нас? — неожиданно подполковник задал вопрос.
— Конопля Алевтина Сергеевна один и создателей и глава IT— компании Адамант групп. Комплексная информационная безопасность. Лидер и фактический основатель данного направления у нас в стране. Начиналась, как агентство по расследованию высокотехнологичных преступлений, сейчас доросший до уровня международной корпорации с филиалами по всему миру. Официальный консультант ЦК, сами понимает, это скорее имиджевое. А вот периодические привлечение в качестве экспертов по расследованиям, не затрагивающим безопасность от КГБ СССР, в основном по финансовым преступлениям разных хакеров, это да. Недавно выпустили свой антивирус и файрвол. Естественно, среди обычных пользователей такие сложные системы, с частичной физической реализацией не известны, а вот сотрудничающие с ними ведомства, СП и кооперативы уже оценили, — ответил полковник.
— Господи, и вы, зная всё это и чувствительность по работе с подобными персоналиями устроили всё это? Я думал, вы как раз не в курсе, а вот оно как, — тяжело вздохнув заметил его собеседник.
— Вы всерьёз считаете, что детки кооператоров какие-то особенные и с ними нужно себя вести иначе чем с остальными советскими гражданами?! — возбудился руководитель лаборатории прикладной эзотерики.
— Речь не про это, а про безопасность. И это не попытка выгородить себя. В первую очередь, надо думать. Сначала это не стала делать Татьяна Алексеевна, затем вы, а потом и я. Да и ваши погорячились, — прокомментировал его ответ Баширов.
— Не погорячишься тут, стоит только посмотреть, что с их товарищами сделал этот Джонатан! — отреагировал на его замечание Петров.
— А я говорила, а вам бы только хихоньки, да хаханьки! — поддержала его Голикова.
— Джейн, — как бы в никуда, заметил представитель Генеральной прокуратуры.
— Вы про что? — удивлённо спросил у него полковник.
— По новым документам теперь это не он, а она, Конопля Джейн Алладиновна, — довёл он до сведения Петрова.
— Извините, Сергей Викторович, как это понимать? — совершенно естественно удивился тот.
— По настоянию моего ведомства, вопрос с документальным определением пола граждан с диссоциативным расстройством тел был поднят на Политбюро ЦК и решён положительно. Этим детям теперь жить вот такими и их как-то надо вписывать в наше социалистическое общество, — устало ответил подполковник.
— Вы вот этого монстра, убившего столько наших граждан, называет ребёнком?! — взвилась штатный психолог Специального отдела прикладной науки.
— Да, называю. Вы точно можете сказать кем они стали и что могут и умеют? Не отвечайте, и так понятно, что нет. А теперь представьте картину с его стороны, жил ты себе, не тужил и однажды потерял сознание. А надо сказать у него все характеристики из учебных заведений хоть сейчас в комсомол принимай. Почти круглый отличник, только одна тройка по физкультуре, а больше даже четвёрок нет. И вот очнулся ты уже в больнице и выясняется, что больше ты не мальчик, а девочка, и тут суровые мужики с автоматами: "Руки в гору, а то зубы выбьем!" Как обычный человек будет реагировать, мы знаем, а как вот эти дети…. Ведь ни разу до этого ничего такого не случалось, а тут раз, и нате вам взрослые мигрень во всю голову. А что изменилось? Только ваше решение. Не знаю, какое решение будет принято по завершению расследования, но лично буду рекомендовать больше не устраивать никаких силовых акций и вообще никаких военных, даже из КГБ. Только детские психологи! — закончил он свою небольшую речь, подойдя к скамейке на краю сквера перед фасадом больницы.
 
— Вы на что намекаете? — набычилась Голикова.
— Ни на что. Решение по степени виновности каждого из нас будет приниматься позднее. Моей, в частности. Ведь если разобраться, вполне мог остановить всё, но решил не вмешиваться. Что могло случиться? А теперь выяснили и напишем новую инструкцию. Да, они пишутся кровью. Знать это одно, а своими поступками в этом участвовать, — печально закончил представитель Генеральной прокуратуры.
— Да, дела, — заметил руководитель лаборатории прикладной эзотерики.
— Павел Геннадьевич, у тебя закурить не найдётся? — спросил его Баширов.
— Не курю, — ответил тот, показав всем телом, что извиняется, за такое своё поведение.
— Плохо…. Два года назад бросил, а тут вот, — тоже стал оправдываться подполковник.
— У меня только женские. Если не побрезгуете, угощайтесь, — неожиданно предложила выход и ситуации Голикова.
Представитель Генеральной прокуратуры отказываться не стал и сел на скамейку. Его примеру последовали все и на некоторое время установилась тишина. Эта троица погрузилась в раздумья.
— Как теперь объяснять семьям погибших, что случилось с их мужьями и отцами. На боевую операцию и секретность ссылаться? Их товарищи ведь всё равно расскажут, что произошло. Ещё и с ними проводить беседы, чтобы не превращали в виновного этого пацана. И вот как это всё увязать и не втоптать в грязь авторитет партии, иначе вед очередные слухи пойдут и закончится для всех нас всё это совсем плохо, — заметил он, выпустив кольцо дыма.
Опять никто ничего не ответил, но Голикова тоже решила закурить, но по тому, как тряслись при этом её руки становилось понятно, что ни о каком спокойствии в её душе говорить не приходилось.
— Дайте зажигалку сюда, а то сами себя подожжёте, — обратился к ней Петров.
Она молча протянула её ему и разревелась.
— Ну что теперь. Поздно рыдать, возьмите себя в руки. Все мы могли переменить своё решение и задним умом понимаем, что тем самым спасли бы жизни, но история не знает сослагательного наклонения. Прикуривайте, — обратился он к психологу, протягивая руку с зажжённой зажигалкой.
Наконец и она стала успокаиваться, втянувшись сигаретного дыма.
— Минздрав предупреждает, курение вредит вашему здоровью, — прочитал надпись Баширов на пачке, лежащей на скамейке.
— Да никак не может всё предупредить, — иронично заметил Петров.
— Да уж, и чего бы мы сейчас делали, в таком стрессе без курева? — ответил первый.
— Забухали бы, а потом получали втык по партийной линии. Ну, это вы немного успокоились, а мне всё самое интересное ещё предстоит и вот только после выясню, я стресс или он меня, — немного улыбнувшись, отреагировал полковник.
— Да уж, на ковёр попадём мы все, но каждый по своей схеме, — ответил его собеседник.
Тема предстоящего изучения Кама-Сутры, где наглядным пособием будут они сами, близка была всем присутствующим по далеко не полностью зависящих от них обстоятельств. Но тут уж попали так попали, а в нашей стране оно как, наказываем невиновных и награждаем непричастных.
— Слушайте, но ведь обстановка была совершенна неясна, и мы не могли предполагать, что всё будет развиваться так непредсказуемо! — первой прорвалось у Голиковой.
Становиться верблюдом ей совершенно не хотелось, тем более ни в профиль, ни в фас она его даже не напоминала.
— Вот, это и станет основой нашего обвинения. Не проявили достаточной осторожности и наоборот, продемонстрировали неприкрытый волюнтаризм в принятии решений. А там накрутят так, что дворником в ЖЭЕ не примут, — прокомментировал её слова Баширов.
— Не нагнетайте, безвыходных ситуаций не бывает! — не согласился с ним Петров.