Чужое право первой ночи (СИ)

Их счастье, впрочем, омрачал один малюсенький факт. А вернее, даже два. Наличие у Ромула О’Санна виконтского титула – раз. И почти обязательное право первой ночи для новоиспечённых виконтесс графства Акрос – два. Так что свадьбу молодые решили играть в родном графстве юной Алиан, по-видимому, пытаясь хоть как-то скрыться от взора графа Дейрана. Впрочем, затея эта благополучно провалилась. Вероятно, молодой виконт всё же привлёк к себе внимание своим долгосрочным пребыванием на юге Касэта, или его попросту сдал кто-то из других виконтов, не оценивших Ромулову хитрость. Так или иначе, но графские слуги, совершенно неожиданно объявившиеся на церемонии во время первого брачного поцелуя, здорово подпортили всем присутствовавшим впечатление от торжества. А сразу после завершения празднования подхватили виконтессу под смуглы рученьки, посадили в карету да были таковы.
Могла ли я проигнорировать подобный шанс, поднесённый мне буквально на ангельском крыле? Конечно же, нет!
Могла ли я его упустить? О да, запросто.
Графство Оша, конечно, находилось в сущей глуши, на самом юге Касэта. Добираться оттуда до Акроса было куда дольше, чем мне из центрального Ксау. Впрочем, графские слуги выдвинулись в путь намного раньше меня, а потому мешкать мне всё же не стоило. И так потратила время за выяснением всех подробностей и подписанием контракта, затянувшимся из-за какой-то чрезвычайной привередливости заказчиков.
Благо, хотя бы с транспортом у меня проблем не было никаких. Навьюченная моими сумками крепкая лошадь, удерживаемая под уздцы одним из служащих Длани, почти сразу при моём приближении растворившимся в ночной темноте, уже ждала меня в переулке недалеко от храмовой площади. Угостив животное заранее подготовленным яблоком, я взлетела в седло, с неудовольствием для себя отметив, как моё тело успело отвыкнуть от путешествий верхом, и легонько послала лошадь вперёд, не отказывая себе напоследок в удовольствии неспешно полюбоваться чарующей красотой ночного Валесса.
Одно из моих самых интересных приключений вот-вот собиралось начаться.
***
Первый охранник расположился чуть сбоку от парадного входа в гостевой дом, внимательно зыркая на каждого посетителя, а также присматривая за плотно зашторенным окном на третьем этаже. Ещё один графский слуга заступил на охрану задней двери заведения. Всего их было шестеро, значит, трое отправились спать, чтобы смениться посреди ночи, а ещё один человек находится на посту где-то внутри. Могу поспорить, что он стоит в коридоре рядом с дверью в спальню нашей прекрасной Алиан, подозрительно осматривая каждого проходящего мимо.
Даже Идсигу было бы очевидно, что виконтессу поселили в той самой комнате, с окна которой охранник у входа в гостиницу весь сегодняшний вечер не спускал глаз. Вот только, к большому сожалению, задвинутые шторы совершенно не позволяли мне разглядеть, кто, помимо самой девушки, находился внутри. Возможно, с ней была её служанка, сопровождавшая хозяйку ещё от самой Оши. Был ли с ними кто-то из графской охраны? Какова была вероятность того, что я ошиблась в своих предположениях относительно расстановки караульных, и те трое всё-таки не спали, набираясь сил до пересменки, а поджидали незваных гостей?
Что ж, не для того я пересеклась с их каретой ещё вчера, когда они проезжали через Фумандо, чтобы проигнорировать возможность изучить своего противника и приготовить хоть какой-то план действий. Для начала, все стражи виконтессы были мужчинами. И никто из них за всё то время, что я прикидывалась случайной посетительницей того же гостевого дома, не прикоснулся к Алиан, кроме как помогая ей перемещаться из кареты и обратно. Все прочие манипуляции с виконтессой производила исключительно её служанка. Получается, либо у слуг был приказ от графа не приближаться к его будущей наложнице без лишнего повода, либо они были хорошо воспитаны сами по себе, и оттого не позволяли излишних контактов с дамой более высокого положения.
К тому же вчера я собственными несчастными ушами аж полночи слушала, как трое из охранников вместо того, чтобы отсыпаться, громко резались в карты прямо у меня над головой, что было совсем недалеко от той самой комнаты, где я мельком, стараясь особо не светиться, за пару часов до этого видела одинокого стража у ничем не примечательной внешне двери. И у меня были сильные сомнения в том, что сегодняшняя схема действий этих бравых парней хоть как-то отличалась от вчерашней. Конечно, свою роль могло сыграть то, что этот городишко был последней сколько-нибудь цивилизованной остановкой на пути к замку Ле’Куиндов, но всё же графские слуги, насколько я могла рассмотреть со своей обзорной точки напротив гостевого дома, были скорее расслаблены от осознания этого факта, чем напряжены в ожидании неприятных сюрпризов со стороны виконтессы или её новоиспечённого мужа.
 
Впрочем, я ведь и не собиралась им ничего портить. Если всё пойдёт по моему плану, то стражники доставят графу Дейрану его вожделенную “виконтессу Алиан” в целости и сохранности. Настоящий сюрприз случится намного позже, когда она свалит от Его Высочества, не дождавшись первой внебрачной ночи и прихватив с собой его драгоценную побрякушку.
А пока мне остаётся лишь ждать подходящего момента, и да будет моя ночь темна, ноги быстры, а люди слепы. Ирра, если ты вдруг меня слышишь, ниспошли своё благословение. Оно мне совершенно не помешает.
Стрелки часов, удобно висевших у входа в гостиницу прямо под светом уличного фонаря, постепенно приближались к трём ночи. Судя по вчерашнему, как раз в это время усталых после долгого дня стражников сменяли их свежие и отдохнувшие коллеги, так что именно эти последние двадцать минут были моим лучшим шансом: охранники уже заметно клевали носом, число случайных прохожих сократилось до минимума, к тому же вокруг стояла кромешная темень, разрываемая почти единственным в этой части улицы зажжённым фонарём, склонившимся над дверью гостевого дома.
Одна была проблема: свет в окне виконтессы по-прежнему горел. Ей не спалось? Или она, наоборот, не могла уснуть в темноте? Так или иначе, это немного мешало моему плану. Как мне, спрашивается, забираться в её окно, если на свету меня любой дурак заметит?
Впрочем, это было лишь небольшое неудобство. За долгие годы в профессии у меня, само собой, образовались некоторые трюки, и один из них вполне подошёл бы в данной ситуации.
Решившись действовать, я приподнялась с черепицы, успевшей за прошедшие часы наблюдения здорово врезаться в мою кожу через облегающую ткань рабочего костюма, и почти что заскользила вдоль улицы по крышам, добираясь до того промежутка дороги, где по странному стечению обстоятельств, никоим образом не связанному с парой серебряных касов, переданных мной местным мальчишкам подозрительной наружности, не горел ни один фонарь. Здесь я отработанными движениями спустилась вдоль стены на землю, пересекла улицу, без труда скрываясь в ночной темноте, а затем вскарабкалась на противоположное здание, не издав ни единого звука.
Впрочем, нельзя было говорить, что в этом была исключительно моя заслуга. Своему рабочему костюму я могла бы петь оды бесконечной любви, если бы моё сердце не было навеки отдано Таящемуся. Моя одежда была мне практически второй кожей, слоем тонкой, но притом тёплой ткани облегая все изгибы моего тела. Узкие штаны, кофта с длинным рукавом, надевавшаяся через голову, мягкие короткие ботинки, не издававшие шумов и скрипов при перемещении по любым поверхностям, и такие же мягкие, не мешавшие движениям пальцев перчатки. Талию обрамляли два расположенных крест-накрест пояса, которые служили мне хранилищем для целой тучи инструментов, из которых я сегодня, впрочем, почти ничего не взяла ввиду необычности моего задания. Наконец, в ножнах на правой голени лежал небольшой кинжал. Так, на случай, если что-то пойдёт не по плану и придётся обороняться.
Подобное облачение позволяло мне безошибочно контролировать своё тело, оно не сковывало ни единого движения, а самое главное – помогало мне как можно лучше укрываться в тенях. Тёмная ткань в сочетании со смуглой кожей и чёрными волосами, которые во время работы обычно были заплетены в косу и свёрнуты в пучок, превращала меня практически в невидимку, если ненадолго забыть о янтарного цвета глазах, которые я, в отличие от всего остального, никак не могла спрятать. Впрочем, даже их мерцание в ночной темноте легко было списать на очередную кошку, которая всего лишь вышла поохотиться на мышей.