Второй шанс (СИ)
То, что паразиты разумны, он уже понял. Слишком сложным было их поведение. Кроме того, они общались между собой. Бло Блу видел, как они открывают и закрывают рты, размахивают передними конечностями, иногда закрывают глаза и напрягают мышцы лица. Конечно, их голоса звучат очень тихо — воздушная среда, в которой они обитают, не так удобна для передачи звука. Приходится, наверное, кричать изо всех сил, чтобы тебя услышали. То-то они помогают себе конечностями и напряжением лицевых мышц! И эти вещи… дикое животное не может их создать. Если только они не нашли уже кем-то созданные. Находят же иногда на берегу какие-то странные предметы непонятного назначения! Шаман, которому в обязательном порядке притаскивают все находки, осматривает их, а потом торжественно проклинает и приказывает выкинуть во внешнюю среду. Туда, где им и место. Вот, значит, куда они попадают. Их подбирают паразиты…
Если не делают их сами.
Бло Блу пытался припомнить все, что шаман рассказывал о тех, кто когда-то создал предметы непонятного назначения. Тех, кто жил до того, как Бездна породила зло, изменившее мир. По словам шамана, это были… нет, не предки, но родственники предков. Как раз созданием этих штук они погневили высшие силы, пробудили зло из Бездны и сами спровоцировали изменение мира. Зло из Бездны погубило их всех, но добрые силы не оставили мира не произвол судьбы. Они призвали к жизни предков Бло Блу, дав им убежище в новом мире. Как выглядели те, проклятые родственники, никто не знал. Шаман описывал их как ужасных чудовищ…
А если это они?
Если они не погибли все? Если часть тех, кто жил в прежние времена и погубил старый мир, все-таки уцелела? Если они тоже изменились, как предки Бло Блу и стали паразитами-симбионтами каких-то еще существ, оставшихся от прежнего мира? По одиночке выжить те и другие не могли, но, объединившись, спаслись от гнева высших сил и дожили до сегодняшнего дня. А это значит, что сейчас они понемногу возвращаются на старое место обитания. И скоро, вслед за той первой парой, придут и другие. И мир Бло Блу погибнет второй раз.
Вот это было по-настоящему страшно. Страшнее всех пыток и казней. Ибо при пытках шамана жертва знает, что ее мучения и смерть спасут остальное племя, а при пытках паразитов остальное племя должно непременно погибнуть.
Но что же делать? Как быть?
Он еще ломал голову над этим вопросом, когда один из паразитов коснулся ладонью прозрачной стенки.
Этот паразит отличался от остальных цветом своей шкуры и тем, что показывался тут крайне редко. Один раз это случилось, когда Бло Блу был чем-то отравлен. Он почти умирал, задыхаясь и теряя сознание. То, что паразиты кинулись откачивать воду, лишая его привычной среды и заставляя задохнуться во внешнем мире, только усилило панику. Он тогда еще подумал, что вот сейчас и начнутся те самые пытки, когда к нему явился тот, другой. Укола он не почувствовал, только запомнил, что паразит прижал конечность к его коже, стал давить и массировать, мять и тискать — и некоторое время спустя боль и удушье отступили. Сердце заработало снова, он задержал дыхание и дотерпел до того момента, когда в его тюрьму хлынула свежая чистая вода, свободная от яда.
После этого его на какое-то время оставили в покое. Если что-то и проделывали, то это напоминало детскую игру «раздразни колючку», когда дети, собравшись вокруг слизняка-шиповника, по очереди тыкали в него пальцами так, чтобы слизняк-шиповник выбрасывал острые шипы. Надо было успеть отдернуть ладонь прежде, чем шипы поразят кожу. Проигравший выбывал из игры — на шипах был парализующий яд, и конечность немела до плеча на несколько часов. И вот он чувствовал себя этим слизняком, только в отличие от него, понимал, кто и зачем его дразнит.
Да, он им нужен. Но зачем? И как дать им понять, что ему тут плохо и страшно? Как попытаться спасти свою жизнь и заодно помочь соплеменникам? Океан велик, места хватит всем. Паразитам и их хозяевам вовсе не обязательно устраивать свою колонию там, где соплеменники Бло Блу испокон века откладывают яйца!
Ладонь, прижатая к стеклу, давала знак. Знак мира. «У меня нет оружия. Я не причиню тебе вреда!» — говорила раскрытая ладонь с пятью чуть удлиненными пальцами. Между ними сохранились остатки перепонки, особенно заметные между пятым, противопоставленным, и четырьмя другими. Вот еще одно доказательство того, что эти паразиты потомки тех… древних. Жаль, что они ушли во внешний мир, потеряв способность к языку.
Но жесты остались прежними. Жест мира пережил века. И Бло Блу повторил его, прижав свою кисть к стенке в том месте, где с противоположной стороны ее касались пальцы паразита.
«Я не причиню тебе вреда. Не убивай меня, пожалуйста! Ведь мы — родня.»
Варвич стоял на вершине горы. Стоял и не верил своим глазам.
Вершина горы была плоской. Но даже не это было самым странным — мало ли, какие шутки выкидывают ветер и дождь! Но ее поверхность была выложена рядами прямоугольных каменных плит, подогнанных друг к другу так плотно, что лишь там, где сами плиты пошли трещинами, проросла трава. Судя по цвету и структуре, тут были камни трех или даже четырех разных видов. Варвич не был силен в геологии и не знал многих названий, не то, чтобы суметь отличить глыбу мрамора от известняка. Он только видел, что тут был использован разный камень, и сами плиты были уложены строго определенным порядком. Просматривался какой-то узор или картинка. Но, чтобы понять, что именно было изображено, требовалось подняться в воздух.
Стараясь ступать очень осторожно — мало ли, какие еще тайны и загадки хранит в себе эта земля! — Варвич сделал несколько шагов вперед. Прикинул площадь — вершина горы и, соответственно, узор на ней, был в поперечнике что-то около ста метров. Но, возможно, когда-то она была больше — пройдя немного вдоль края, мужчина наткнулся на следы давнего оползня. То ли землетрясение, то ли просто выветривание привело к тому, что часть склона просто-напросто сползла вниз. Было это довольно давно — растительность успела залатать прореху в зеленом ковре, уничтоженном оползнем, сквозь кустарник с трудом угадывалось несколько плит. Вполне возможно, что чуть дальше он обнаружит еще один оползень.
Так, собственно, и случилось. Обойдя вершину горы по периметру, Варвич обнаружил второй оползень с противоположной стороны. Этот был намного старше, зато обвал прихватил с собой какую-то постройку — на склоне угадывались очертания колонн и обработанных каменных блоков. Сейчас они глубоко ушли под землю, заметить их Примеку удалось только потому, что он заранее знал, что ищет. Возможно, тут когда-то были небольшие ворота или алтарь. А может быть, часовня. Или просто жилое помещение. Кто-то ведь должен был следить за состоянием этого сооружения. Оно наверняка имело культовое значение — просто так орнаменты на плоских вершинах гор не выкладывают. Хотя… если бы удалось увидеть картинку с высоты, охватить, так сказать, цельным взглядом…
И что он там увидит? Тут нужна бригада палеоархеологов. И то они вряд ли смогут пролить свет на загадку Оханы. Те двое-трое «специалистов», что входили в разношерстную команду «головоломов», могут разве что зафиксировать сам факт находки и отобрать нужные образцы. Всерьез заниматься ее изучением должны другие. Но эти когда еще прилетят! А он — тут.
Немного спустившись вниз, Варвич обнаружил остатки лестницы. Верхнюю ее часть засыпал тот самый оползень. Нижнюю почти полностью поглотила земля. Сооружению было никак не меньше нескольких тысячелетий. Что же здесь произошло? Какая тут жила цивилизация? Куда она делась и когда? Может быть, строители вымерли в результате катастрофы? Как там говорила доктор Ольга? На Старой Земле была легенда о затонувшем материке Атлантиде… Что, если она права и тут случилось то же самое? Скажем, массовое таяние ледников на полюсах резко повысило уровень воды настолько, что громадные области оказались затоплены. Люди уцелели на клочках суши, забрались подальше в горы, на самые вершины. И, как всегда бывает, просили помощи у высших сил. Это сооружение остатки оханцев возвели как жест отчаяния — мол, высшие силы с небес увидят сигнал бедствия и придут на помощь. Наверное, они трудились несколько десятилетий, терпя лишения. Потом поселились рядом, терпеливо ждали, ухаживая за знаком. Но еды на острове было мало, отправиться на соседние острова они почему-то не могли или не хотели, люди дичали, вымирали, их становилось все меньше и меньше, а помощь все не шла и не шла… Так всегда бывает в старых религиях. В какой-то момент люди перестают верить божеству, которое остается глухо к их мольбам. Наверное, последних оханцев охватило отчаяние, даже депрессия… И они вымерли, не в силах бороться.