Карфаген 2020. Восхождение (СИ)
Лишь отключившись, замечаю, что до боли сжимаю кулак, и ногти впились в ладонь. Моя цель не жертва обстоятельств Эд, а Гамилькар Боэтарх, я уничтожу его, а если он попадет ко мне живым, то умирать будет долго и мучительно, молить устанет о смерти.
Связываюсь с Нааманом, узнаю, что у трикстеров все в порядке, новый дом им нравится, а особенно нравится еда. Большая часть взрослых и детей, не привыкших к натуральной пище, мучаются животами. Передаю привет Гитель и детям, прерываю связь. Отвечаю на вызов Ра, подтверждающего, что журналисты будут, он уже запрограммировал старт-площадки, готовые принять их флаеры, осталось встретить гостей со второго и третьего уровней и выдать пропуски, которые он уже выписал.
Едва заканчиваю с ним, меня вызывает Гискон, помеченный как приоритетный контакт. Эйзер сразу переходит к делу:
— Аналитики предлагают предъявить Магонам официальное обвинение в саботаже, предоставить записи с камер, в том числе — фрагмент твоей беседы с лидером озверелых. Ульпиан будет настаивать на невиновности своего человека, и это послужит причиной для переговоров, где мы раскроем козыри. Как у тебя движется ты понял что?
— Пока не знаю, только организовался, надеюсь на положительный результат.
Горю желанием поскорее приступить к наказанию преступников, но предстоит еще и встреча с журналистами. В кабинет врывается моя Миранда, кивает на дверь.
— Лексиус уже ушел встречать журналистов, скоро они будут здесь.
— Спасибо, дорогая, я — в конференц-зал.
Журналистов четверо, столько же операторов. Сканирую каждого, ведь теперь любой может быть носителем программы на ликвидацию меня: все чисты. Мариам выделяется среди них, как оранжевый осенний лист, кивает мне и становится возле крайнего кресла, имитирующего детектор лжи. Оператор устанавливает камеру и наводит на меня. Дронов использовать запрещено, и журналисты работают по старинке.
Жду, пока все подготовятся, и говорю:
— Съемку начинаем на счет три. Раз… два… три. Здравствуйте. Меня зовут Леонард Тальпаллис, я возглавляю ведомство «Оплот», наша задача — борьба с коррупцией и защита тех, чьи гражданские права грубо нарушаются инстанциями, призванными вас оберегать. Сегодня третий день нашей работы. Что я хочу сказать? Настали темные времена, времена беззаконья, нет Белого Судьи, чтоб остановить зарвавшееся ворье. А раз нет Судьи, мы сами станем судьями, поможем тем, кто думает, что остался без защиты, и последний его шаг — вниз со стены ступени. Смотрите все, то, что вы увидите — только начало. — Делаю грозное лицо и повышаю голос на тон. — Смотрите, потерявшее страх жулье. Я обещал зачистить Братство Топора, и начал это делать. Обещал отдать под суд коррумпированных чиновников, не сомневайтесь, скоро придет их черед. Нам поступили жалобы на произвол властей, заявок около сотни. Пока у нас нет ресурса, чтобы обработать их все, и я выбрал те, где нарушения очевидны. Вы, те, кто поверил в меня, будете участвовать в восстановлении правосудия вместе со мной, — я хлопаю в ладоши и направляюсь к выходу под прицелом камер. — Приступим.
Журналисты бросаются ко мне, окружают, я вывожу письмо-жалобу, скачанную на коммуникатор, бросаю в общий доступ, жду, пока они его скачают.
— Вот наше первое дело. Приступаем!
Подхожу к стене и по внутренней связи объявляю:
— Боевая звезда один и два — готовность на старт.
Мобили уже ждут нас, и, распугивая мирных бет, мы отправляемся на старт-площадку: я, Надана с амазонками, Тейн с земляками, все одеты в черные защитные костюмы. Третий мобиль выделен для журналистов, разместят их в третьей «осе», для солидности мы будем использовать шесть флаеров при том, что обойтись можно и тремя.
* * *На место прибываем пятнадцать минут двенадцатого. Восемь новеньких домов-коробочек смотрятся светлее старых. Вокруг выделенного под снос района бродят рабочие, полицейские и люди заказчика, бульдозер уже снес забор и нацелился на дом, откуда двое мужчин вытаскивают извивающуюся женщину.
— Журналисты — снимаем! — командую я, глядя на изображение с камер.
Женщина изворачивается, кусает за руку мужчину, обхватившего ее за грудь. Он выпускает жертву, но второй представитель власти встречает ее кулаком в живот. Хозяйка дома падает. На пороге появляется мужчина, волокущий за руки мальчишку, за ним показывается второй с мальчиком постарше. Увидев, что его мать бьют, подросток лупит сопровождающего в пах, вырывается и бежит на помощь матери.
Зафиксировано противоправное деяние!
Есть! Как в старые добрые времена! Вот она, родная прокачка!
Двое взрослых налетают на подростка, охаживают ногами. Пока они его не покалечили, объявляю в громкоговоритель:
— Внимание! Всем немедленно очистить частные домовладения! Говорит Леонард Тальпаллис, четвертый уровень, ведомство «Оплот».
Время будто нажимают на паузу: избивающие подростка мужчины замирают, запрокинув головы. Получивший по яйцам пытается выпрямиться. Бульдозер глушит мотор, все люди на площади, в том числе полицейские, застывают.
На положительных персонажей замедление не действует: мальчишки бросаются к матери, помогают ей подняться, у старшего рассечена бровь, и кровь заливает лицо. Говорю для полицейских:
— Уровень доступа — четыре ноль-ноль. Немедленно прекратить противоправное деяние. — По внутренней связи объявляю: — Снижаемся. Сперва журналисты, потом боевики. Я последний.
Со злым удовлетворением наблюдаю, как тухнут хозяева жизни, как мечется усатый заказчик от одного полицейского к другому, бросая испуганные взгляды на флаер. Исчезает в мобиле, а вылезает со стопкой документов.
Никто не решается сдвинуться с места. Мариам и еще одна журналистка бросается к хозяйке дома, остальные снимают, как снижаются флаеры, и оттуда высыпают люди в черном. Капитан полиции, руководящий операцией, устремляется навстречу группе Наданы, но без энтузиазма, она кивает на мой флаер, который еще в воздухе.
Осталось предотвратить преступлений: 243.
Выхожу я без шлема, чтоб меня узнавали, навстречу плетутся заказчик и капитан: головы вжаты в плечи, спины ссутулены — покорность и раболепие, позы животных, признающих главенство более сильного конкурента.
Останавливаются в полутора метрах от меня, молчат. Чтоб не затягивать, сканирую обоих и обращаюсь к заказчику, отметив длинный список правонарушений в виде подкупа, шантажа, мошенничества, доведения до самоубийства. Полицейский более-менее чист, очевидно, он просто выполняет приказ.
— Максимус Нерон, ваши действия признаются противоправными, все решения судей признаются недействительными, дела будут направлены на перерассмотрение, судьи, вынесшие неправомочное решение — смещены с занимаемых должностей. Нужно ли объяснять почему?
— Но высшая инстанция…
Повышаю голос на полтона:
— Ты собрался выбросить на улицу людей, законно приобретших имущество. Тебе озвучить сумму, которую ты заплатил судьям, чтобы они вынесли нужное тебе решение?
— Но правоустанавливающие документы…
Молча шагаю к нему, вырываю из рук бумаги, разрываю их и бросаю на асфальт.
— На моей стороне власть, имеющихся полномочий достаточно, чтоб оборвать твою жизнь, но я буду действовать по закону.
Наверное, это осталось с прошлой голодной жизни, но мне доставляет удовольствие видеть, как облетает уверенность с тех, кто еще вчера считал себя хозяевами жизни, ногой открывал двери в кабинеты, унижал подчиненных. Еще вчера ему достаточно было щелкнуть пальцем, и кто-то был низвергнут, а кто-то — превознесен. Теперь низвергнут он сам и извивается, как червь на крючке.
— Этого — во флаер и на допрос, — киваю на Максимуса. — Проверим его связь с преступным миром.
Две амазонки в шлемах защелкивают наручники на его сведенных за спиной руках и уводят его во флаер, Мариам идет следом и комментирует:
— Только что мы увидели, как Максимус Нерон, хозяин сети ресторанов ' От пуза' и игровых домов, обвиняется в незаконном захвате территории и отправляется на допрос в «Оплот».