Карфаген 2020. Восхождение (СИ)

— Я уже во всем сомневаюсь, — говорит Гискон, ноздри его раздуваются. — Как будто земля качается под ногами. После полуночи я тебя жду, — напоминает он о моем обещании попытаться отсрочить смерть его супруги.
Собираюсь ответить, что буду, как условились, но мой пилот восклицает:
— Милостивый Ваал! Вы только посмотрите!
Он выводит на экран изображение иссушенной солнцем земли, где ничего не растет. Смеркается, и оранжевый цвет почвы линяет в серый. Медленно приближается пыльная полоса вдали. Сначала думаю, что это пустынная буря, но вскоре различаю пики трициклов, оскаленные морды озверелых, раскрашенные черным и зеленым.
Картинка приближается еще, и вижу турели на трициклах, автоматы в руках озверелых. Серьезной техники и оружия у них нет, и даже если налетчиков будут тысячи, они усеют пустыню трупами, но завод не возьмут. Если предположить, что им обещали открыть ворота…
Хотел бы я знать, как это собирался сделать Церон или командир наемников в одиночку. Или не в одиночку? Конечно! Нужно допросить их приближенных!
По общей связи говорю:
— У нас гости. Озверелые движутся с запада, сколько их не видно. Готовьтесь отражать нападение, но не спешите их убивать. Попробуем с ними договориться, вдруг они расскажут, кто и что им обещал.
— С озверелыми⁈ — Пилот чуть не выпадает из кресла. — Мочить надо паскуд, они ж хуже животных.
— Напонимаю: решения здесь принимаю я. Надана, Вэра — вам задание присматривать за пленными. Остальные — по флаерам. Без моей команды огонь не открывать!
  
Глава 15
 
Пустынники
 
В сумраке не рассмотреть, сколько озверелых скрывается в приближающейся стене пыли, где то и дело проглядывают головы в шлемах, детали трициклов, стволы автоматов. Люди текут рекой, сходят селем, и что-то в их движении есть стихийное, первобытное, завораживающее.
Напоминаю по общей связи:
— Пилоты, проносимся над нападающими так, чтобы они выстрелили и убедились, что их оружие нам не вредит. Снайперы — сделать по контрольному выстрелу из плазменной пушки так, чтобы не навредить людям. Потом в переговоры вступаю я. Всем все ясно?
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — ворчит Надана.
— Я восхищен твоим поступком, — откликается Вэра, и вспоминается его история про жену-озверелую.
Я знаю одно: их демонизируют, как и трикстеров, с ними можно договориться, чтобы избежать проблем в дальнейшем. А раз они не поклоняются Ваалу, у них должны быть люди с паранормальными способностями.
Даю команду действовать, и восемь наших «ос», включив огни, со свистом проносятся над головами озверелых. Панель перед глазами выдает картинку — все атакующие запрокидывают головы, разевают рты, целятся из автоматов, замечаю подствольник, но понимаю, что флаер среагирует и уйдет от заряда.
Наверняка пули чиркают по броне флаеров, но даже царапин не оставляют. Жаль, не слышно, о чем говорят озверелые, у них нет средств связи, им приходится орать, вижу лишь, как некоторые спустили косынки с лиц и разевают рты.
На склоне вспухает взрыв, раскурочивает холм, обдавая озверелых пылью и щебнем, затем — еще один. Мой снайпер взрывает долину перед наступающими, как и снайпер флаера, где находится Вэра. Ударной волной переворачивает пару трициклов, а потом хаотично мечущееся воинство заволакивает дымом, пылью, и не видно, что там происходит, мелькают лишь смутные силуэты.
Время действовать. Включаю громкоговоритель.
— Свободные граждане! Убедительная просьба прекратить наступление. Мы не хотим причинять вам вред, в противном случае нам придется вас уничтожить. А в том, что это нам под силу, вы уже убедились.
Пустынный ветер относит пыль, открывая взору воинство на трициклах: штук сорок агрессивного вида самосборных машин типа тех, что были у гемодов на Полигоне. На некоторых — крупнокалиберные пулеметы, больше похожие на пушки. Люди мечутся, кто-то мчится назад, оставляя пыльный след, кто-то рвется вперед, большинство остановилось.
— Глушите моторы, — командую я. — Кто у вас главный? Пусть отойдет в сторону, надо поговорить.
 
Среди озверелых оживление, они сняли косынки с лиц, орут, машут руками, дебил в рогатом шлеме пальнул по моему флаеру, за что сосед по трициклу врезал ему так, что он свалился на землю.
— Что делаем? — интересуется Надана.
— Ждем. Видишь — у них совещание.
«Совещание» озверелых напоминает бои без правил на рыночной площади древнего мира. Разношерстно одетые мускулистые бородачи носятся между трициклами, жестикулируют, толкают друг друга — спорят. Надо им помочь принять решение.
— Вы ничем не рискуете, поговорив со мной. Я бы даже сказал, что вам понравится мое предложение. Всяко лучше, чем погибнуть всем до последнего. Пожалуй, начну, чтобы все слышали. Не знаю, с кем вы договаривались и что вам пообещали, но официальный представитель власти теперь я, мое имя Леонард Тальпаллис. И я не хочу вас убивать. Мало того, я не против взять вас под защиту. Да, вы не ослышались, времена меняются.
— Ты с ума сошел? — шипит Надана по выделенной линии связи.
Игнорирую ее реплику и продолжаю вещать:
— Вы можете жить, где и раньше. Если это территория, подконтрольная Эйзеру Гискону, гонения на вас прекратятся. Взамен мне нужно знать, кто и что вам пообещал. По факту, как видите, вас просто бросили на убой. У вас есть две минуты, время пошло.
Смотрю на таймер на дисплее, включаю секундомер. Надана спрашивает возбужденным голосом:
— Если откажутся, что делать? Мочить их?
— Ни в коем случае.
По прошествии минуты снова включаю громкую связь:
— Свободный народ, вы вольны уезжать, и никто вас не тронет. Но это будет означать, что мы по-прежнему в состоянии войны. Я предлагаю мир. Впервые за тысячи лет.
Озверелые заводят моторы, поднимается пыль и скрывает их облаком. Не веря моим словам, трициклы уносятся в разные стороны. Испытываю легкое разочарование, ведь если удалось бы склонить озверелых к сотрудничеству, охранять полуостров было бы не от кого.
Но пыль оседает, и постепенно проступают силуэты главаря группировки и сидящего позади него попутчика в самодельном железном шлеме, оба поднимают руки.
— Снижаемся, — командую я и говорю своим: — Я на переговоры. Пока держите аборигенов под прицелом, но без команды не стреляйте, что бы ни случилось.
«Оса» плавно приземляется метрах в десяти от озверелых, этого достаточно, чтобы просканировать вождя:
Кемран Главный, 37 лет
Уровень 0, вольный гонщик Пустоши
Физическое развитие: 15
Духовное развитие: 5
Насколько он ловок, вынослив и здоров, а так же сколько у него детей, мне неинтересно
Отношение: неприязнь.
А вот спутник его меня удивил:
Ракель Кемран, 28 лет
Уровень 0, вольный гонщик пустоши, жена Кемрана Главного
Физическое развитие 13
Духовное развитие 10
Оно складывается из интеллекта и паранормальных способностей, а значит…
Интеллект: 12
Паранормальные способности: телепатия (8).
Воцарившееся молчание нарушает Ракель, голос у нее грубый и хриплый, почти мужской.
— Кем, он не врет. Мало того, похоже, он такой же, как и мы! Я ща с трицикла свалюсь.
Подхожу вплотную и шепчу:
— Я рад, что ты телепатка, но это — не для разглашения. Говорить буду я, прошу вас на борт, — киваю в висящую над нами осу и говорю в снятый шлем по выделенной линии: — Опасности нет.
Оба смуглы, у Кемрана седые волосы по плечи, но черные сросшиеся брови. Ракель мускулиста, в орлином носу — серебряное кольцо. Спрыгнув на землю, она ровняется со мной и шепчет:
— Ты видишь нас? Читаешь нас? Твоя сила огромна, она растет.
— Довольно. Замолчи, женщина, — останавливает ее Кемран, — тебе же сказали…
— Да поняла я! Все, тема закрыта. Но невероятно-то как!
— Грядет время больших перемен, — говорю я, шагая к «осе», приземлившейся в десятке метров от нас.
Первая часть разговора с лидерами озверелых проходит во флаере при включенных средствах связи, мы обсуждаем условия мира, а вторая, самая главная — возле их трициклов, где нас не слышит никто, даже мои самые верные соратники.