Крошка Тим (ЛП)

Я услышал, как Клэр и Аарон быстро объяснили полицейским, что именно эти трое парней начали им угрожать. Я хотел добавить, что пистолет, который я только что уронил, а также нож в животе и дубинка на земле тоже принадлежали им. Я просто не мог собрать достаточно воздуха, чтобы говорить, просто потому, что мне было больно делать достаточно глубокие вдохи, и это напугало меня до чертиков.
После того, как один офицер надел наручники на последнего парня, находящегося в сознании, а его напарник отбил у меня пистолет, они быстро решили, что я не представляю для них угрозы. Последнее, что я помню перед тем, как мир перевернулся и у меня погас свет, было то, как офицер произносил в рацию кучу цифр, а я спрашивал себя, почему, черт возьми, он не мог вызвать скорую помощь, прежде чем надеть наручники остальным.
 Глава 6 
Я проснулся дезориентированным. Сначала я понятия не имел, где нахожусь, и чувствовал себя странно вялым. Как будто меня вырвали из глубокого сна. Постепенно я понял, что нахожусь в странной комнате, одетый в какое-то платье. Это был больничный халат. Потом я понял, что нахожусь на больничной койке. Итак, я, вероятно, был в больнице. Я закрыл глаза, чтобы успокоиться, пока воспоминания не вернулись ко мне. Потом я начал следить за своим телом.
Мой правый глаз распух и закрылся, но в целом боль была намного сильнее, чем я помнил. В мою правую руку попала жидкость, которая, вероятно, и была причиной.
Когда я оглядел комнату, я заметил Клэр, сидящую в кресле рядом с окном и смотрящую в темноту снаружи. Утром я был на парковке. Если сейчас было темно, значит, я отсутствовал довольно долго. Я старался сохранять спокойствие, пока в комнату не вошла женщина-врач, заставив Клэр поднять глаза и заметить, что я не сплю. Она тут же оказалась рядом со мной и схватила меня за руку.
"Ты проснулся! Окончательно! Ты нас напугал до чертиков!» — сказала она с безмерным облегчением. Ее глаза выглядели слегка опухшими, остатки плохо смытого макияжа все еще присутствовали, и она была одета в ту же одежду, в которой я видел ее на парковке.
Я оглянулся и заметил, что больше никто не ждет. Затем я посмотрел на ее руки, сжимающие мои, и, наконец, снова посмотрел ей в глаза со смесью раздражения и гнева. Она быстро отпустила меня и на мгновение выглядела нерешительной, прежде чем доктор толкнул ее обратно в кресло, чтобы она могла проверить меня. Сначала она осмотрела марлевые подушечки на моем животе и груди на предмет изменения цвета, затем заговорила, проверяя мою голову.
«Добрый вечер, мистер Браун, приятно видеть, что вы встали. Ты выдержал довольно сильное избиение. Сколько ты помнишь?» - она улыбнулась мне. Мне очень понравилось ощущение легкого прикосновения кончиков ее пальцев к моему лбу.
«Дубинка в лицо, дубинка в грудь, мой брат помогает мне, демонстрируя свое лучшее воплощение Усэйна Болта, нож в живот, а затем… Я здесь, без штанов». Я ответил по существу, отсчитывая события на пальцах. — "Итак, какой ущерб?"
Она все еще улыбалась, хотя и бросила короткий взгляд на Клэр, когда я упомянул о своем брате, прежде чем она ответила мне.
" Рваная рана над твоим глазом сейчас выглядит хорошо. Мы его подклеили, но, наверное, понадобится несколько дней, чтобы вся опухоль спадала. У вас сломано ребро, оно слегка вывихнулось, но мы исправили это хирургическим путем. Некоторое время это причинит вам некоторый дискомфорт, так что не поднимайте тяжестей».
Я фыркнул, заставив ее ухмыльнуться, и я понял, что она преуменьшила значение дискомфорта. Она продолжила.
«Мы обернули его скобой, чтобы поддержать, и примерно через неделю он перестанет болеть. Однако при переезде может болеть три-четыре недели».
Она подождала, пока я кивком просигнализирую о своем понимании, прежде чем продолжить.
«Вам повезло с колотой раной. Хотя лезвие не затронуло ваши основные органы и кровеносные сосуды, оно все же повредило несколько мышц. Хирург все зашил обратно, но надо действительно постараться дать им отдохнуть. Обычно мы обездвиживаем пораженную область, но, учитывая, что это ваш средний отдел и он относительно небольшой, вам придется проявить сдержанность. Мы оставим вас на ночь, чтобы убедиться, что анестезия не оставит никаких последствий, чего, я уверен, не произойдет, но после этого... Вы должны позволить своей семье какое-то время присматривать за вами и помогать, пока ты лечишься. Возможно ли это?» - наконец спросила она, глядя на Клэр.
 
"Конечно!" Клэр ответила, с энтузиазмом кивнув, а я сказал ей твердое «Нет!» в то же время на мгновение сбив с толку врача.
«Со мной все будет хорошо, спасибо!» - сказал я убежденно.
"Тим! Пожалуйста!" Клэр протестовала.
«Мне очень жаль, мистер Браун. Но хотя на данный момент это не представляет угрозы для жизни, если я не смогу передать тебя под чью-то опеку... вместо этого мне придется попросить тебя остаться еще на несколько дней». - сказал мне доктор, из-за чего мое настроение значительно ухудшилось.
"Отлично!" Я уступил, но был уверен, что снова уйду оттуда как можно скорее.
«Ваш терапевт может снять швы с вашей груди и пять скобок с желудка за неделю. Десять дней максимум. она сообщила мне.
«Пять скобок? Какого черта, чем он меня ударил? Тесак для мяса?" — спросил я в шоке.
«Извините, но это были мы. Нам пришлось расширить разрез, чтобы проверить наличие повреждений. Но это все равно оставит красивый шрам, которым вы сможете похвастаться перед друзьями». она слегка усмехнулась. "Любые вопросы?"
«Ну…» Я колебался на мгновение, затем она посоветовала мне высказаться. «Прошу прощения за мой французский, но почему мой член чувствует, что мне нужно попросить тебя сделать укол пенициллина?»
На этот раз фыркнула она. «Ладно, по крайней мере я знаю, что твоя голова работает нормально. Перед операцией мы поставили мочевой катетер. Мы удалили его около получаса назад. Это может вызвать ощущение жжения, но оно должно исчезнуть в течение часа. Что-нибудь еще?"
«Сколько уже поздно, сколько часов посещения и где мои вещи?» Я спросил. Кажется, это ее немного озадачило. По правде говоря, я просто хотел знать, как долго мне придется терпеть Клэр, если я не смогу заставить ее пойти домой одной.
«Сейчас 18:22, часы посещений заканчиваются в восемь, а то, что осталось от твоей одежды, находится в сумке, висящей на изножье твоей кровати».
Я поблагодарил ее, и она вышла из комнаты. Однако не прошло и двадцати секунд, как дверь снова открылась. На этот раз вошли Ева, тетя Даниэль и дядя Джон и быстро окружили мою кровать. Именно то, что мне было нужно в тот момент: их окружало меня еще больше, когда я не мог бежать. Ева чуть не разозлила меня, когда она, как и Клэр раньше, попыталась держать меня за руку. После всего этого времени, после всего, что они сделали, они вдруг решили проявить заботу? Я усомнился в этом, и она получила ту же самую реакцию, что и Клэр. Первым заговорил дядя Джон.
«Ну, позволь мне просто сфотографировать твое лицо для Билла. Он попросил нас сообщить ему, как вы себя чувствуете»- он ухмыльнулся, протянул телефон и сделал снимок, пока говорил.
"Он что сделал? Откуда он вообще знает?" — спросил я в недоумении.
«Мы как раз обедали с ним, когда нам позвонила Клэр. У меня сложилось впечатление, что ты ему как-то понравился. Судя по всему, ты «как сын, которого он никогда не хотел» - он усмехнулся.
«Да, похоже на Билла». Я прокомментировал это и попытался дотянуться до сумки с одеждой. Я сразу пожалел об этом, когда боль в груди вернулась. Обезболивающие не облегчили мне задачу. Они полностью маскировали боль в покое, поэтому я то и дело забывал о травмах, когда не двигался, а потом облажался, двигаясь слишком увлеченно.
«Тим… почему ты это сделал? Почему ты подверг себя такой опасности? Как ты мог быть таким безрассудным?» — спросила тетя Даниэль. Я не знал, о чем она говорила.