Мистер Фермер. В объятиях тьмы! (СИ)

— Я и есть настоящий ангел… — Улыбнувшись мне, порывом ветра Зуриэль выбивает из вспыльчивых голов выдр всю дурь. Едва она показалась, конфликт тут же был прекращён. Все при виде её ангельской формы склонили головы, припали на колени.
— Ангел Кровопролития, ну хоть вы скажите, откройте поселению правду, у нас, простых смертных, нет шансов против духов леса! — Когда всё вновь стало утихать, вскрикнул неугомонный выдр. Блять, мне его даже ёбнуть захотелось, упёртый пиздец.
Зуриэль, опустившись на землю, став подле меня, просит толпу расступиться. Вытащив клинок, острием его она указывает на раскрывшиеся врата, возвращающийся в целости и невредимости отряд, а так же двух пленников.
— Запомните, смертные, непобедимых нет, есть лишь непобеждённые! — Толпа, не веря своим глазам, таращится на двух связанных, избитых, раздетых белоголовых. Все удивлены, и даже эльфы Меллэра, до этого молча наблюдавшие за происходящим в поселении, держась за головы, что-то оживлённо обсуждают.
Тон Зуриэль, как и её воинственный вид, меняются. Уменьшившись в размерах, приняв свои обычные формы, она развеивает крылья, тихо произносит:
— Хранители такие же, как и вы, из плоти и крови, никакие они не духи. — Выглядит ангел очень устало.
— Ты как? Потери есть? — Спросил я.
— Нормально, потери только в моей собственной силе, я истощена. Воины показали себя в разы лучше, чем я думала. И враг не оправдал возложенных на него ожиданий. — Отчиталась ангел.
— Какая же ты молодец Зуриэль, опять меня выручила, спасибо. Кстати, насчёт твоей силы, я кое-что хотел попробовать, ты не против?
Глядя мне глаза в глаза, ангел, словно пытаясь понять, что я имею в виду, немного помолчала, потом, словно её током ударило, внезапно ойкнула, раскраснелась, потупив взор и опустив голову, застенчиво произнесла:
— Не против.
  
Глава 8
 
Успокоив паникёров, «взял на карандаш» главного из ораторов и бунтарей. Данному индивиду следует уделить особое внимание, дабы чего плохого не вышло. У нас и так всё херово, а тут ещё если, не дай бог, выяснится, что он один из прислужников «злых эльфов», и мятеж нарочно затевает, то быть беде. Организовать слежку за выдрой велю Лее, а вернее, девушке и её деткам. Дети наивны, чисты умом и сердцем, а потому, под предлогом их защиты и защиты всей деревни, велю всё плохое происходящее в семьях непременно сообщать учителям. Странности, неясности, тем более, скандалы, ругань и драки, учитель должен знать всё, чтобы помочь своему ученику, а если нужно и его родителям — так аргументировал свой визит в школу я. Не забыв попутно рассказать частично выдуманную, удивительную историю нашей первой победы над Хранителями рощи.
Дети, воодушевленные подвигом инквизиции, возвращаются к изучению письменности, а с ней и первых чисел. Я же, нашептав ещё парочке верных му и кролли, чтоб те приглядывали за выр-выр, направляюсь на тренировочную площадку инквизиции. Пленные — кому служат, что из себя представляют, были ли причастны к нападению два дня назад, как часто выходят на маршруты и какую главную цель преследуют. Вопросов к этим ублюдкам у меня накопилась масса. И один, самый главный, не свойственный мне, больше других не давал покоя — Сколько боли, физической и моральной, смогут вытерпеть эльфы перед тем, как сознаются, начнут говорить? Жажда мести за тех молодых ребят, за бедную девчонку, что не смогла вместе с друзьями донести послание, одолевали меня. Их смерть от части и моя вина, я должен был предвидеть, что враг после пленения своего парламентария может кинуться в крайности, может напасть, да только не верилось мне в подобное. Я считал эльфов адекватными, договороспособными и крайне умными существами, а не кровожадными маньяками-варварами, издевающимися над своими пленниками.
 
Мне часто говорили, я слишком мягок для этого мира, нет во мне той звериной изюминки, жестокости и садизма, благодаря которому здесь можно предвидеть и добиться многого. Потому и дела «звериные» по-прежнему всё преподносили и преподносили неприятные сюрпризы. Когда пленники эльфы ожидаемо отказались рассказывать нам о себе и своих планах, я вздохнул с облегчением, ведь, признайся они, начни сотрудничать, то смогли бы избежать законного наказания. Пытать и допрашивать пленников поручил тем, кто более других «жаждал справедливости». Одного из Чистой Крови оставил под надзором инквизиции, в яме, им займётся лично Эсфея. Эта женщина, божество, непременно вытянет из мозга эльфа всю нужную нам информацию. Второго передал Меллэру, попросив при этом использовать на уцелевшем все тайные и запрещенные техники ведения допроса (но только за пределами деревни). Выживет он или нет, не имеет значения, мне нужна информация и… его голова. Так как эльфы покинут деревню на время допроса, я хочу быть уверен в том, что эльф действительно мёртв, а не отпущен со словами «мы ничего не выяснили и убили его».
Иными словами, передача одного из пленных — это своего рода проверка. Если его родичи прирежут ценного свидетеля, значит они тоже предатели, значит сторонники короля и места им среди нас нет. Я чётко обозначил Меллэру эту мысль и возможные последствия. Если же он и его сородичи добудут информацию, выбьют признание, пусть даже теми же ужасными способами, коими эльфы пытали моих жителей, будет им «зачёт и галочка в личном деле».
Кровь за кровь, смерть за смерть.
Покончив с делами деревенскими, я поспешил к ожидавшей меня в доме Зуриэль. Битва, а, вернее, защита всех последователей Эсфеи далась ей очень не легко. В ожидании коварного, сильного и свирепого врага, на службе коего могли быть владеющие магией феи, она несколько дней поддерживала над своими воинами магический барьер, защитный и маскировочный. Пусть сама она это время почти и не двигалась, а воины её в ожидании битвы усердно молились, духовной силы исходящей от одной лишь их молитвы, такую ораву не пробафаешь (усилишь). Потому, вернувшись после миссии, перво-наперво она помогла мне, а после отправилась отдыхать и готовиться к нашим экспериментам. Зуриэль выглядела странно, так же странно себя вела при чём последний месяц. Её поведение, жесты и слова выглядели слишком двусмысленно, а, с учётом полного отсутствия стеснения к собственной наготе, ещё и вызывающе. Нет, она конечно же в первую очередь воин, Ангел Кровопролития и, наверняка, лишена всяких плотских интересов, да только я ведь не ангел, мужчина, как никак… Это её послушное поведение, робость, прям соблазняли, дразнили демона внутри меня. К тому же, я ведь ещё ей и жизнью обязан.
Зуриэль, она достойна звания Ангела. Я уважаю и ценю её точно так же, как Кобаго, его детей, возможно, даже больше. Моя любовь к ней своеобразна, когда она рядом, я ощущаю себя за каменной стеной, будто рядом сильная, способная тебя в любой момент отхерачить, старшая, любящая сестра. Она наивна, верит в хорошо и плохо, к тому же душой своей чиста. Эта женщина слишком хороша для такого отброса как я. Возможно, именно потому, что она и хороша, что свет в ней такой яркий, кто-то вроде меня, тёмный, мерзковатый и тянулся к ней, видел недостижимый моральный идеал, на который хотел быть похож. А ведь ещё, помимо прекрасной души, Зуриэль обладала и силой ангела, способного в одиночку остановить и победить небольшое, но организованное войско. С какой стороны не посмотри — она великолепна.
Когда я вечером пришёл в дом, меня ждали два тёплых ведра воды, готовый ужин, чистая одежда и две ехидно скалящиеся, что-то замыслившие девушки. Желая позвать на ужин Зуриэль, выясняю, что та уже поела, умылась(раньше она делала это при помощи магии, а сегодня как и все) потом позволила себя причесать и отправилась в мою комнату. Убедившись, что со мной всё хорошо, Муррка с Пом как-то странно провожают меня на второй этаж, впускают в спальню, а сами даже не заходят. Кажется, они поймали очередного «заёбушка».